Тропой лекаря (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 40
Шантр потер сухонькие ладошки, глазки, утопленные в череп, загорелись злорадными огоньками.
- прибор расплавился.
- Какой? - не хватило терпения у Приближенного.
- Натурально, тот самый, который магов обнаруживает.
- Магов?
- Да не простых, а магов жизни.
Фолкс едва не сел, где стоял.
Магов? Жизни!? В АЛЕТАРЕ!!?
Это - правда?!
- Еще какая правда. Да сильный какой, прибор аж расплавился.
- так с помощью этой дряни можно их вычислять, - пробормотал Фолкс. Зря.
Шантр аж в воздух взвился.
- я же говорил! Мне тут не доверяют! Не уважают! Мой талант...
Фолкс едва не застонал вслух. Ну вот, теперь не успокоится, пока не расскажет всем, какие они, люди, сволочи и как не ценят его, сиротинушку. А перетерпеть придется, иначе вредный старик ничего не расскажет про мага.
Ох, лучше б ему зубы драли наживую! Да кузнечными щипцами! Но Фолкс не стал бы приближеным, не умей он терпеть и смиряться, пресмыкаться и подлизываться, прогибаться и подличать. Вот и сейчас он внимательно и сочувственно слушал Шантра, поддакивал, утешал - и мужчина понемногу успокоился. И рассказал самое главное.
У него был приборчик, способный определять вспышки силы жизни в Алетаре. Ну... как в Алетаре? Неподалеку, в белом городе, за зеленый он уже не поручится. И он готов поклясться, что кто-то использовал магию жизни. да сильно так, ажно в глазах полыхнуло, а несчастный прибор и вовсе не пережил потрясения. Оплавился и потек на пол каплями металла.
- Маг жизни? - переспросил Фолкс.
- Да.
- Сильный?
- Очень сильный.
- Хм-м...
Что делать - Фолкс знал точно. Искать мага, и как можно скорее! Искать и искать, потому что маги жизни - величайшая ценность Храма.
Светлый Святой выразил им свое благоволение, одарил чудесными возможностями, и если они соглашаются использовать их во благо Храма...
Сколь много добра можно сделать людям!
Ведь что в мире главная ценность? Золото? Смешно! Бриллианты? До поры до времени.
Самая главная ценность - это жизнь. И здоровье. А их не купишь ни за какие драгоценности, не вернешь близким, не вымолишь в Храме. Чего уж там! Это рабам и холопам можно мечтать и на что-то надеяться, а взрослые люди должны мыслить иными категориями. Уже к рангу слуги изрядно лишаешься иллюзий,, а к рангу приближенного не остается и крупицы человеческих чувств.
Только польза Храма, только польза дела.
Да, и для людей тоже. Но в руках Храма, так будет и лучше, и спокойнее. Понятно ж, кто еще кроме храмовников может правильно распределить ресурсы?
- Это точно в Алетаре?
- Безусловно. И силы маг столько выплеснул... мертвеца на ноги поднимал, не иначе!
Фолкс кивнул.
Будем проверять Белый город в поисках чудесных исцелений полутрупов. Будем...
Если это не поможет, проверим всех приезжих, всех лекарей, всех травниц... хотя и это может не помочь. Иногда бывает и так, что у человека открывается дар совершенно спонтанно. А иногда...
Жизнь - странная и коварная стихия.
Бывает и так, когда говорят: 'жизнь вымолили'. Еще как бывает.
Когда человек себя забывает, все отдает в беззвучной мольбе, кричит от боли всей своей сущностью - вот тут и бывает истинное чудо. На краткий момент такой человек становится вровень с любыми магами. Могло ли устройство почуять такое?
Шантр подумал и сказал, что могло. Вполне. Сила есть сила, на то она и жизнь.
Фолкс покривился. Сила силой, чудо чудом, только вот Храму таковые 'чудотворцы' бесполезны. Они же ничего не повторят, им все бесполезно, чужого-то человека так лечить не заставишь. Так за близких просят, за родных, и то - часто бывает, что человек себя сжигает, свои годы жизни отдает. И не жалеет об этом.
Но искать надо. Ой как надо.
Приближенный поблагодарил Шантра и удалился к себе. Надо разрабатывать план и начинать поиски. Маг жизни должен быть в Храме.
***
Всплеск силы жизни почувствовали все маги Алетара, настолько он был силен. Но у них были другие планы на объявившееся сокровище. И делиться с Храмом никто из них не собирался. Самим мало.
А вот найти мага...
Найти обязательно надо. И искать будут - со всем прилежанием и тщанием. Чего не сделаешь для родины и рода?
Глава 9
Храм.
Не люблю я это место, ох, не люблю. Но выбора нет.
Мы идем бок о бок с господином Варном и беседуем, почти как старые друзья. Я расспрашиваю о графине, и оказывается, что пока с ней все в порядке.
Граф запер жену, приставил к ней четырех служанок и четырех же слуг, так, что даже в отхожее место бедняжка прогуливается только под присмотром.
Я ей даже не сочувствую - не заслужила. Право на мое сострадание эта женщина утратила, когда попыталась убить своего ребенка.
Нельзя так поступать.
Я понимаю, что не оригинальна, но - нельзя. Мерзко это, гадко и подло.
Со своей жизнью ты что хочешь делай, но раз уж у тебя хватило дури с кем-то спать и не хватило ума позаботиться об отсутствии последствий - все. Теперь это твоё.
Твой ребенок, твоя ответственность, твоя забота - и ты обязана родить его, вырастить и сделать человеком.
Просто потому, что твои родители не выкинули тебя в сточную канаву, хотя, возможно, и пожалели об этом. Я вчера об этом тоже думала.
Вот так, выйдешь замуж, родишь, а потом окажется, что выросла у тебя дурища, вроде этой графини. И будешь смотреть, и думать - что?
Где я промахнулась?
Как у меня такое выросло?
Почему я ее в зародыше не убила?
Не знаю... в любом случае, ребенок ни в чем не виноват. Хотела ты его, не хотела, а теперь он твой. Смирись и расти, потому что иначе нельзя, иначе прервется род человеческий.
И не надо мне говорить - заставили, принудили, к кровати привязали! Не было у графини такого, это-то я вижу. Я знаю, как выглядят жертвы насилия, я знаю, как выглядят жертвы супружеской жестокости - в желтом городе можно насмотреться всякого. И я видела их глаза.
Они... темные.
Пустые, равнодушные, и где-то глубоко в них плещется холодная вязкая смесь из боли и равнодушия. Так смотрит обреченное существо. Только вот эти женщины не закатывают истерик. Они боятся.
Боятся боли, боятся вынырнуть из своего омута, боятся прогневать своего хозяина и повелителя, который в драных штанах шляется по двору, чешет задницу и отвешивает жене оплеухи. Они боятся.
А графиня не сломана, нет. Она просто капризна и истерична, только вот ни капли не боится.
Иначе вчера, когда граф шагнул к ней, поднимая руку, она бы съежилась, хоть как-то закрылась, так поступают все, кому причиняли боль достаточно часто, а она просто билась в истерике и смотрела со злостью. Ее не били ни разу, уж столько-то я понять могу.
И чего людям надо?
Вышла замуж, пусть по договору, но за нормального мужчину. И вместо того, чтобы притереться...
Мои мысли обрывает скрип храмовой двери.
И - нет. Я не боюсь, ни капельки не боюсь.
Бабушка, как же я тебе благодарна. Надеюсь, там, где ты сейчас оказалась, ты меня услышишь, родная. Спасибо тебе.
За науку, за амулет, за все...
- Госпожа Ветана? Господин....?
- Варн. Майло Варн.
Майло вежливо кланяется, улыбается. Наш холоп улыбается ему в ответ.
- Здравствуйте. А я смиренный холоп Его - Лирет. Рад видеть вас в нашем храме. Позволено ли мне будет спросить, что привело вас сюда?
- Да, разумеется.
Мало осеняет себя знаком, я не отстаю. И улыбаюсь так, что мышцы лица начинают болеть. Если бы завтра снесли все храмы - что бы изменилось?
Да ничего, эти паразиты нашли бы себе другое место для торговли человеческими страхами и надеждами.
Да, я не люблю храмовников! Надеюсь, Светлый простит меня за это, но можно любить собаку, и не любить ее блох. А храмовники это и есть блохи.