Свободное радио Альбемута - Дик Филип Киндред. Страница 34

— Боже мой! — сказал я, потрясенный. Мне это в голову не приходило, а ведь для этого были все основания, если учесть ее прошлое — кем она была и что знала. — Зачем такое правительству?

— Не знаю. Я отдаю себе отчет, что мысль бредовая. Но в последнее время происходит столько странных событий. Двое моих друзей исчезли — думаю, они попали в лагерь.

Зазвонил телефон. Я поднял трубку и услышал голос Рэйчел. Она была очень взволнована.

— Ник…

— У меня сейчас клиент, — прервал я ее.

— Ты видел сегодняшний номер «Лос-Анджелес таймс»?

— Нет.

— Купи немедленно. Ты должен это прочесть. Третья страница справа.

— А что там? — спросил я.

— Прочти обязательно. Там объясняется все, что с тобой происходит. Ник, прошу тебя, не медли.

— Хорошо, хорошо, — сказал я и повесил трубку. — Извините меня, — я повернулся к Садассе. — Мне нужно дойти до газетного киоска.

Я спустился в вестибюль и вышел через широкие стеклянные двери.

Через минуту я возвращался, читая на ходу. На странице три в правой колонке я нашел нужную статью. Заголовок гласил:

Стоя в вестибюле, я прочитал статью. Известный советский астрофизик Георгий Мояшка, используя сеть радиотелескопов, принял (как он считает) четкие сигналы, посылаемые в эфир разумными существами. Однако против всякого ожидания источник излучаемых сигналов находится внутри границ нашей Солнечной системы. Американские исследователи немедленно заявили, что принятые сигналы, без сомнения, исходят от старых искусственных спутников, некогда заброшенных на орбиту, а затем позабытых. Однако Мояшка убежден во внеземном происхождении сигналов. Ни он, ни его сотрудники пока не смогли их расшифровать.

Сигналы поступали короткими импульсами от движущегося источника, который, по всей вероятности, обращается вокруг Земли на расстоянии около шести тысяч миль. Сигналы передавались на необычной сверхвысокой частоте, а не в коротковолновом диапазоне, характеризуемом большей дальностью связи. Передатчик, по-видимому, отличался высокой мощностью. Одно обстоятельство, замеченное Мояшкой, остается им пока необъясненным — сигналы принимаются только в то время, когда источник излучения находится над темной — ночной стороной Земли. Тут, по мнению ученых, не исключено влияние так называемого слоя Хевисайда.

Несмотря на малую длительность сигналов, вследствие своей сложности они «исключительно богаты информацией». Любопытно, замечает Мояшка, что частота передачи периодически меняется, как делают обычно, желая избежать глушения. Совершенно случайно группой Мояшки было обнаружено, что животные, обитающие вблизи Пулковской лаборатории, во время передачи проявляют слабые, однако заметные физиологические изменения, к примеру, у них повышается кровяное давление. Мояшка предполагает, что это объясняется излучением, сопровождающим передачу сигналов. В заключение статьи отмечается, что Советский Союз планирует запустить спутник на орбиту, пересекающуюся с орбитой этого передатчика, чтобы проверить допущение о его внеземном происхождении. Советские исследователи надеются сфотографировать объект.

Из автомата в вестибюле я позвонил Рэйчел.

— Я прочел, — сказал я. — У нас с Филом тоже есть своя теория.

Рэйчел не удержалась от колкости.

— Это не теория. Это факт. Уже сообщили в дневных новостях. Мы можем отрицать — то есть Соединенные Штаты могут отрицать, — но все равно это факт. Я нашла в «Британике» статью про Мояшку. Он обнаружил вулканическую деятельность на Луне и что-то там на Меркурии. Я ничего не поняла; главное, каждый раз, когда он делал открытие, все считали, что он либо ошибся, либо свихнулся. Сталин много лет держал его в концлагере. Сейчас Мояшка пользуется огромным уважением, один из главных разработчиков советской космической программы и, как сегодня сказали по радио, возглавляет их программу КВЗР — Контакта с Внеземным Разумом.

— А не говорили по радио, давно ли идет передача этих сигналов?

— Русские начали их принимать недавно. Им не известно, что было раньше. Но послушай — короткие мощные импульсы на высокой частоте, и всегда ночью. Разве все эти картины, все эти слова ты принимаешь не ночью, не где-то около трех часов? Все совпадает, Ник! Все! Ведь вы с Филом и сами считали, что твои видения связаны со спутником, обращающимся вокруг Земли. Я же помню, как вы об этом говорили!

— По нашей новой теории…

— К чертям вашу новую теорию, — ответила Рэйчел. — Это величайшее событие в истории Земли. Я-то думала, ты с ума сойдешь от изумления.

— Уже сошел, — сказал я. — Перезвоню тебе позже.

Я повесил трубку и вернулся в офис, где нашел Садассу Сильвию. Она курила сигарету и читала журнал.

— Извините, что заставил себя ждать.

— Пока вас не было, звонил телефон. Я подумала, что мне не стоит снимать трубку.

— Перезвонят, — ответил я.

Тут же раздался звонок. Это был Фил. Он услышал новости по радио и, как и Рэйчел, был очень взволнован.

— Я читал обо всем в «Таймс», — сообщил я ему.

— Там писали, что передачи сигналов идут на тех же частотах, что используют наши ЧМ-программы и звуковые каналы телевидения? — спросил Фил. — Я слышал комментарии ученого из какой-то космической лаборатории. По его мнению, такой выбор частот полностью исключает возможность того, что сигналы поступают с одного из наших спутников: они не ведут передачи на коммерческих частотах. Послушай, Ник, он сказал, что эти сигналы будут создавать помехи для приема АМ-станций и телепрограмм, а потому он не исключает, что этот спутник придется уничтожить. Я вот что подумал… помнишь тот фантастический вздор, который ты слышал по радио ночью — как будто с тобой разговаривают? Мы еще предположили, что кто-то модулирует радиосигналы со спутника. Так вот, Ник, эта штука и могла осуществить модуляцию. А ученый, чьи комментарии я слышал, утверждает, что такую передачу нельзя назвать вещанием в строгом смысле слова. Вещание осуществляется во всех направлениях, а эти сигналы посылают узким лучом в заданную точку…

— Фил, — перебил я его, — я сейчас не один. Могу я перезвонить тебе вечером?

— Конечно, — ответил Фил, немного успокоившись. — Но знай, я убежден, что это все объясняет, все! Ты просто-напросто принимаешь и декодируешь необычные внеземные сигналы.

— До вечера, Фил.

Я повесил трубку. Я не желал обсуждать эту проблему в присутствии Садассы Сильвии. Да и вообще в присутствии кого бы то ни было. Впрочем, не исключено, что позже, когда настанет подходящий час, я побеседую об этом с госпожой Сильвией. Но не прежде чем разговорю ее как следует.

Садасса обратилась ко мне:

— Что вы читали в «Таймс»? Не статью «Тюрьмы — источник благосостояния»? Это о тех местах, где под прикрытием слов о психологической реабилитации процветает рабский труд. «Осужденные не должны находиться в помещении, проводя целые годы в безделье, в то время как они могут…» Запамятовала… «…трудиться на свежем воздухе под теплыми лучами солнца. Бригадам заключенных по силам перестраивать трущобы, способствуя тем самым обновлению наших городов. Бок о бок с ними будут трудиться и вносить свой вклад в процветание общества хиппи, а также молодые люди, не сумевшие устроиться на другую работу…» Мне так и хочется добавить: «А когда они умрут от непосильного труда и истощения, то смогут отдать свои тела для сжигания в огромных печах, с тем чтобы потом мы изготовили из них в высшей степени полезные куски мыла».

— Нет, — сказал я. — Другую статью.

— Стало быть, о внеземном спутнике?

Я кивнул, хотя и не сразу.

— Все обман, — заявила Садасса. — Это один из наших спутников, в чем мы не хотим признаваться. Специальный пропагандистский спутник, передающий информацию для населения Советского Союза, которая воздействует на их подсознание. Потому он вещает на коммерческих частотах, используемых ЧМ-радиостанциями и телевидением, и через произвольные промежутки времени меняет частоту. В Советском Союзе люди принимают картинки длительностью в одну восьмую секунды, на которых счастливые американцы поедают роскошную пищу — в таком вот духе. Русские это знают, и наши это знают. Русские ведут такие же передачи с засекреченных спутников на Америку. Они собираются сбить наш спутник, вот что я вам скажу. И я их не виню.