Зелёные и серые - Зан Тимоти. Страница 94

С минуту они шагали в молчании.

– Хорошо, – наконец сказал Роджер. – Значит, вы на стороне Меланты.

– Я – на стороне серых, – язвительно поправил Торвальд. – Но я не хочу отдавать ее на заклание. – Он покачал головой. – Хотя теперь уже ничего не зависит ни от вас, ни от меня. Похоже, те ваши зеленые с севера штата выступают.

У Роджера перехватило дыхание.

– Что вы хотите сказать?

– В полиции объявлена тревога по поводу пяти белых грузовых фургонов, которые следуют из Кэтскиллза предположительно в нашем направлении. Какие бы планы Николос ни строил и что бы ни готовил, теперь он переводит действие в город. А история учит, что командующие никогда не начинают действия без подготовки.

Он показал рукой в сторону парка.

– Маневры закончились. Теперь нам осталось только встретиться лицом к лицу с тем, что он приготовил.

Роджер взглянул на тихо покачивающиеся верхушки деревьев.

– Вы говорили, что желаете, чтобы ваши народы жили в мире, – сказал он. – Хотите это доказать?

Глаза Торвальда сузились.

– Как?

– Еще не знаю, – признался Роджер. – Но в течение ближайших нескольких часов что-то, возможно, прояснится.

– У вас есть мой номер телефона. – Торвальд остановился и протянул руку. – Звоните в любое время.

– Обязательно. – Роджер протянул руку навстречу.

После короткого рукопожатия Торвальд повернулся и пошел прочь.

– Еще один вопрос, – сказал Роджер вдогонку. – Что может означать в представлениях серых ряд крестиков?

Тот обернулся, наморщив лоб.

– Крестиков?

– Конкретно – ряд из пяти крестиков, четыре под ними и многоточие.

– Ни о чем таком не слышал. – Торвальд склонил голову набок. – Значит ли это, что вы получили новое послание от Кэролайн?

Роджер поколебался.

– Да, но мы его еще не полностью расшифровали. На самом деле, поэтому я иду в муниципалитет.

– Ясно. – Торвальд внимательно посмотрел на него. – Имейте в виду, что оба наших народа сейчас под прицелом у Николоса. Не будем держаться вместе – и многие не доживут до утра.

– Понимаю. Я сделаю, что смогу, чтобы держать вас в курсе.

– Очень хорошо. В том же духе сотрудничества вам, может быть, полезно знать, что вчера ближе к вечеру Николос покинул свой дом в Морнингсайд-парке и поехал на такси в южном направлении.

Роджер сдвинул брови. Не на север?

– Куда он поехал?

Торвальд покачал головой.

– К сожалению, сеть наблюдателей Хафдана была в последнее время ослаблена, они потеряли его в районе Таймс-сквер. – Он поджал губы. – Несколько его людей были сняты с постов для поисков вашего друга Ионы.

– Жаль. Могло бы помочь.

– Представляю. Мои люди ищут его с тех пор, как я узнал, что он исчез. Пока не нашли.

Роджер поморщился.

– Ищите.

– Не сомневайтесь. Звоните.

– Обязательно, – пообещал Роджер.

Кивнув, Торвальд пошел прочь.

Роджер наблюдал, как он скрылся среди пешеходов. Потом глубоко вздохнул и, повернувшись, с новой решимостью направился к зданию муниципалитета, где его ждал факс.

– Не знаю, – сказал командир спецназа Мессерлинг, постукивая по зубам кончиком карандаша и глядя на карту Манхэттена на стене комнаты совещаний. – Если предположить, что ваш информатор прав насчет вторжения с севера, мосты Бродвейский и Генри Гудзона – это наиболее очевидные точки входа, а мосты Вашингтонский, Джорджа Вашингтона и Кросс-бронкс – второстепенные.

– Слишком большая зона охвата, – заметил лейтенант Серрета. – Даже при том, что мы знаем номера, на дорогах полно белых фургонов «додж».

– Меня так больше беспокоят члены банды, которые уже в городе, – сказал Мессерлинг. – Насколько я понимаю, у вас нет ни малейшего понятия об их расположении.

– Есть пять возможных концов, но без доказательств. – Пауэлл раскрыл блокнот со списком ресторанов, которыми владели Грины. – Два месяца назад эти заведения продали той группе на севере те самые фургоны.

– На ордер не тянет, – заметил Серрета.

– Можно, конечно, использовать закон о внутренней безопасности, – с сомнением произнес Мессерлинг. – Но тогда придется привлекать федералов.

– Следователь Ференцо надеялся, что удастся обойтись без этого, – сказал Пауэлл.

– Только до того, как исчез, – мрачно добавил Мессерлинг. – Сейчас он, весьма возможно, думает иначе.

– Его исчезновение и эти разборки связаны лишь предположительно, – сказал Серрета. – По его машине так и нет ничего?

– К ней сутки никто не подходил, потом мы решили увезти ее в гараж.

В животе у Пауэлла возник неприятный холодок. Когда Серрета узнает, что Ференцо жив и здоров, им все круги ада придется пройти.

– Пока криминалисты ничего не нашли.

Серрета хмыкнул.

– Ну, не знаю. Проиграем ту запись еще раз?

Пауэлл нажал кнопку магнитофона, где стояла лента с посланием Сирила на автоответчик Уиттиеров.

– Возможное похищение, если не считать того, что никто по имени Меланта не числится пропавшим, – задумчиво произнес Серрета. – Завуалированные угрозы, но никаких намеков на связи за границей. Не уверен, что удастся привлечь федералов, даже если захотим.

– Значит, будем работать сами, – сказал Мессерлинг. – Так. Когда надо приготовиться?

– В том-то и дело, – ответил Пауэлл. – Судя по записи, столкновение произойдет завтра вечером. Позднее мы получили информацию, что сегодня вечером. Но фургоны уже в пути, значит, может начаться уже днем.

– Или они решили, что безопаснее пересечь мост днем, в гуще движения, – предположил Серрета. – После чего просто залечь на дно и дождаться ночи. – Он показал на блокнот Пауэлла. – Возможно, в одном из тех ресторанов.

Из кармана у Пауэлла раздался негромкий звонок мобильного телефона.

– Извините. – Он вытащил телефон. – Пауэлл.

– Джон, это я, – раздался голос Ференцо. – Расшифровали.

Роджер сидел в маленькой комнате ожидания в том же коридоре, где находился кабинет Мерри Лэнг, разглядывая факс, когда кто-то сел рядом на стул. Он вздрогнул, но это был всего лишь Ференцо!

– Лэнг сказала, где вы. – Полицейский протянул руку. – Ну, что думаете?

– Будто писали два разных человека. – Роджер отдал факс. – Первая часть стенографична, но предельно ясна. С другой стороны, постскриптум многословен, но понятно не больше, чем какая-нибудь бюрократическая анкета.

– А обе части действительно написаны Кэролайн? – спросил Ференцо, изучая бумагу.

– Да, почерк вроде ее, – подтвердил Роджер. – Я только не понимаю, с чего вдруг она так изменила стиль?

– Предположим, что Кэролайн уже подготовила первую часть записки и вдруг узнала что-то новое.

Ференцо вернул факс и откинулся на стуле. Сцепив пальцы на затылке, он уставился в потолок.

– Она хочет дополнить послание, но по определенным причинам необходимо, чтоб содержание осталось непонятным, если вдруг текст попадет не к тем людям.

– Подразумевается Сильвия?

– Самое очевидное предположение, – согласился Ференцо. – Теперь она должна вписать новую информацию так, чтобы понял только нужный человек, то есть вы или кто-то из серых.

Роджер покачал головой.

– Я уже спрашивал о крестиках у Торвальда. Никаких ассоциаций.

Ференцо нахмурился.

– Вы с Торвальдом говорили?

– Он поймал меня по дороге сюда. Очень интересно побеседовали.

– Вы ведь не рассказывали ему о записке?

– Я сказал, что есть записка, но нам еще надо ее расшифровать. Какие у вас идеи?

– Пока весьма туманные, – пробормотал Ференцо. – Не забывайте только, что она не обязательно мыслит так же, как вы. Там, где вы видите буквальный смысл, она, возможно, подразумевает символический.

Роджер фыркнул.

– Честно говоря, я думал, что здесь все в символическом смысле.

– Не обязательно. Есть места почти наверняка буквальные. Вот, например, строчка о «воинах в среду». Указание на среду вполне конкретное.