Чужая сила (СИ) - Васильев Андрей. Страница 34

– Вот и славно, – оперативник кивнул Мезенцевой, та недовольно нахмурилась, после скатала свою куртку в некое подобие подушки и подложила Маринке под голову.

– Пусть поспит, – сказал мне Нифонтов. – Ей это сейчас не лишним будет. Ну и потом – ее профессия предполагает, что любая полученная информация должна пойти в дело. Особых секретов у меня нет, но и к обнародованию того, о чем у нас с тобой пойдет речь, я не стремлюсь.

– Снотворное? – догадался я и уставился на Мезенцеву.

– Ага, – безмятежно ответила та, откусила сразу половинку круглой печеньки с черными вкраплениями шоколада, она их много купила. – Мне для хорошего человека никогда его не жалко.

Она запила печеньку кофе и от удовольствия даже прикрыла свои шалые зеленые глаза. Было видно, что ей очень хорошо.

Странно прозвучит, но сейчас она мне даже нравилась, несмотря на то, что при первой встрече у меня возникло совершенно противоположное чувство. Нет, видно, что она оторва каких поискать, но что-то такое в ней есть. Маленькая, мне по плечо, рыжеволосая, белолицая, с зелеными круглыми глазами, с высокой грудью, она была как сгусток энергии. И добавьте сюда пистолет на поясе, да еще и в открытой кобуре, который она даже и не думала как-то скрывать. Полусонный работник закусочной, когда формировал заказ, то и дело косился то на него, то на нее, то на меня, как видно гадая, кем мы с Евгенией являемся.

– Глаза сломаешь, – беззлобно сказала мне Мезенцева, забавно сморщив веснушчатый носик. – Или у меня на груди дырку прожжешь.

– Кхм, – смутился я и отпил «Маунтин Дью». – Я это…

– Все вы «это», – отозвалась девушка. – Я привыкла, еще с института. Не бери в голову.

– Ну что, Саша, – Нифонтов прикончил сэндвич и вытер салфеткой рот. – Повторю все то же предложение, что и в банке – поговорим?

– Поговорим, – кивнул я. – Теперь – поговорим.

А что еще я мог сказать? И дело даже не в том, что они нам жизнь спасли. Просто других вариантов не было.

– Ну и славно, – Николай откинулся на спинку дивана. – Кстати – может, оно и к лучшему, что все так вышло, что тогда у нас беседа не получилась. Сейчас проще будет понять друг друга. Тогда, в банке, мне пришлось бы тебе много чего объяснять, и ты бы не всему услышанному поверил. Или вообще решил, что тебя разыгрывают. А теперь – другое дело. Сам все увидел, в чем-то даже разобрался.

– Не то слово, – я шумно выдохнул. – Увидел, поверил, понял. Хотя лучше бы про все это и не знать.

– Лучше бы, – согласился со мной Нифонтов. – Я в свое время, когда только начал заниматься своей работой, тоже иногда так думал.

– А теперь? – спросил у него я.

– Теперь – привык, – пожал плечами мой собеседник. – Человек такая тварь, он ко всему привыкает. Сначала все новое в диковинку, потом раздражает, потом привыкаешь, а потом происходящее становится частью существования. Вон мне рассказывали, что «сталинские» высотки поначалу «вставными челюстями» называли, и старые москвичи в шестидесятых годах считали, что они изуродовали Москву. А теперь это достопримечательность, символ города. Вот так и с моей работой. И ты привыкнешь. Причем если я хоть уволиться могу, то тебе и вовсе деваться некуда.

– Не знаю, – я вспомнил поляну, камень, луну и длинный раздвоенный язык той твари, что звалась Дарьей Семеновной. – Не уверен.

– А куда тебе деваться? – Мезенцева отпила кофе. – Все, ты в деле, в сторону не вильнешь.

– Оптимистично, – тяжко вздохнул я.

– На самом деле не так уж много для тебя и изменится, по крайней мере – поначалу, – мягко произнес Нифонтов. – Это в кино человека кусает вампир или оборотень, а после вокруг бедолаги рушится весь мир. Но то – кино. А на деле все просто – ты как был самим собой, так им и остался. Никаких явных или тайных трансформаций ни с твоим телом, ни с твоей душой происходить не будет. Зубы не вылезут, на прохожих по ночам ты охотиться не станешь, и летать ты тоже не научишься.

– А вампиры – они есть? – спросил вдруг я. 

Ну а что? Интересно ведь.

– Есть, – ответил Нифонтов. – Но не такие, как в кино и книгах. Никакой благородной бледности, никаких светских замашек, никаких трогательных историй о любви с белокурой непорочной девушкой, никаких экстравагантных костюмов, перстней и плащей. Это на редкость неприятные существа, по сути своей они охотники и хищники, которые днем отсиживаются в подвалах и коллекторах, а ночью выходят на промысел. И сразу – нет, укус вампира не делает человека подобным ему. Там нужен особый ритуал, с жертвоприношением и иными мерзостями.

– Причем жертва должна быть непременно ребенком не старше восьми лет и некрещеная, – добавила Мезенцева. – Меня после прочтения описания этого ритуала чуть не вырвало. Такая жесть!

– Вот так и рушатся стереотипы, – пробормотал я.

– И не говори, – поддакнула мне девушка и хрустнула очередной печенькой.

– Что примечательно – ответ на свой тогдашний главный вопрос я уже знаю, – продолжил Нифонтов. – Силу тебе Захар Петрович передал. Хотя я и тогда в этом был практически уверен, просто хотел убедиться в своей догадке до конца.

– Ну, вы и меня поймите – немного извиняющимся тоном произнес я. – Приходят полицейские, задают странные вопросы… Плюс учитывайте место моей службы, оно не располагает к задушевным разговорам с властями.

– Потому и не настаивал, – Нифонтов допил чай. – Отложил на потом нашу беседу. Тем более что надо было кое-какие вопросы прояснить. А ты оказался шустрым малым, должен заметить. Вон даже сам кое в чем разобрался и рванул в Лозовку, на свою голову. Мы с Женькой как про это узнали, сразу за вами следом помчались, и все равно чуть не опоздали.

– А откуда узнали, если не секрет? – стало любопытно мне. – Я ни с кем этим не делился, кроме вон той спящей красавицы. Да и ей про все только на вокзале рассказал.

– Мы к тебе в гости сегодня заехать решили, – объяснил мне Нифонтов. – Поговорить в домашней обстановке, потому что время поджимает. Я так рассудил, что за неделю ты так или иначе что-то да поймешь, и дверями перед нашим носом хлопать не станешь. Тебя дома не оказалось, и тогда я с твоим подъездным решил побеседовать. Он прозевать такое явление, как ведьмачья сила, в своем доме никак не мог, а значит, наверняка за тобой присматривал, чтобы ты дел не натворил. Так оно и вышло. Ну а дальше все было просто – мы поехали в Лозовку…

– А откуда вы узнали, в какую именно Лозовку ехать? – перебил я его. – Их в Подмосковье полным-полно.

– Мы это знали наверняка, – терпеливо объяснил мне Николай. – Дело в том, что мы с твоим… Мнэ-э-э-э… Предшественником, скажем так. Так вот – с Захаром Петровичем мы знакомы были. В том году случилась одна скверная история, в которой он нам здорово помог. Не совсем по своей воле, но помог. И мы с Женькой тогда к нему ездили в гости, так что дорога нам была известна.

– Но мы опоздали, – Мезенцева хлюпнула кофе. – Вы с этой вот истеричкой уже покинули дом. Глупость несусветная, должна тебе сказать прямо. Уйти перед наступлением сумерек из единственного безопасного места – это вы молодцы.

– Нам дом таким местом не показался, – возразил я ей. – Очень он был мрачный. И потом – мы ушли сильно засветло, времени восьмой час был.

– Жень, они действовали абсолютно логично, – поддержал меня Нифонтов. – С точки зрения обычных людей, разумеется. Естественно, это их бы не спасло, но тем не менее. Да ладно, что теперь об этом. Вас не успели убить, мы подоспели вовремя, так что все кончилось хорошо – и слава богу.

– Николай, – решил я прояснить один момент, который не давал мне покоя. – Можно, я еще один вопрос задам, а потом можете спрашивать меня обо всем, о чем пожелаете?

– Конечно, – кивнул оперативник.

– А почему вы мне помогаете? Вот, даже в деревню эту поехали, и в лес пошли. И даже драться были готовы? Что, эта сила, которая во мне, она такая уникальная? Или я теперь Избранный?

– Она не уникальная, – засмеялся Нифонтов. – И ты не избранный, не льсти себе. Просто эта сила – она в тебе пока не прижилась. Она тебе чужая покуда. И не факт, что станет твоей, это тоже очень важный момент. И если вы с ней не уживетесь, то все может повернуться в достаточно неприятную сторону и для тебя, и для нас, ты перестанешь существовать, а мы получим тело-носитель с силой, которая творит все, что ей вздумается. И смею тебя заверить, ничего хорошего от нее ждать не приходится. Я читал хроники, в последний раз такое случилось лет сорок назад, не смог новый обладатель силы ей завладеть. И один городок на Средней Волге за два дня чуть не утонул в крови. Ведьмачья сила – она не светлая, ей людская боль и страдания изначально приятны. Пока она при владельце, все определяет то, каков он сам, каковы его помыслы. Сила всегда под него подстраивается, она его часть, как душа. А если владельца нет, то она идет вразнос, забирая то, что ей хочется. Так что – не обольщайся, мы не тебя спасаем. Мы просто не хотим допустить большой беды. Плюс есть еще один нюанс, но о нем попозже.