Безупречный элемент (СИ) - Северная Ирина. Страница 115

Она развернулась в кольце его рук, без особого труда преодолевая его слабую попытку сопротивления, подняла лицо. Зеленые глаза, наполненные слезами, потемнели, как чистые озера в непогоду. Она смотрела на Рейна, не отрываясь, и видела то, что не мог или не хотел видеть он.

— Ничего не будет, как раньше. Я никуда не уйду, не могу оставить тебя. Не хочу даже вспоминать, каково это — не видеть тебя, не чувствовать, не касаться, быть далеко.

— Вот сейчас ты точно убиваешь меня… — прохрипел он.

— Это я могу, — отозвалась она. — Я даже смогла заставить тебя сказать то, что ты говорить не собирался. Ты признался, что любишь.

— Люблю… Не должен любить, но люблю. Не должен этого говорить, но говорю…

Вагнеру удалось смыть следы крови, даже с волос, но Фреда все еще видела его окровавленным, ощущала его дрожь, передавшуюся ей, когда он сползал на пол, теряя силы. Чужой, далекий, стоящий на другой, враждебной и опасной стороне, обремененный безмерно длинным существованием в темных лабиринтах непонятной ей вампирской природы и магии, и все же это был её мужчина.

Мужчина, встретить которого возможно лишь раз в одной из тысячи жизней.

Или не встретить никогда, а лишь мечтать о таком и видеть в грезах.

Но встретив и узнав, уйти, скрыться, отказавшись от него, а потом доживать остаток дней, стараясь смириться и забыть — не ее вариант. Если надо прогрызть или процарапать дыру в другое измерение, где можно быть вместе, то она это сделает.

Фреда порывисто и очень крепко обняла его. Она только сейчас поняла, что он стоит совершенно обнаженный, и ощутила ответную реакцию его тела на их объятия.

Она коснулась коротких влажных волос за его ухом, провела кончиками пальцев по гладкой коже под челюстью, очертила его подбородок, контур красивых сомкнутых губ. Вторую руку Фреда положила на его плечо, теплой, нежной ладонью скользнула по спине и ниже. Прикосновения стали настойчивей, дыхание чаще, прерывистей.

Он издал жадный нетерпеливый стон, прижался лицом к ее щеке, губами коснулся ушка, что-то прошептал на немецком.

Руки Рейна начали движение по девичьему телу, даря невероятные ощущения, оплетая прикосновениями, как кружевами, создавая сети, в которые они оба попали по собственному желанию, а не по бесстрастной воле магии. Зарываясь в копну ее волос, забираясь под свитер, он соединил их губы, языки и пил ее дыхание вместе с ответными поцелуями…

— Так говоришь, Аспикиенсы чувствуют то же, что и ты и даже я? — задыхаясь, прошептала Фреда у самого его рта.

Он кивнул, в движении головой скользнув губами по ее приоткрытым губам.

— Тогда пусть захлебнутся от зависти к тому, чего у них никогда не будет. Чего им никогда не почувствовать самим, что бы они не предприняли в своей магической паранойе вернуть себе хоть часть настоящей жизни. Чтобы ощутить себя живыми, мало просто отнять у кого-то жизненную сущность.

Её рука проследовала по животу Рейна вниз, губы прижались к его шее, теплый язык скользнул по прохладной коже. Она питала его своим теплом и дыханием, доверием и любовью, искренним желанием быть с ним и решимостью не отступать и не отдавать никому то, что принадлежит ей по праву.

Она заставила его чувствовать себя живым без всякой магии.

Она снова оказалась притиснутой спиной к стене, и снова все его стройное сильное тело прижималось к ней. Но на этот раз в этом натиске не было никакой агрессии, только жажда обладания тем, что бесценно и необходимо. На этот раз все происходило правильно, так, как и должно быть.

Рейн снова забрался руками под ее свитер и плотную футболку, коснулся нежной кожи груди, пальцы скользнули по напряженным соскам. Фреда издала тихий чувственный стон, выгнулась навстречу его рукам, рот приоткрылся, ожидая ласк. И он поцеловал ее и продолжал целовать, долго и властно — то жадно и нетерпеливо, глубоко проникая в сладкий рот языком, то бережно и ласково, нежно касаясь мягкими гладкими губами ее губ.

Сознание Фреды было свободно, как никогда прежде. Груз проблем, давивший все последнее время, вынуждавший тревожиться, принимать какие-то решения, что-то оценивать и с чем-то мириться, сейчас был сброшен. Она просто воспарила над темной бездной, позволила себе чувствовать только то, что чувствовала на самом деле и теперь отдавала это тому, кого любила.

Рейнхард поцеловал Фреду особенно нежным и глубоким поцелуем, на секунду прижал ее голову к своей груди и опустился на колени. Она оперлась руками о его плечи, и смотрела, как он развязывает и снимает с нее ботинки, стягивает теплые носки. Он делал это так неторопливо и аккуратно, будто даже эти простые действия доставляли ему особое удовольствие, которое он хотел бы продлить и прочувствовать, прежде чем идти дальше.

Рейн не поднимал головы, не смотрел на нее, просто дотрагивался, даря обещания, направляя ее желания своими прикосновениями.

Он скользнул ладонями вверх по длинным ногам, погладил бедра. Пальцы мелькнули, расстегивая джинсы, поникли за пояс, потянули вниз.

Грациозно переступая обнаженными ногами, Фреда была спокойна и уверена. Она добилась того, чего хотела — доверия.

— Если ты не хочешь брать меня с собой, тогда я заберу тебя, — сказала она отчетливо, глядя на темную макушку Рейна, все еще стоящего перед ней на коленях с опущенной головой.

Он замер, поднял к ней лицо, посмотрел так, будто видел впервые и был ослеплен и ошеломлен.

— Теперь я знаю точно, — проговорила она, глядя в его глаза, — все это случилось для того, чтобы не ты, а именно я нашла тебя и взяла с собой.

Вампир качнулся вперед и уперся головой ей в ноги, проводя руками по бедрам, чувствуя ее близость и единственное желание — не отпускать.

И не дать ей отпустить себя.

— Любимая, ты сама не знаешь, что говоришь… — хрипло пробормотал он.

И поцеловал ее ногу, провел по коже языком, подбираясь ближе к развилке бедер. Нежно, но настойчиво протиснул руки между ее коленей, понуждая расставить ноги шире. Взглянув в лицо Фреды полным невысказанных чувств взглядом, припал ртом к ее лону.

Фреда вскрикнула, зарываясь пальцами в волосы Рейна и устремляя взгляд в потолок, на котором плясали тени от пламени свечей. Она унеслась за пределы всего тленного, полностью отдаваясь тому, что было единственно истинным и правильным.

…Перед закатом Фреда пошевелилась, с трудом разлепила веки. Вагнер обхватывал её рукой, прижимая к себе, и едва он почувствовал ее движение, как притиснул еще крепче, не давая отодвинуться даже немного. Они лежали на кровати в совершенно темной спальне домика, соединившись так, что повторяли изгибы тел друг друга. Голова девушки устроилась на предплечье Рейна, лицом он зарылся в ее волосы.

Он приподнялся, приблизился, склоняясь к ней. Она поняла, что он разглядывает ее. Рейн прекрасно видел Фреду в полнейшей темноте, в то время как она почти не различала его в едва проникавшем из гостиной отблеске свечей.

Фреда потянулась к Вагнеру, и он приник к ее губам, обнимая крепко, приподнимая и притягивая к себе ближе. Долгий поцелуй, бесконечная ласка, нежные, но требовательные касания рук, скользящих по телам.

Он разъединил их губы, осторожно уложил Фреду удобней, поворачивая на бок и снова прижимаясь к ее спине. Рукой скользнул по её бедру, согнул ей ногу в колене, приподнял, отводя чуть в сторону и вверх. Прикоснулся к ее лону, провел между складочек. Пальцы проникливнутрь в шелковистую влагу, ритмично задвигались. Прижав руку к низу живота Фреды, Рейн притиснул любимую к себе, соединяясь с ней и забываясь в ее протяжном стоне, сладком вздохе и ощущая толькопрогибающееся от наслаждения абсолютной наполненностью теплое тело.

И он снова почувствовал себя живым…

***

— Мне нужно позвонить, — прошептала она, спустя время. — Обо мне могут беспокоиться. Где моя куртка? В ней телефон…

— Кто беспокоится о тебе? — хрипло проговорил Рейн, напрягаясь.

Фреда улыбнулась.

— Моя семья. Оказалось, у меня есть семья, — ответила она, погладив его по руке, которая обнимала ее. — Я расскажу, но сначала мне нужно позвонить.