Восстание ягда Кропора (СИ) - Демидов Андрей Геннадиевич. Страница 42

— Церковники перетрусят с нами сражатся, им только торговцев грабить и десятину в пользу церкви на ярмарках собирать.

— Римские крысы! — поддержал его баварец с тремя косами, падающими на его плечи из под стального шлема.

— Трупы жрут прокажённых эти германцы, — сказал один из италиков справа от епископа.

— Смотрите, церковники нас боятся! — сказал соломенноволосый.

Те из воинов епископа, кто понимал по-германски, снисходительно, брезгливо улыбнулись, зная цену пустым разговорам германцев.

— Мы нашли шар, — сказал, наконец, подъехавший к Бэде рыжебородый норманн.

В руках он держал завёрнутый в кусок дерюжной ткани предмет, размером с голову человека. Он передал предмет Теусу и с усмешкой поглядел на Панариха, сказав по-норманнски:

— Будешь знать, как у меня в кости выигрывать.

Теус выехал вперёд, вниз по склону. Бэда следили за ним глазами. В его голове носились о рывки мыслей о торговце Решме с востока, об Арбогасте, идущем в Австразию, к Теодоберту, сыну Хильберера Второго, но теперь уже без золота, способного свалить Дагоберта с трона королевства. Всё пока идёт так, как желает наместник Бога на земле, Великий Папа Гонорий. Голова болит… Голова. Панарих предатель. Смерть ему. Всех их на костёр. Жечь. Теперь, имея золото власти, уже недолго ждать. Как хочется срезать эти космы косы с их голов вместе с галльской надменностью. Прости меня, Господь наш. Аудуина, святого только из-за того, что его епископлм назначил Дагоберт, нужно отправить на костёр. В костёр их всех. Назначать епископов грязной, вонючей рукой галла, противно Господу и Святой Церкви. Папа только может назначать епископов. Когда вернусь, пусть Сименция ласкает меня и купает в тёплой воде с дороги. Дагоберт думает, что ему всё позволено. Элуа отдал Лимузьен, Бургундофор три бывшие римские виллы в Шамо, Шале, Ожжён а Бри, Низезий передал виллы Ажена, Керси, Тулузьена. Жалкие потуги всё это по сравнению с Китайским золотом, мышиные подачки. Насмешка. Отберу всё у них. Инвеституру навсегда. Только Папа будет назначать. Длинноволосые франки умрут все до одного. Святые мощи Низезия сгорели в Амене. Кто это допустил? Не говорят, молчат? Жалкий Юстин говорит, почему Ветхий Завет введён в ряды священных книг? Не твоё дело, собачий сын. Семьдесят толковников перебивают всё. Троицу им объясни! Ведьмаки проклятые.

Только тут Бэда Равеннский понял, что это не мысли, это он тихо говорит себе под нос по-латыни. Врочем, как ему показалось, торговец его слышит и понимает. Решма как раз в этот момент принял из рук Теуса свёрток.

Он немного сдвинул в сторону пыльную ткань и увидел матовую металлическую жёлтую поверхности шара. На шероховатой поверхности из модифицированного керамопластика был отображён рельеф одного из материков Зиема десять тысяч лет назад, под сеткой координационных отметок. Шапки ледников были чуть светлее основной поверхности и были похожи на плесень на сыре. Маленький красный металлический треугольник с надписью на языке кроззеке гласил:

Хранилище лёгких крейсеров типа «Крозис», топливо мегразин, пароль доступа системы обороны комплекса автоматически воспроизводится по этому навигатору. Физический доступ по состоянию рельефа.

— Похоже, что это навигатор, — сказал сдавленно ягд Рудрем на кумите.

— Это ещё и ключ системы обороны, — сказал Решма бесстрастно, стараясь ничем не выдать своих эмоций, — это наша золотая лоция.

— Навигатор у нас! — заёрзал в седле ягд Эйжлах, — теперь мы точно знаем, где хранилища резервных кораблей.

— Их ещё нужно взять, дорогой Эйд, — возбуждённо проговорил ягд Рудрем, — слишком много времени прошло, часть хранилищ согли пострадать из-за геологических процессов на планете. Дай мне его подержать, навигатор, так долго за ним гонялись.

Решма передал навигатор ягду Рудрему.

— Что это такое? — спросил Бэда, указывая плетью на шар.

— Это уменьшенная копия вашей планеты, для механической части гироскопа планетарного летательного аппарата, — ответил Решма по-латыни.

— Значит Панарих правду говорит, про то, что вы со звёзд? — убедившись, что его никто больше не слышит, спросил Бэда Равеннский так спокойно, словно говорил о лошадиных подковах. Голова его перестала болеть, мысли, внушаемые извне прекратились, как и утихли мысли, просто блуждающие в его сознании из-за постоянного воздействия вина, ужасных картин пыток, казней, чумы и пожаров.

Среди стволов чёрным частоколом стояли швабы.

— Да мы случайно попали сюда из других миров и с помощью этого шара должны отыскать межзвёздный корабль и отправиться на нём в путь домой, — ответил Решма.

Разговор был прерван возбуждёнными:

— Волы легли! Волы легли от усталости, что теперь делать? Придётся здесь ждать до утра, пока они не отдохнут, клянусь Девой Марией!

— Это что за язычник клянётся Девой Марией? — неожиданно громким голосом для своего тщедушного тела закричал Теус, приподнимаясь на стременах, и поворачиваясь в седле назад, — десять ударов плетью за богохульство.

— Это опять Карл, — ответил ему кто-то из строя.

— Я за Деву Марию убью этого недоноска!

— Брат Теус, во имя всех Святых, не сейчас, — широкое, как морда матёрого волка, лицо епископа казалось сейчас змеиным.

Так-же, наверное, задала вопрос бы гадюка, если бы умела говорить, вкрадчиво, шипя, сжимая тело перед броском:

— В вашем мире на звёздах Бог есть?

— Если под богом подразумевать взаимосвязь вещей и бытия, то есть. А если конкретного иудея, прибитого к кресту позора, то нет.

— Сейчас, когда христианская церковь слаба и её карающий меч не может протянутся к Палестине и Сирии, там плодится множество еретических учений о Боге, и многие из произрастают от невежества и незнания Библии. Но придёт время и Церковь очистится от ереси, и понесёт через века и страны свет истинной веры огнём и мечём. Будет построен до конца со ор Святого Павла в Риме на месте языческого храма-ипподрома Тиберия, как символ победы над мраком безверия. Вот и ты, овца заблудшая, скитаешься во тьме, в аду кромешном.

— Скитаюсь в аду, правда твоя, епископ Бэда, — ответил Решма, прислушиваясь невольно к тому, как Теус разговаривает с одним из своих воинов-италиков на дикой смеси латыни, норманнского и греческого языка:

— Проклятые авары, захватившие наше золото у Марьицы. Целый год погони, невзгоды, возня с такими отродьями как вы. Лучше бы вы сгнили в рабах, рыбаках, каменотёсах. Помешательство вокруг одно. Что король, что торгаш — теперь едино. У герцогов одно на уме; торговое место, ярмарка, разрешение короля на торговлю без налога, плата с торговцем за место на ярмарке, у чумных купить за бесценок, или выпотрошить чумную деревню запросто так, потом продать это в городах, ограбить ночью деревню соседа, забрать всё подчистую, свалить всё на разбойников-норманнов. Смилуйся над нами, Дева Мария!

— Замолчи! — зашипел на него епископ по-гречески, — и снова обратился к Решме по-латыни, — на самом деле, я могу поверить в то, что Панарих видит в тебе пророка. Может быть ты и есть пророк. Может быть ты и видел другие миры, и знаешь, как выглядит в действительности Бог-отец и Святой дух, — тут Бэда Достопочтенный перекрестился, — но Святой Церкви было всегда спокойнее, когда такие люди, и имеющие знания, не входящие в Ветхий и Новый завет, не тревожили умы рабов Божьих. Рабам божьим для их блага не нужно знать больше того, что им сообщают пастыри. Я буду рад, если ты поскорее отыщешь то, что ищешь, и отбудешь в свой мир. Бери этот шар и ступай скорее на поиск своего корабля. Мне безразлично, кто ты на самом деле: епископ, торговец, чернокнижник, аварский лазутчик или Святой Бенедикт. Если ты сделаешь шаг вслед за нашим обозом, за золотом, принадлежащим теперь Великой Церкви, клянусь, на тебя обрушится вся мощь Церкви Христовой и всех христианских королей.

— Мы уйдём немедленно, обещаю. Могу я рассчитывать на благосклонное отношение ко мне Церкви, если мне потребуется помощь в поиске корабля? — при этих словах Решма сделал знак рукой и Бродудьф отдал команду об отходе.