Alleine zu Zweit (СИ) - Макмерфи Вильгельмина. Страница 62

К уже существующим проблемам добавилась парочка новых, и все они были связаны с одним лишь человеком. За последние несколько дней Аня раза три успела поссориться с Димой, причем, как обычно, из-за пустяков. С ним было сложно. Казалось абсолютно нереальным, что им вообще удавалось как-то находить общий язык. Но без него Аня чувствовала себя… не так. И это ее волновало больше всего — девушка не хотела привязываться к людям, а точнее, боялась — боялась, что как только ее душой и сердцем кто-то завладеет, с ним обязательно что-то случится и она опять останется одна.

Да и эта его привычка все время контролировать Аню тоже причиняла массу неудобств. Сашу к ней он не подпускал принципиально, причем Диме было абсолютно не важно, с какой целью парень к ней обращался. Порой ситуация настолько граничила с катастрофической, что Ане ничего не оставалось, кроме как публично попросить Сашу оставить ее в покое. Конечно, после девушка извинилась, и Саша даже ее простил, но продолжаться так больше не могло. Аня чувствовала, что еще немного, и ее самообладанию и подчинению придет конец. Пока у нее были силы молча терпеть диктатуру темноволосого парня, но природная гордость и упертость постепенно брали свое. Скоро Ане придется поставить его перед выбором, что наверняка породит новые скандалы.

Тяжким бременем навалились и промежуточные экзамены. Причем все шло абсолютно не так, как планировала Аня. Проведя несколько дней практически без сна, обложившись таблицами, учебниками и тетрадями Софи, брюнетка усиленно готовилась к алгебре (черт-бы-ее-побрал), пытаясь освоить трехлетний курс за пару ночей. А в итоге Ане попался просто элементарный вариант, который она была в состоянии сделать даже без помощи Димы (хотя он, конечно, все равно проверил ее работу и покачал головой, в очередной раз намекая на умственную неполноценность девушки) и даже получила четверку с минусом, чем вызвала бурную радость Леши. На радостях после такого успеха Аня полностью «забила» на подготовку к экономике, считая, что знает достаточно всего еще из прошлой школы, и поэтому явилась на экзамен с чистой головой и без единой шпаргалки. Но не тут-то было: Каменеву приспичило провести экзамен устно, и Аня даже подозревала, что таким образом он оказал честь персонально ей. Естественно, он ее завалил, постоянно перебивая и не давая толком ответить на вопросы, которые, в общем-то, были довольно легкие. Повезло, что не отправил на пересдачу — поставил тройку с двумя минусами. «Вы — единственная, кто показал такой плохой результат. Так и быть, аттестацию я вам поставлю, можете сказать спасибо моей лени». Спасибо, черт подери. В тот день Аня выпила больше, чем позволяла себе обычно, и потому не особо помнила, чем закончился вечер. Но едкий хохот Леши при взгляде на нее заставлял краснеть, а выволочку, которую ей устроил Дима, девушка явно запомнит надолго.

Не особенно повезло и с физкультурой. Как назло, в день сдачи нормативов ужасно разболелся живот (спасибо, женская физиология), и девушка весь экзамен провела с мыслью побыстрее очутиться в теплой постели с чашкой чего-нибудь бодрящего. Как результат, бег с препятствиями она едва не завалила; стометровку пробежала одной из последних; а на прыжки со скакалкой просто не осталось сил, и Аня упросила Степанова поставить зачет авансом. Конечно, ничего бы не получилось без помощи Саши, которого Степанов просто боготворил. Но нетрудно догадаться, что его помощь обернулась девушке боком и вылилась в очередную ссору с голубоглазым демоном.

С остальными предметами все было более-менее прозрачно, единственной сложностью была история, которую девушке только предстояло сдавать на следующей неделе. Но Аня искренне надеялась, что с этим проблем не будет — у Кац она вроде как числилась на хорошем счету. Но после провала с экономикой девушка решила ничего более не загадывать, а потому в выходные ей предстоял увлекательный марафон дат, имен и событий.

Хотелось уехать из пансиона. Очень, очень хотелось поскорее оказаться на свободе, вырваться из этих каменных оков на свежий воздух, где никто не диктует правила и не возлагает надежд. Аня с нетерпением ждала тот день, когда они с ребятами окажутся на борту самолета «Москва — Вена», а затем наземным транспортом доберутся до курорта Майрхофен, где друзьям предстояло провести незабываемые 7 дней. А потом все по-новой: учителя, задания, распорядок. Успокаивало то, что после пяти месяцев мучений эта пытка, наконец, закончится, и девушка со спокойной душой покинет страну, где потеряла так много, но ничего, к сожалению, так и не приобрела.

За этими невеселыми мыслями Аня не заметила, как уснула. Которую уже ночь девушке ничего не снилось, однако от этого было не легче — брюнетка то и дело вскакивала среди ночи, слыша в темноте какие-то звуки, шорохи, голоса, а наутро просыпалась с воспаленными и опухшими глазами, разбитая, как старинная ваза, случайно задетая несмышленым ребенком. Порой казалось, что она сходит с ума, что нормально уже никогда не будет, что все хорошее исчезло, как исчезло когда-то чувство желания жизни. Спасал только дневной сон, который проходил куда более спокойно, чем привычный ночной. Вот и сейчас Аня, укутавшись в два одеяла и отвернувшись лицом к стене, провалилась в объятия Морфея, и сон этот показался ей самым целебным из всех возможных средств.

***

Проснулась брюнетка из-за того, что услышала приглушенные голоса совсем рядом. «Наверное, вернулись девочки», — мысленно предположила Аня, пряча босые ступни под покрывало, и хотела уже вернуться ко сну, как раздался настойчивый и достаточно громкий стук в дверь. Девушка недовольно нахмурилась. Никакого уединения.

Света открыла дверь, кивнув пришедшему в знак приветствия.

— Как она? — спросил глухой мужской голос.

— Еще не просыпалась. Выглядит… бледной, — ответила ему Света, косясь в сторону Аниной кровати.

— Что с ней случилось? Вчера все было нормально. Грипп? — все так же настойчиво интересовался голос.

— Не думаю, что это болезнь… — замялась блондинка, неловко пожимая плечами.

— В смысле?

— У нее в этот день… умерли родители. Семь лет назад. Думаю, все из-за этого.

На пару мгновений воцарилась тишина. Затем парень, прокашлявшись, вновь спросил:

— Откуда ты знаешь? Это она тебе сказала?

— Нет… Саша.

— Саша, значит, — раздался негромкий удар, за которым последовало шиканье Светы.

— Дима, тише! Ты же не хочешь ее разбудить…

— Я хочу знать, какого хера он опять вмешивается.

— Перестань вести себя, как ребенок, иначе я тебя выгоню! — пригрозила Света, складывая руки на груди. — Свои проблемы с Сашей решай сам, а Аню в это не впутывай. Она не заслужила терпеть все это. С тобой и так непросто, ты и сам это понимаешь, так уж будь добр, не усугубляй. С нее хватит страданий.

— Я бы все для нее сделал, ты же знаешь. Но она не хочет.

— Дай ей время. Ты и сам, кажется, до некоторых пор не мог забыть один случай… — Света повела бровью. Дима нахмурился.

— Это другое.

— То же самое. Ты смотришь на ситуацию только со своей стороны, а ты попробуй встать на ее место. Когда ей нужна была поддержка, Саша был рядом. Он ей помог, понимаешь? Я не имею представления, почему ты категорически запрещаешь им общаться. Он хороший парень. Или это ревность?

— Да при чем тут.? — Дима сплюнул. — Если бы ты знала, каких дел натворил этот человек, ты бы поменяла свое мнение.

— Я понятия не имею, о чем ты, но я знаю одно: Саша помог Ане, когда она в этом нуждалась. Когда тебя не было. Так будь добр, держи себя в руках. Хотя бы из чувства долга. Хотя бы ради нее.

— Ради нее — да. Но этот подонок еще свое получит.

— Ты неисправим, — покачала головой Света.

Окончание разговора Аня так и не услышала, потому что вновь темнота завладела ею и уволокла в чертоги подсознания.

***

— Эй, спящая красавица, не пора ли проснуться? Уже вечер.

Тихий мужской голос проник в голову девушки, мгновенно ее пробуждая. Аня, проведя ладонями по лицу и сгоняя остатки сна, села в кровати. За окном и правда было уже темно; вдалеке за соснами виднелся кусочек луны.