Владеющие духом: сердце не камень (СИ) - Каретникова Ксения. Страница 4

 На восьмой день к дому подкатила машина, привозившая в деревенский магазинчик продукты. Она привезла мне заранее заказанную провизию. Молодой улыбчивый парень, выгружая коробки возле крыльца, резко нахмурился при виде меня. Я вышла к нему в длинном черном платье с кружевным, тоже черным платком на голове. Пять дней, которые я провела в четырех стенах и питалась лишь хлебом и водой, не прошли даром - я выглядела бледной и осунувшейся. Наверное, еще больше походя на ведьму... Вечер этого дня я провела у плиты: жарила блины, готовила кутью и салаты, варила компоты из сухофруктов, не забыв добавить в напиток специальной травы, которая вскоре поможет забыть всем выпившим о ведьме, жившей по соседству.

 Девятый день с момента смерти бабки пришел с грозой. Утром природа бушевала, сверкала молния, грохотал гром и пошел дождь, и я всерьез испугалась, что помянуть бабушку не получится. Однако к обеду дождь прекратился, столы и скамейки быстро высохли, и я начала выносить еду. Народу пришло не много, в основном пожилые жители нашей и соседней деревушек. Баба Клава пришла с младшим внуком, который аккуратно нес соления своей бабушки. Их я поставила в центр стола. И вскоре мы сели за поминальную трапезу. Я старательно подливала всем компот, но сама его не пила и мало ела, хотя организм, измучившийся за эти пять дней, требовал пищи в больших объемах.

 Повспоминав бабушку часов пять, люди начали расходиться. Заботливая баба Клава, уходя последней, предложила мне свою помощь в уборке со стола. Но я и тут отказала соседке, с улыбкой ответив, что справлюсь сама и это мой долг.

 Закончила я ближе к ночи. Потом еще немного побродила по дому, выискивая вещи Веды, которые я могла случайно не заметить. И ровно в полночь, собрав все пакеты, вышла на задний двор. Тут у нас располагался ритуальный плоский котел на кирпичной кладке для обрядов сжигания. Положила в котел заранее подготовленные, высушенные дровишки тиса, дерева бессмертия, и ивы, символа любви и скорби, и разожгла костер. Когда огонь разгорелся, я принялась бросать в него пакеты с вещами усопшей ведьмы, при этом  нашептывая заклинание прощания. Дыма не было, но его визуально заменял пепел, который степенно поднимался в небо... Последний пакет горел особенно ярко. Я присела на пенек, срубленной когда-то на этом участке осины, и заворожено уставилась на костер. И в какой-то момент во всполохах ритуального огня мне привиделась женская фигура, машущая мне рукой. Потом костер резко потух, а в котле даже частички пепла не осталось. Воздух все забрал с собой.

 Утром я проснулась рано, но на удивление бодрой. Несмотря на то, что спала я плохо. Впрочем, уже несколько ночей выспаться мне не удается. Ничего, как говорится, на том свете высплюсь. Вон, Веда, судя по всему, этим сейчас и занимается.

 Странно, но та тоска, которая была у меня в день ее похорон, практически сошла на нет. Не то, чтобы я перестала печалиться утрате, просто, наверно, смирилась. А еще меня грело известие о том, что у меня есть еще один кровный родственник... Пора отправляться на поиски себя и возможно живой родни.

 Уйти я решила незамедлительно, пока деревня спит и у меня меньше шансов кого-то встретить по пути. Собранный чемодан я выкатила на крыльцо и тут же вернулась в дом, вовремя сообразив, что без денег я далеко не уеду. Без зазрения совести опустушила бабушкину кубышку: денег даже после похорон и поминок осталось прилично. Веда особо ни на что не тратились, и сейчас они ей уже не к чему. Вновь выйдя на улицу, я достала из-под крыльца молоток, гвозди и доски и старательно заколотила окна дома. Мысленно прощаясь и прося прощения.

  Проходя мимо дома баб Клавы, я почувствовала на себе пристальный взгляд. Соседка, привыкшая рано вставать, наверное, передоив всех своих коров, опять сидит и отдыхает в своем излюбленном кресле-качалке на широком крыльце... Сначала решила пройти мимо, и даже ускорила шаг, но вдруг в моем сердце что-то больно кольнуло, и я тут же ощутила кое-что печально-неизбежное. И я остановилась и махнула бабе Клаве рукой. Ведь в тот момент я почувствовала, что обязательно сюда вернусь, но с этой милой женщиной больше никогда не увижусь...

 На вокзале я растерялись и запаниковала. Суетливые люди, шум, поезда... У меня возникло ощущение, что в подобном месте я впервые. Пристроившись у продовольственного магазинчика, я потерла на руке камни своих браслетов и более-менее пришла в себя. Мозг заработал логически, я нашла глазами кассу и направилась к ней за билетом. Путь предстоял не такой уж и дальний, но и не близкий - десять часов в дороге. Поезд отправлялся через час, и я решила, что мне не помешает купить продуктов в дорогу. Вернувшись к магазинчику, я зашла внутрь. Помимо всевозможных товаров, тут было небольшое кафе - пять пластиковых столиков стояли у окон, выходящих на железнодорожные пути. Два столика были заняты. Я медленно изучила витрины и встала в очередь в кассу. Купив себе всяких гадостей, которые Веда запрещала мне употреблять: чипсы, шоколадные батончики и сладкую газированную воду, я, вдруг опустив глаза, увидела под прилавком блоки сигарет. И мне так безумно захотелось курить! Хотя за эти пять лет я ни разу не брала сигарету в руки. В общем, я не удержалась и купила себе тонкую черную пачку легких сигарет, которую тут же распаковала, и с наслаждение выкурила первую за долгое время.

 Поезд прибыл и отправился вовремя. Сидя возле окна и наблюдая за тем, как за ним хаотично мелькают  деревья с молодой листвой, я с улыбкой представляла, что меня может ожидать. С улыбкой потому, что надеялась на лучшее.

 На станцию мы прибыли в семь часов вечера. Я сошла на перрон и огляделась. Станция, как станция, коих много в нашем большом государстве. На привокзальной площади выбрала себе такси и вскоре уже сидела в уютном автомобиле, разглядывая в окно окрестности. До нужного мне села ехать минут сорок - это я узнала у водителя.

 Село встретило нас наполовину разрушенной кирпичной церквушкой, за которой стоял лес и кое-где виднелись ржавые оградки могил. Я почему-то поежилась, хотя такие места меня никогда не пугали.

 Далее находился сельский магазин, довольно большой,  и лишь за ним в два ряда тянулась длинная улица домов. Среди них встречались и довольно старые постройки и новые. Таксист довез меня до самого крайнего дома, притормозил и с удивлением покосился на дом. У меня была примерно такая же реакция, при виде этих хором: трухлявый сруб с покосившейся крышей. Сам участок, обнесенный деревянным забором-частоколом, изрядно зарос травой. Молча расплатившись с водителем, я  вышла из машины и вытащила из багажника свой чемодан. Когда машина скрылась с моих глаз за поворотом, я неуверенно шагнула к своему новому-старому дому.

 Чем ближе я подходила, тем сильнее ощущала тревожность, одновременно со странным трепетом. Как при ожидании встречи с чем-то родным. Калитка поддалась легко, я шагнула на участок и, сделав пару шагов, обо что-то спотыкнулась. Приглядевшись, поняла, виновником стал один из камней, которыми было обложено подножие стоявшего рядом колодца. Кстати, выглядел он значительно лучше дома, почти новенький, с закрытым "домиком" на верхнем бетонном кольце. Аккуратно ступая, я пошла дальше, через заросли. Преодолевать живое заросшее препятствие было неприятно, растения, а особенно часто встречавшаяся крапива, жгуче хлестали по ногам, но я, сцепив зубы, все-таки дошла до крыльца. Вступив на скрипучие ступеньки, я замерла на месте, почувствовала на себе легкое дуновение ветерка и вдруг наклонилась. Приподняла доску нижней ступени, и, практически не удивившись, обнаружила там ключи. Бабкина привычка.