Ткачи снов (ЛП) - Валь Каролин. Страница 88

Из-за осколка сна он сильно уставал, каждое мгновение казалось ему интенсивнее, но они также быстро пролетали. Время разлетелось на тысячи осколков, и Ашкин был не в состоянии разглядеть их всех.

Снова он задался вопросом, может, ошибся, приняв осколок, но преимущества были налицо. До сегодняшнего вечера.

- Ашкин, - промурлыкала Алана, на её губах играла улыбка, когда она оседлала его. Она была босиком, на ней были одеты узкие брюки и зашнурованный лиф, который больше обнажал, чем скрывал. – Значит, ты принял осколок сна.

- Ты тоже, - констатировал он, бросив взгляд на кожаный ремешок вокруг её шеи.

- Мне предложили. И он открывает совершенно новые возможности. Как я вижу, прямо сейчас на тебе не одет осколок. Это ошибка.

Которую я не сделаю во второй раз.

- Что тебе здесь надо?

Указательным пальцем она обвела контуры его челюсти, и Ашкин зарычал, что она весело приняла к сведению.

- Я буду сопровождать ваш марш до Сувия. Приглядывать, чтобы все придерживались уговора. Гарьен сильно доверяет моей работе.

- Я думал, что ты уже уехала на той неделе вместе с войсками. Тысячи людей, которые должны сравнять Кевейт с землей, и объявить о зверском правлении Гарьена. Тебе ведь так нравится весна.

- Ты прав, мужчины там знают, как доставить женщине удовольствие, - ответила она. - Но тогда я пропустила бы самую лучшую часть. Не увидела бы падение Сердца пустыни.

- Лакос неприступная крепость. - Ашкину хотелось быть настолько же уверенным, как прозвучал его голос.

- Крепость, возможно. Но это крепость, которую защищают воины, не обладающие осколками сна. Толпе людей будет трудно устоять перед магической мощью. Ты же знаешь, с помощью осколков сна мы сможем остановить целые труппы. Отбить их стрелы... Кроме того, ты еще здесь.

- Меня можно заменить.

- В этом ты ошибаешься, Ашкин,- сказала Алана. - Гарьен целиком и полностью полагается на твою стратегию. Частично даже против воли своих же высоких предводителей трупп.

- Тебе известно об этом?

Ашкин был удивлен.

- У меня повсюду глаза и уши.

Когда она склонила голову, обнажив беззащитную впадину между шеей и плечом, в ее глазах вспыхнуло желание.

- Ты слишком много думаешь, Ашкин. Но это мне всегда нравилось в тебе.

Она наклонилась и нежно укусила его за нижнюю губу. Ашкин с готовностью поддался. Хотя у него не было с собой осколка сна, он почувствовал смертельную опасность, исходившую от Аланы и окутавшую ее, как туман. Он посмотрел мимо нее в воздух и ненадолго замер. Однако этого короткого момента хватило, чтобы вызвать у Аланы улыбку. Над ними парила тонкая, длинная игла, острие которой было направлено прямо ему в сердце.

- Не бойся,- промурлыкала Алана. - Это всего лишь небольшая мера безопасности.

Значит, она решила применить магию сна...

Он не успел додумать мысль, так как Алана погладила его волосы. Ашкин почувствовал ее пряный, своеобразный запах.

- Я скучала по тебе,- прошептала она, приблизившись к его губам, после чего страстно поцеловала Ашкина. Сыскийская женщина, которая получает все, что хочет. Они уже несколько лет играли друг с другом в эту игру, и однажды один из них погибнет от руки другого.

Может, даже совсем скоро. Но не сейчас и не здесь. Ашкин погрузил руки в копну каштановых волос Аланы и так же интенсивно ответил на ее поцелуй. Он даст ей, чего она хочет. По крайней мере, этой ночью.

На рассвете звук рога оповестил их о дальнейшем походе к месту их последнего размещения в Сыски: огромному портовому городу Сыку, откуда труппы переправятся в Сувий.

Ашкин потер переносицу и посмотрел на потолок своей палатки. В воздухе все еще стоял мускусный запах последней ночи. Только после второго сигнала рога, он понял, что его не разбудили. Осторожно, чтобы не мешать Алане, он встал, обмотал одну из тонких простыней вокруг бедер и подошел к столику, придававшему его палатке немного стиля. Он должен был вызвать в нем теплоту, ощущение безопасности и дома. Но у Ашкина не было дома.

Он налил себе стакан воды, постепенно выпил его и подошел к развешанной на веревке одежде.

- Ты куда?

- Ты не единственная, кто работает,- ответил Ашкин, глядя через плечо на Алану. Она выпрямилась в кровати, очертания ее пышной груди отчетливо выделялись под одеялом.

Она оскорбленно надула губы.

- Я надеялась, что после этой ночи твой тон изменится.

- Мой тон по отношению к тебе никогда не изменится, и ты об этом знаешь. Иначе бы тебя здесь не было.

- В этом ты прав,- захихикала она. - Если бы ты был таким же, как другие мужчины, я была бы не здесь, а с одним из них. Что ты собираешься делать сегодня?

Он не ответил, молча надел штаны и черную рубашку.

Оружие он прикрепил к барису, который повязал вокруг бедер. После этого Ашкин набросил на плечи накидку и закрепил ее на шее. Он чувствовал на себе взгляд Аланы, когда надевал черные, поношенные кожаные сапоги и сделал вид, что не заметил этого.

- Ты выглядишь таким серьезным,- иронически сказала она. Виляя бедрами, Алана подошла ближе и прижалась к нему. Ашкин не стал сопротивляться. Она знала, какое воздействие окажет на него ее нагота, когда губами слегка коснулась его щеки и дольше обычного задержалась на его бороде. Это было последнее подтверждение, которое ему было нужно. Он почувствовал, что в нем проявляется что-то вроде сожаления, он прекрасно знал, что означал для нее этот маленький жест. Алана влюбилась в него. Почему, было для него загадкой. Но это было и неважно, ведь этим поцелуем она подписала себе смертный приговор.

- Ты забыл вот это,- сказала она и прижала кожаный ремешок к его груди. Серебряная подвеска болталась в ее руке в разные стороны. - На твоем месте я бы взяла ее.

- Тебе нравится носить осколок,- ответил Ашкин, - Но я должен отдохнуть от этой штуки.

- Он должен быть у тебя сегодня ночью, когда я приду навестить тебя. Ты многое потерял. Еще никогда это не было так... интенсивно. Как дурман.

Может, она влюбилась не в меня, а в осколок. Ашкин нахмурившись, посмотрел на нее, схватил подвеску и спрятал в кармане. Не говоря ни слова, он вышел на улицу, где уже светало, оставив Алану одну в своей палатке.

В военном лагере царила деловая суета. Мужчины и женщины сновали по большой площади, где они остановились на привал на два дня. Солдаты собирали палатки, заботились о вьючных животных и запасах еды. Над лагерем стоял запах свежей кожи и домашнего скота, временами подмешивался запах людей, которые несколько дней не принимали ванну.

Ашкин видел в их усталых, немного грязных лицах предвкушение радости, и почувствовал себя ужасно старым. В нем всколыхнулись воспоминания о войне двадцатилетней давности, которая оставила на нем свой отпечаток. Он покачал головой, чтобы прогнать картинки в голове и направился к Нело А`Дарину, военачальнику и ближайшему доверенному лицу Гарьена. Ашкин уже издалека заметил крепкого мужчину, с короткими седыми волосами и густой бородой. Он стоял перед своей палаткой и раздавал указания вооруженным людям. Заметив Ашкина, Нело кивнул ему.

- А`Шель, чем могу Вам служить? - устало спросил он. Лишь его колючие, голубые глаза говорили о том, что на самом деле он был начеку.

- Меня не разбудили на утреннее совещание.

Нело отмахнулся.

- Это не моя обязанность, следить за тем, чтобы вы вовремя пришли, А`Шель. Вам должно быть понятно, что я занят. Сегодня мы доберемся до портового города, я должен распределить труппы и снаряжение на корабли. И все это должно было быть сделано еще вчера. Логистически, просто катастрофа. Поэтому, пожалуйста, не разыгрывайте из себя оскорбленного, потому что Вас не разбудили.

- Я все понимаю. Однако Гарьен ценит мое мнение, и я был бы Вам очень благодарен, если бы вы придерживались его указаний. Это подразумевает, в том числе, и мое присутствие на совещаниях штаба.

- Не важничайте, А`Шель,- пробурчал Нело.

- Через три дня мы столкнемся с первыми сувийскими труппами, тогда посмотрите, насколько я важен.