Безупречный элемент (СИ) - Северная Ирина. Страница 42

И Фреда была уверена в этом. Она ответила Метте улыбкой и кивком головы.

— Я не пропаду, не сомневайтесь, — добавила, испытывая неожиданно приятное волнение от того, что остается здесь одна.

После завтрака Метте еще раз показала и рассказала, что и как работает, и где хранятся запасы. До вечера они провели время с пользой, общаясь на разные темы, но избегая одной — Вагнера и вампиров. Перед самым отъездом, стоя у машины, рыжеволосая норвежка, пристально глядя на девушку, сказала:

— Вы не могли не догадываться, что оказались здесь не просто так.

— Догадываюсь, — согласилась Фреда. — У меня последние недели всё «не просто так». Спасибо Вагнеру, — усмехнулась она.

— Ничего не бойтесь, — словно не слыша ее иронии, продолжила Метте. — Это место особое, оно окружено надежной защитой, здесь вас никто не потревожит. Здесь — только мир и тишина, а все опасности где-то там, далеко отсюда, — она коротко кивнула коротко стриженной головой за свое плечо.

— И что это значит? — нахмурилась Фреда.

— Только то, что я сказала, — пожала плечами женщина.

— Метте, откуда вы знаете Вагнера? И вампиров вообще? — вопрос этот не давал Фреде покоя, так и вертелся на языке с того самого момента, как она осталась с новой знакомой один на один.

— Ну, вампиры для меня не тайна, — улыбнулась рыжая. — Сами понимаете, мой вид тоже не самое обычное явление в этом мире. А Вагнера… Его я знаю довольно давно. Во всяком случае, достаточно для того, чтобы с уверенностью повторить вам — ничего не бойтесь.

Не глядя на девушку, Метте открыла дверцу машины.

— Кстати, в доме на столе я оставила кое-что для вас, — добавила она, запрыгнула на водительское место, махнула на прощанье рукой, и, надавив на газ, резко рванула с места, обдав снежными брызгами, вылетевшими из-под колес.

Машина, повернув в сторону шоссе, скрылась за деревьями, и Фреда вернулась в дом.

Она сразу увидела на столе красную картонную коробку с крышкой, открыла ее и с минуту разглядывала содержимое. Не спеша достала из коробки бутылку вина, судя по всему, довольно старого. Следом за бутылкой извлекла две книги, посмотрела названия и начала смеяться.

“Нортенгерское аббатство” Джейн Остин и “Грозовой перевал” Эмили Бронте. Вагнер, (нет сомнений, что “презент” от него) однако, шутник, если полагает, что подобная литература — именно то, что ей сейчас нужно.

Каким непостижимым образом этот вампир оценивает ее потребности и пристрастия, оставалось для Фреды загадкой.

Он не удосужился пояснить, почему, предупредив, что она не может покидать Цитадель в Праге без “высочайшего позволения”, вдруг отправляет ее в ледяную ссылку и именно сюда. А заперев в одинокой избушке, заметенной снегом, вампирский маг полагал, что она будет коротать время, потягивая древнее вино из замшелой бутылки и обливаться горючими слезами, читая историю ненормальной, разрушительной любви Хитклифа и Кэти.

Отсмеявшись, Фреда покачала головой и продолжила осматривать оставшееся в коробке.

Кроме вина и книг там нашлись контейнеры со свежими фруктами, коробка дорогущего шоколада Delafee, и… тщательно упакованные связки рождественских фонариков и сверкающих гирлянд.

Фреда рассеянно посмотрела на разложенные на столе “дары”, присела на стул и задумалась, устремив взгляд в окно. Все эти предметы, которые передал для нее Вагнер, должны были вызвать какую-то ответную реакцию с ее стороны.

И они вызвали, совершенно определенно.

Так бывает, когда вдруг непроизвольно начинаешь предчувствовать что-то, но при этом четко осознаешь, что никаким даром предвидения не обладаешь. Эти предчувствия работают, как маячки, которые исподволь, необъяснимо и незаметно направляют туда, где наши телесные оболочки, мысли, чувства и поступки должны оставить свой след. И всё это вместе станет частью чего-то вроде звена огромной цепи, связывающей и скрепляющей всех и всё в этом мире. И, наверное, не только в этом.

С этими мыслями Фреда отправилась спать, и до утра ее отдых не тревожили больше ни сны, ни мысли, ни предчувствия. Лишь сохранялась внутренняя уверенность в том, чем ей заняться завтра.

Утром, умывшись и позавтракав, она тепло оделась и направилась в пристройку, которую ей вчера показала Метте.

В основательном, прочном помещении располагался генератор и аккуратно, в идеальном порядке, хранились запасы топлива для него и дрова для каминов. Здесь же стоял огромный железный ящик с песком, два больших огнетушителя и целый арсенал инструментов. Вооружившись быстро обнаруженной ножовкой, Фреда направилась к зарослям елей. Проваливаясь в снег, она медленно, но уверенно и даже с азартом и удовольствием продвигалась вперед. Добредя до посадок, остановилась, полной грудью вдохнула чистый, морозный воздух и огляделась. Увидев неподалеку возвышавшуюся над сугробами верхушку почти совсем заметенной ели, двинулась к ней.

Откопав совсем небольшое деревце руками, Фреда быстро справилась с тонким стволом с помощью ножовки.

Вернувшись, она первым делом отыскала в пристройке ведро и наполнила его песком из металлического ящика, добавив сверху снега. Елка надежно разместилась в ведре и обрела свое место в доме, в гостиной, между окном и камином.

Фреда украсила деревце мелкими фонариками, опутала душистые веточки парой переливающихся золотистых гирлянд и отступила назад, любуясь результатами своих стараний.

Раскрасневшаяся, взмокшая, она даже не заметила, что не сняла куртку, так была увлечена своим занятием. Запах оттаявшей в тепле хвои наполнил комнату, навевая ощущения по-настоящему осязаемой сказки, ожидания чего-то волшебного, но вместе с тем вполне реального. Так умеет чувствовать ребенок, который, становясь старше, все это забывает. Но на самом деле эти чувства никуда не уходят, нужно только позволить им снова оттаять и ожить, как ожил аромат леса и хвои в тепле дома.

Проведя остаток дня в полной тишине и неспешных размышлениях, Фреда начала понимать, для чего отшельники забираются в самые отдаленные уголки мира, ища одиночества.

Оставаясь совершенно один, где-то в максимальном отдалении от суеты, начинаешь ощущать себя частью этого мира. Отшельникам в этом помогала медитация, йога, самые мудрые знания и учения, а ей, Фреде, помогали отсутствие страха и обретенная вера в незримую силу, наполнявшую всё вокруг. Стоит только позволить этой силе наполнить и себя, прислушаться — и обязательно получишь что-то ценное взамен. Что-то такое, о чем и не подозреваешь.

Фреда понимала, что может продолжить сомневаться, бунтовать и сопротивляться. Но больше не хотела этого делать. Потеряв все, к чему привыкла, она точно знала, что уже обрела что-то другое. Оставалось только найти реальные подтверждение этому. Хотя, кое в чем ей уже таковые подтверждения не требовались. Кое-что она осознала наверняка. Осознала, хоть и не сразу поверила себе, а поверив — испугалась.

Не в силах больше сидеть на месте и справляться с разом нахлынувшими мыслями и ощущениями, Фреда снова оделась и выскочила на улицу. За проведенные в доме часы погода изменилась. Небо покрылось тучами, сквозь которые едва проглядывал лунный диск. В этих местах темнеет рано, и сейчас на улице был уже ранний вечер, немного пасмурный и от этого серебристый, монохромный, лишь закатное солнце расчертило небо ярко-оранжевыми мазками.

Фреда двинулась к краю скального выступа, у подножия которого переливалась вода фьорда. Спускаться не стала, остановилась на самом краю, подняла голову и посмотрела сначала на темнеющее небо, а затем вдаль, туда, где, сообразно ее географическим познаниям, располагались многочисленные острова, начиная от сурового Свальбарда и заканчивая самыми крошечными, безымянными, представляющими собой лишь одинокие скальные выступы среди ледяных вод.

Туда и только туда вдруг потянула ее незримая сила. Коснувшись груди, где приятной надежной тяжестью ощущался Custos, она вспомнила свой недавний сон, в котором она парила над каким-то мирным пейзажем.