Сила Желания (СИ) - Лютаж Шейла. Страница 4

Расстаться с милой сердцу подругой, Он даже в страшном сне себе не мог представить, а посвятить ей всю жизнь - это явно перебор. Стоит только заикнуться, кому ни будь, что он общается с нарисованной девушкой и та ему отвечает, как санитаров 101 бригады, кареты «скорой помощи» долго ждать не придется.

Эта двойственность буквально разделила его пополам. Он хотел семью, домашний очаг, детей. Он очень любил детей. Но жениться на нарисованной девушке, пусть даже и Принцессе, невозможно, а как найти и привести в дом реальную женщину?!

«Как было бы хорошо, - мечтал Он в машине, по дороге на работу,- если бы у меня была бы абсолютно обычная семья, как у многих людей, не больше и не меньше: ворчливая жена, сопливые дети, куча навязчивой родни, а может даже молодая любовница на стороне. Это было б очень кстати. Но только при условии, что Она, Его Принцесса, останется с Ним. Она не для всех. Он Ее придумал и Она только Его. Какая жена, дети, любовница могут понять Его, так как это может Принцесса. Ведь Она - Его второе Я».

Однако, Она только второе Я, - первое хотело всего и как у всех. И именно первому предстояло сделать выбор.

- Ты устал? - спросила Принцесса как-то вечером.

- Да, я последнее время много работаю, - глухо ответил Он.

- Нет, ты устал не от работы, - вздохнув, ответила Она, - пора определяться.

Он опешил. Неужели и эти потаенные мысли, о которых даже себе Он не сразу признался, Она знала. Значить знала и обо всех его поисках, мечтах и планах. Ему стало не по себе.

- Извини, я не в духе сегодня, - малодушно ответил Он.

- Я знаю. Последнее время у тебя это часто случается. Скоро нам придется расстаться.

- Ты говоришь глупости. Это исключено. Я не брошу тебя.

- Твоя любовь слабеет, а это источник моей жизненной силы. Я очень скоро уйду.

- Не говори так. Я не выдержу. Я… умру.

- Не умрешь. Это я тебе обещаю. Ты слишком любишь жизнь во всех ее проявлениях, и себя в этой жизни, чтобы умереть из-за такого пустяка, как нарисованная девушка.

- Иногда, ты несешь невообразимую чушь. - Он не даже не пытался скрыть свое раздражение.

- Хорошо, отдыхай, - как обычно, мягко, но очень грустно, сказала Принцесса.

После этого разговора Он стал все чаще задерживаться на работе или у друзей. Дома все реже и реже собирались гости. Совсем еще недавно Он любил приглашать к себе в дом много разных людей, с которыми, за стаканчиком бренди, вел беседы на всевозможные темы. Принцесса обязательно участвовала в этом, но об этом, о Ее живом и непосредственном участии, знали только двое - Он и Она. Это придавало вечеру особенный шарм и своеобразную тайну.

Она очень метко характеризовала людей и их суждения, а Он получал двойное удовольствие от таких вечеров.

Некоторые из Его друзей ей откровенно не нравились, из-за напыщенной глупости и снобизма. Основная масса - развлекала безобидной болтовней, но иногда, дом посещали действительно интересные и самобытные люди. Такие вечера Она ждала с особым нетерпением.

Поначалу это Ему не нравилось, и Он даже ревновал Ее к необычным гостям, но со временем вошел во вкус, научился понимать и разделять Ее интерес к содержательной беседе. Страх оказаться не достаточно умным или компетентным больше не мучил Его. Комплексы своей не полноценности Он оставил в том времени, где еще не было Ее.

Они никогда не скучали, проводили ли вечер вместе, или дом был до отказа набит разнообразными людьми, они все равно оставались вдвоем. Им никто не мешал и никто, по большому счету, не был нужен.

Теперь же общение было сведено к минимуму. Он уходил за темно, выпив свой утренний кофе, а возвращался поздно ночью. Принять решение Он не мог - это было выше Его сил. Да и куда Ее денешь. В музей не возьмут, друзьям не отдашь, а выбросить в мусор - рука не поднимется.

«Вот бы украли ее у меня, картину эту, - как-то закралась крамольная мыслишка,- пока ее искали, я бы женился, а когда нашли и вернули на свое законное место, никуда уже не делась, приняла бы новую жизнь, как миленькая»,- думал Он, парясь в очередной сауне с друзьями.

Домой Он вернулся поздно. «Давненько мы что-то не виделись», - подумал художник и щелкнул выключателем. В гостиной зажегся яркий свет. Картина все так же занимала почетное место в центре, но Ее там не было. Не было ничего, что напоминало бы о Ней. Лист был пуст, словно Он никогда и не рисовал Ее. «Ушла, - пронеслось у Него в голове, - ушла! Бросила! Меня бросила! Сама все решила! И бросила…».

Сразу стало горько и страшно. Дом опустел. Вместо привычного тепла родной души отовсюду веяло холодом одиночества. Его состояние было похоже на сильнейший шок, переходящий в затяжную кататонию.

Проблема решилась сразу, но это не радовало и не принесло желанного облегчения. В одно мгновение краски Его будничной жизни стали тусклыми, как серые осенние дни. Где искать свой «Потерянный Рай» и что теперь делать, Он не знал. Как-то сразу отпало желание жениться, рожать детей и шляться. Все казалось мелочным и ничтожным на фоне навалившегося душевного вакуума. А главное, как мог наступить Его завтрашний день без Нее. И как теперь жить без своей половины?!

Глава третья

Глава 3

Из которой следует, что пути Господние неисповедимы

- Когда можно будет завтра за тобой заехать?

- Без четверти никогда.

«Дневники вампира».

Его сердце рвалось на части. Одна - кричала, что без Принцессы жизнь невозможна, что необходимо вернуть Ее любой ценой и во что бы то ни стало, бросить к Ее ногам свое сердце, свою преданность, всего себя и жизненная сила вернется к Ней, а значить они опять будут вместе, теперь уже навсегда. Другая часть, которая всегда права - тихо шептала, что исчезновение Принцессы это счастье, и теперь Он свободен, что дорога, по которой хочет идти Его левая половина - никуда не ведет. Ведь нарисованная Принцесса - это только образ. Милый, любимый, даже родной, но всего лишь образ, с которым каши не сваришь, в ЗАГС не пойдешь и детей не родишь.

Художник, то пускался во все тяжкие, то закрывался от всех, как монах в келии, и все смотрел и смотрел на пустой лист, где некогда была Она. В такие дни Он корил себя за предательскую слабость, за крамольные мысли, и за то, что не дал своей любимой даже имени. Отчаяние сменялось тихой грустью, грусть - беспробудным пьянством, пьянство - похмельем и опять отчаянием.

Друзья, которые были раньше, перестали Его интересовать, а новых заводить не было желания. Все вокруг были чужими, разговоры - пустыми, а поступки - глупыми. Временные, ни к чему не обязывающие встречи, разовые приятели, одинокая жизнь.

Что б ни свихнуться окончательно, Он решился на поездку к морю. Смена обстановки, новые места и лица, Он надеялся, хоть ненадолго отвлекут от безрадостной жизни. А главное - Она явилась Ему тогда, именно на вечернем морском берегу. Безумная надежда, в которой Он даже себе не мог признаться, гнала Его из дома туда, где плещется соленое, как слёзы, море.

В пансионе, где Он поселился, все было очень уютно и просто. Хозяйка - не молодая, приятная женщина, была приветлива без излишней разговорчивости и навязчивости.

На дворе царило межсезонье, и толпы отдыхающих уже схлынули с песчаного берега, унося с собой пестроту и гомон так характерные для знойного лета. Казалось, что сама природа вздохнула с облегчением. Дни были еще теплые, а по вечерам осенняя прохлада окутывала берег, на море опускалась легкая дымка, часто переходящая в туман.

Посвящая дни разнообразным экскурсиям и осмотру окрестностей, вечера Он посвящал длительным прогулкам по берегу моря. Такие прогулки были частью времяпровождения всех отдыхающих, и основная масса жильцов пансиона, так же как и Он, коротала вечернее время, вдыхая осенний морской воздух. Все друг друга знали, и чинно раскланиваясь, проходили мимо или задерживались поболтать, часто продолжая прогулку уже вместе.

В пансионе сложилось несколько группок отдыхающих, объединенных общими интересами. Любители преферанса спешили занять остекленную веранду в западной части пансиона. Дамы беседовали в гостиной за бесконечным чаем, или музицировали, разучивая незатейливые фольклорные мелодии, всегда в присутствии нескольких почтенных старушек, коротавших время за вязанием и сплетнями.