Зло побеждает зло (СИ) - Дмитриев Павел В.. Страница 12

Не можешь победить - возглавь!

- Hey guys, how are you doing? Do you need some help? - выпалил я с самой широкой из возможных улыбок. И тихо шепнул на ушко Марте: - Ты, главное, не бойся!

Последнее замечание оказалось очень даже к месту - заокеанские гости затащили нас за свой столик буквально на руках. Сделать заказ? Забудьте! Сейчас все будет! Только расскажите, Иисуса ради, где тут самая высокая гора, самый красивый вид, самый опасный спуск и самое вкусное пиво!

Гида лучше чем моя спутница в этом краю не найти, факт; мне оставалось лишь переводить. Списка достопримечательностей хватило на целых полчаса, дальше разговор плавно свернул на вечные темы: моду, лыжи и рыбалку. Поздний завтрак плавно перетек в обед, кружки пива сменяли друг-друга, Марта начала понимать английский, ее американские визави - немецкий. Я имел глупость обмолвился о побеге из СССР и один из собеседников, не иначе репортер, вытащил блокнот. Пришлось в очередной раз повторять рассказ о своих приключениях.

Только часам к трем поступило чрезвычайно дельное предложение продолжить банкет среди альпийских красот, то есть на свежем воздухе. И тут я услышал пару фраз, которые перевернули мир в моих глазах.

- Дружище, - пихнул один из американцев своего приятеля. - После такого блестящего рассказа мы просто обязаны побывать в Советской России!

- Знаешь, - ответил ему тот, - вот только что сам хотел предложить заскочить на недельку к русским. Где-то, кажется еще на пароходе, мне в руки попадалась рекламная брошюрка. Большевики недавно взялись за ум и сами зазывают туристов в этот, как его там, Ленинград. Как вернемся в Берлин, надо не забыть озадачить агента.

Туристов! В Ленинград! Бля...ь! Какой же я непроходимый идиот!!!

Нужно просто-напросто купить путевку! Сесть на пароход, миновать границу, поселиться в гостиницу. Сходить в Эрмитаж, полюбоваться на Исаакий, прогуляться по Невскому... Закончить то, что не успел тогда, в будущем. Мимоходом заглянуть по злосчастному адресу проспект Маклина, 20 - тому самому, с которого и началось мое путешествие в прошлое. Забрать из тайника на чердаке многострадальный смартфон, он же кладезь поистине бесценной информации. С такими мыслями мое настроение, и без того совсем неплохое, успело скакнуть вверх на триста процентов за те несколько минут, что мы шумной толпой одевались и вываливались из отеля.

Поиск приключений не был долог - местные рекреаторы чуть не битву устроили за американских, потому неизбежно богатых туристов. Первым номером программы стал skijoring, иначе говоря, катание за лошадью на лыжах. Страшно популярный среди местных вид спорта, который успел сгинуть в безвестности задолго до 21-го века.**** Надо сказать, вышло неплохо - визжащие девушки в забитых снежными катышками шароварах, по-детски барахтающиеся в снегу джентльмены, неуклюжие цельнодеревянные лыжи, храп разгоряченных скачкой коней, свист ветра на полном ходу... Как я обходился без этого прошлые две недели?

Потом мы забрались греться в какую-то лавку, полную расписных глиняных кружечек, кожаных шорт, серебряных ромашек-эдельвейсов, ржавых стальные клиньев, альпийских, а может просто альпинистских молотков и веревок. Набив полные карманы сувениров, пошли играть в снежки "все против всех". В разгар битвы откуда-то появилась бутылка Glenmorangie, за ней вторая. Пили а-ля whisky on the rocks, то есть из крохотных карманных стаканчиков, в прикуску с чистейшим снегом. Изрядно осмелев, американки хотели было пойти кататься а лыжах с горы, но осторожная Марта вовремя успела толкнуть идею наема саней. Предложение прошло "на ура".

Щедро подогретая пятибаксовыми банкнотами кавалькада буквально поставила на уши тихий альпийский уголок. Снега выпало еще мало, так что мы без помех проносились по лесным головоломным тропинкам, узким дорожкам, а потом и улочкам Берхтесгадена с боевыми индейскими воплями на языках не менее чем десятка племен; редкие прохожие едва успевали уворачиваться от копыт лошадей. Вслед неслись ругательства, крики, а какой-то сбитый в сугроб недорослик чуть не целый квартал гнался за нами, потрясая тщедушным кулачком над физиономией с усиками а-ля бесноватый фюрер. Пыталась поймать нас и полиция, к счастью, без малейшего успеха - погонщики упряжек в этих краях знали каждый закуток.

Ужинали жаренным на вертеле кабанчиком - заодно и попрощались: меня манили "в нумера" шальные, играющие отблесками пламени глаза Марты, американцы же собирались прямо с утра двинуться куда-то в сторону Линца, с расчетом к концу недели добраться до Вены. Звали нас с собой в grand tour - увы, не с моим нансеновским чудом пускаться в подобные авантюры.

Радужные мечты о турпоездке в страну чекистов я старательно гнал от себя до самого утра. Не хотел раньше времени разбить послевкусие прекрасного дня и ночи о черствую реальность.

Для начала документы. Пересечь границу в СССР по паспорту Обухова - номер смертельный в самом буквальном смысле этого слова. Далее акцент - как бы хорошо я не подогнал язык с Мартой, перед профессиональным переводчиком обязательно спалюсь. На Шпалерку за такой грех не поволокут, мало ли нынче немцев русского происхождения. Только вот слежку устроят - шага лишнего не сделать. Впрочем, эта проблема не великая - переводчика можно подкупить, от топтунов - оторваться или тихо ускользнуть в ночи, всего-то на часок. Хуже другое - снятые два года назад отпечатки моих пальцев так и лежат где-то в чекисткой картотеке. К ним прилагается фотография. Только дерни за кончик, дело и размотается.

А в остальном...

- Все хорошо, прекрасная маркиза, за исключением паспорта, - пропел я шепотом, извратив ударение на ключевом слове в угоду ритму.

- Проснулся? - вывернулась ко мне из подушек Марта.

- Думаю кого убить за паспорт, - пошутил я в ответ, уже на немецком. - Жуть как неудобно с нансеновским обглодышем! Вот ты же вчера хотела с американцами поехать?

- Всю жизнь мечтала Вену увидеть!!!

- Хофбург прекрасен! - подлил я масла в огонь. - А в Париж?

Иные взгляды красноречивей слов!

- Вот видишь, - скорчил я обидную гримасу. - Деньги есть, но куда мне с этим недоразумением?

- Получи нормальный.

- Так его мне и дадут! Чужих нынче нигде не любят. Да еще из Советской России, хоть и бежал, а все одно под вечным подозрением как потенциальный большевик.

- Как же неудобно все в мире устроено, - капризно сложила губки Марта.

- Точно! - при виде такого непорядка я не удержался, потянулся с поцелуем. Наученный горьким опытом Ржавый с обиженным мяуканьем метнулся прочь с кровати... Зря! Девушка вдруг отпрянула в сторону:

- Погоди! Ну погоди ты хоть секунду!

- Стой, куда ты?

Выскользнула из моих объятий, и поскорее, пока грудь не догнали мои руки, продолжила:

- Может быть, сгодится свидетельство о рождении?

- В смысле?!

- У нас, когда рождается ребенок, принято записывать его в специальную церковную книгу, - обстоятельно, как последнему дикарю, принялась объяснять ситуацию девушка. - Родителям или родственникам выдают специальную бумагу.

- Хм... - пришло время и мне забросить подальше мысли о постельных утехах. - Знаешь, что-то в этом есть. Но ведь потом нужно обязательно получить паспорт лет в четырнадцать или восемнадцать, не знаю уж как у вас заведено.

- Райзепасс что ли? - недоуменно переспросила Марта. - С ним только за границу ехать. Аусвайскарт***** положена всем, но в горных деревеньках никому до такой чепухи дела нет.

- Как же без нее? - удивился я.

- А зачем? Там своих в лицо узнают.

- Логично выходит, - мои ладони машинально продолжали ловлю волшебных округлостей, но мозг уже вовсю трудился над планом экспедиции в горы.

Однако девушка вновь не далась в руки:

- Если нужно, у меня осталось кое-какие из бумаги после смерти кузена.

- О-о-о! Дай я тебя поцелую!!!

- Деньги вперед! - оценивающе прищурилась Марта. - Тысячу марок!