Alleine zu Zweit (СИ) - Макмерфи Вильгельмина. Страница 57

— Хорошо. Тогда скажи, что мне делать, потому что я, черт побери, не могу без тебя, — Дима сказал это очень тихо, так, что Ане пришлось поднять голову, чтобы расслышать его слова. Зря: как только она это сделала, то сразу же попала в оковы морозно-голубых глаз. Черт, она терпеть не могла, когда он так на нее смотрел. Но под этим взглядом время будто останавливалось.

— Что ты хочешь от меня услышать? Я не знаю, что сказать. Ты, как всегда, поставил меня в тупик. И опять сделал виноватой.

— Мне просто нужно твое согласие, — Дима приподнял лицо девушки и провел кончиками пальцев по скуле, очерчивая его контур. — Без тебя все не так. Совсем.

И он посмотрел на нее этим взглядом. Взглядом, который теперь наполнился особым смыслом, известным только им. Было в этом таинстве что-то, чего так не хватало Ане все эти годы без родителей, а теперь и без брата. Жизнь как будто вновь наполнялась особым смыслом, а ведь это был всего лишь взгляд. Взгляд глаз, которые она бы узнала и в толпе. Аня коснулась рукой его руки, слегка сжимая запястье.

— Ты знаешь, что я отвечу.

Всё несерьёзно и всё не всерьёз,

Линия жизни становится строже.

Плачем от счастья, смеёмся до слёз,

Мы так похожи…

Смотрим друг другу в глаза,

И мороз по коже.*

Комментарий к Глава 18. Omnia mutantur, nihil interit.

*Сплин — Мороз по коже

========== Глава 19. Flashback. ==========

Каждое удовольствие оставляет шрам,

Любой огонь обжигает,

Всякое прикосновенье остается меткой.

(Lord of the Lost — Do you wanna die without a scar?)

Вы ждете, что я сломаюсь? Это невозможно.

Вы сломали меня много лет назад. Вы убили меня много лет назад…

(Чарльз Мэнсон)

Ту ночь Аня с Димой провели вместе, но занимались далеко не тем, чем стоило бы заниматься двум молодым людям, оставшимся наедине. До утра они просто болтали на разные темы, обсуждая абсолютно все: от любимого сорта мороженого («Терпеть его не могу») до первого поцелуя; от бывших одноклассников до фильмов, берущих за душу.

Аня сидела, прислонившись спиной к плечу парня и вытянув ноги, и слушала его рассказы о своей семье. Отец Димы был владельцем крупного банка, а мать — известной московской меценаткой и «светской львицей», как их принято сейчас называть. Аня видела фотографию — парень был удивительно на нее похож: такие же темные густые волосы, четко очерченные черты лица, высокий лоб. И, конечно, глаза — даже на небольшой фотографии, на которой была изображена вся семья Крымовых, была видна их глубина и свет, струящийся изнутри. Евгения объективно была очень красивой женщиной, а, как оказалось после, еще и мудрой. Именно благодаря ей Сергей Крымов, бедный студент родом из подмосковного Серпухова, когда-то сколотил огромное состояние, купив на последние деньги парочку акций у тогда еще никому не известного Н.Н.

Сергей и Евгения познакомились задолго до рождения сыновей при весьма пикантных обстоятельствах. Расставшись с любимой девушкой, Сергей, в те времена еще студент третьего курса Московского Университета информационных технологий, зашел в бар с целью залить горе парочкой стаканов чего-нибудь крепкого. Евгения была барменшей в том заведении (зарабатывала деньги на летнюю поездку в Анапу), но поначалу Сергей не обратил на нее никакого внимания. Сев за барную стойку, он глоток за глотком уничтожал запасы коньяка, пока, наконец, Евгения не посоветовала ему остановиться и возвращаться домой. Мужчина на нее накричал, но все-таки ушел, оставив в баре все свои деньги. Когда уже под утро смена Евгении закончилась и она вышла из дверей того сомнительного заведения, то глазам ее предстал пьяный в стельку Сергей, полулежащий на лавочке. На дворе, на минуточку, едва ли было +5. Евгения не смогла пройти мимо бедолаги и предложила ему свою помощь. Так как ничего вразумительного мужчина ответить не смог, девушке ничего не оставалось, кроме как везти его к себе в однушку на окраине.

— То есть она так просто отвезла незнакомого пьяного мужчину к себе домой? — брови Ани поползли вверх, и она удивленно посмотрела на Диму.

— Тогда было другое общество и другие ценности. Я не сомневаюсь, что ты бы в подобной ситуации просто прошла мимо. А в худшем случае еще бы и обматерила, — фыркнул в ответ парень. Аня возмущенно поджала губы. — И когда ты научишься не перебивать?

В общем, в скором времени Евгения из Остапенко превратилась в Крымову. А еще через некоторое время Сергей продал акции, купленные по настоянию жены, по немыслимым ценам и открыл свой бизнес. К рождению Димы у семьи уже был достаток выше среднего, а к моменту достижения братьями школьного возраста Сергей Крымов прочно занимал энную позицию в списке Forbes. Через пару лет бизнес пошел вширь, и у Сергея и Евгении (которая все это время была его главной музой и идейной вдохновительницей) практически не оставалось никакого времени на детей. Тогда было решено отправить их в пансион, который к тому моменту уже снискал отличные отзывы от благодарных родителей.

— Вот так меня и спихнули из родительского гнезда сюда, — закончил парень, хрустя пальцами. Дима терпеть не мог пансион и все, что с ним связано, но пойти против воли отца не мог. За 6 лет пребывания здесь он уже даже успел привыкнуть ко всему, но чего ему всегда не хватало, так это матери. Дима безгранично ее любил, хотя порой эта любовь проявлялась весьма странно — не в объятиях и ласковых словах, а приказах и командах. Будучи довольно вспыльчивым (что, кстати, досталось ему от отца), иногда он не мог сдержать себя, хотя потом и жалел обо всем.

— При-ивет, — заикаясь и сильно шатаясь, в комнату ввалился Леша, сперва обведя безумным пьяным взглядом комнату, а затем, заметив в ней молодых людей, неопределенно махнул им рукой. Аня с Димой многозначительно переглянулись. Леша, кое-как дойдя до своей кровати, бухнулся поперек нее лицом вниз, уткнувшись носом в подушки. Через пару минут раздался храп, по своей амплитуде больше напоминающий рев трактора. Аня не смогла сдержать издевательский смешок.

— Кому-то завтра явно будет плохо, — констатировала она.

В отличие от брата, Леша просто боготворил отца и с детства старался быть на него похожим. Раскатистый громкий голос, безумная стрижка и любовь к деньгам — все эти качества были унаследованы от Крымова-старшего. Последнее особенно проявилось в средней школе, когда Леша готов был разбрасываться деньгами направо и налево, не считая их, что всегда очень раздражало Диму. Он отказывался принимать подобное поведение и трата отцовских денег никогда не входила в его планы, так что с 15 лет он начал зарабатывать сам, переводя художественные тексты с немецкого и английского. Леша в скором времени тоже успокоился, переключившись на Свету и посвящая всю свою нерастраченную любовь ей.

— Никогда не понимал, как она могла обратить внимание на такого раздолбая, как мой братец, — фыркнул Дима. — На тот момент были и более достойные кандидаты.

— Сердцу не прикажешь, знаешь ли, — пожала плечами Аня. — Зато посмотри на них сейчас — голубки в брачный период.

— Света сильно изменила его. Наверное, я ей за это даже благодарен. Меня он не слушает уже давно, — задумчиво произнес Дима, проводя рукой по волосам.

— Вы не очень-то близки для родных братьев. Как так?

— Не сошлись во взглядах на жизнь.

— Если ли вообще такой человек, процент совпадения взглядов на жизнь с которым равнялся хотя бы 50%? — поинтересовалась девушка, накручивая на палец тонкую прядь каштановых волос.

— Есть.

— Я сейчас не имею в виду твоих воображаемых друзей.

— У меня нет воображаемых друзей, — даже не видя лица парня, Аня догадалась, что он на этой фразе закатил глаза.

— Они есть у всех, — запротестовала девушка, ухмыляясь и краем глаза наблюдая за реакцией собеседника.

— Оговорочка. У всех, кроме меня, — Дима настаивал на своем.

— Перестань быть таким занудой! Можно подумать, у тебя не было детства.

— Вряд ли наши понимания «детства» совпадают. Оставим этот вопрос до лучших времен, — нервно выдохнул парень. Аня пожала плечами.