Бэйсд (ЛП) - Хамел Б. Б.. Страница 10
— Да, может быть, — неуверенно сказала я.
Он подошёл и положил руки мне на плечи.
— Слушай, я не заставляю тебя делать то, чего ты не хочешь. Но Линкольн постоянно будет рядом, и было бы неплохо вам подружиться.
Я вскинула голову.
— Постой, что? Он будет рядом постоянно?
— Абсолютно точно. Он не вернётся в Европу.
Я этого не знала. Линкольн не говорил ничего о том, что не собирается уезжать, и я сделала вывод, что он находится дома временно, пока не встанет на ноги.
— Но почему?
Папа отошёл и скорчил гримасу.
— Ты не знаешь об этом.
— Не знаю о чём?
Он вздохнул.
— Я не думаю, что Линкольн хочет, чтобы люди знали, но ты его семья. Врачи сказали, что он никогда больше не сможет прыгать. Любое неудачное приземление чревато для него серьёзными последствиями.
У меня отвисла челюсть.
— Да ладно?
— Да, я был там, когда ему сообщили эту новость.
— Но бэйсджампинг — это его жизнь.
— Да, милая. Так и было.
— А как же терапия?
— Она поможет ему снова самостоятельно ходить не испытывая сильной боли. Он, в самом деле, очень неудачно приземлился, Бри.
Я не могла поверить в то, что слышала. Вся жизнь Линкольна, должно быть, разлетелась на кусочки; пострадали не только ноги, но и его дальнейшая карьера. Но он даже вида не подал, что ему не наплевать на это. Несмотря ни на что, Картер надрывал свой зад, чтобы прийти в форму. Не удивительно, что он немного раздражён.
— Ладно, мне нужно распаковать чемоданы. Оставим то, что я сказал, между нами, договорились? Не хочу, чтобы бедняга ещё больше расстраивался.
— Конечно, папа.
Он снова улыбнулся.
— Был рад тебя увидеть, милая.
— Я тоже.
Он повернулся и ушёл, поднявшись вверх по лестнице.
Я подумала про себя, что даже представить не могла, насколько Линкольну было тяжело. Большую часть жизни он провёл, прыгая со зданий, рискуя собой по непонятным мне причинам, и всё это, что так много для него значило, потерял в одночасье. Я понимала, ему повезло, что он остался в живых, но я только и думала о том, как же парень себя чувствует, осознавая всё это.
Я увидела его в совершенно другом свете. Он был таким дерзким и великолепным, моим сводным братом, а ещё был совершенно разбит. И мы понятия не имели, удастся ли ему собрать себя снова по кусочкам.
Совершенно растерянная, я подошла к лестнице, чтобы подняться, принять душ и переодеться. Я всё время думала о Линкольне, о татушках, обвивающих его руки, о том, как при малейшем движении перекатывались его мускулы, о том, как он притворялся, что ему не больно, когда садился рядом со мной.
Что-то неведомое мне заставляло его двигаться вперёд, несмотря ни на что.
Глава 6
Линкольн
Я прижался к её спине, крепко, наши тела, блестевшие от пота, разделяли какие-то миллиметры. Я мычал от удовольствия смешанного с болью и задвигался ещё сильнее, ещё ближе, настолько, что чувствовал её дыхание на шее. Мне показалось, что я услышал стон, но не был в этом уверен. Наши тела переплелись, и я не мог понять, где заканчивается моё тело и начинается её.
Я продолжал двигаться. Я хотел достичь своей цели. Хотел пройти весь путь и дойти до конца.
— Это всё, на что ты способен? — спросила она.
— Чёрт, ничего подобного, — простонал я.
— Давай же. Двигайся сильнее.
— Я двигаюсь, чёрт возьми.
— Сильнее.
Я протянул руку, схватил её ступни и потом свалился на спину, задыхаясь. Трейси, мой физиотерапевт, настоящая садистка, встала и рассмеялась надо мной.
— Ты большой ребёнок. Мы просто немного растянули тебя.
Я хотел было сорваться на неё, но камеры были рядом. И, честно говоря, я был слишком утомлён, чтобы придумать достойный ответ, который не походил бы на детское нытье.
— Длинный день, — вместо этого проворчал я.
— И, правда. Ты молодец.
Она протянула руку, и я ухватился за неё, чтобы встать. Мои ноги тряслись, но я не распластался на полу, что, несомненно, было большим достижением. Точнее болезненным, шатким, но всё же шагом вперед.
Женщина вернула мне трость, и я опёрся на неё, моя белая футболка пропиталась потом.
— Завтра в это же время? — спросила она.
— Будто ты не знаешь.
— Ты отлично справляешься, Линкольн. Правда. Большинство моих пациентов и вполовину так усердно не трудились, и никто не достиг таких успехов, как ты.
— Спасибо, Трейси.
Она улыбнулась и пошла к своим вещам, чтобы обтереться полотенцем и выпить воды. Я мгновение наблюдал за ней, но быстро отвернулся, не заинтересовавшись. Безусловно, то, что она стройная блондинка с шикарными сиськами – это плюс, но было в ней что-то обыденное. Осознал я и то, что неделю назад так не думал.
Обри всё изменила.
Я не мог выбросить из головы свою чёртову сводную сестру.
Я взглянул на Джесс и пошёл к своим вещам, вытерся полотенцем, выпил воды и переоделся. Само собой, это всё снимали камеры, потому что они для этого и находились в доме. Но почему-то они меня раздражали, и мне хотелось хотя бы одну гребаную секунду перевести дыхание не притворяясь, что я не испытываю мучительную боль каждую секунду.
— Джесс, ты не возражаешь?
— О чём ты, Линкольн?
Я посмотрел на неё.
— Я спросил, ты не возражаешь оставить меня одного ненадолго?
Она вскинула голову.
— В чём дело?
— Я устал. Просто хочу побыть недолго без камер.
Я знал, что мне просто следовало замолчать и не обращать на них внимания. Я знал, что они, скорее всего, вырежут это или выставят как мои эмоциональные переживания и внутреннюю борьбу. Но не мог ничего с собой поделать. Я человек, и мне свойственны человеческие чувства. Я был раздражён. В конце концов, я же не отказался от этого дерьма совсем.
— Это тоже должно быть в кадре, Линкольн.
— Знаю, просто дай мне несколько секунд.
Она вздохнула.
— Ладно, сделаем перерыв.
Я кивнул ей, когда команда выключила камеры и куда-то исчезла, наверно, чтобы покурить или заняться чем-нибудь ещё. Джесс осталась и подошла ко мне.
— В чём дело? Обычно ты спокойнее.
— Всё нормально. Просто плохой день.
Она нахмурилась и подошла ближе.
— Я могу чём-нибудь помочь?
Я приподнял бровь. Этот тон я слышал множество раз от множества других женщин и сразу распознал его. Это был тон «позволь мне трахнуть тебя и ты забудешь о боли», и, обычно, ответ был положительный.
Но у меня, в самом деле, не было настроения.
— Нет, я в порядке. Хочу принять душ. А после сам найду парней.
— Ладно. Уверен, что тебе не нужна помощь?
Я начал её рассматривать. Она призывно раскрыла губы. Хотя Джесс напыщенная и высокомерная, но, несомненно, красивая. Длинные чёрные волосы, блестящие голубые глаза, которые женщина скрывала за очками, и только слегка приоткрытая ложбинка. Но всё это не производило на меня впечатления.
— Абсолютно.
Я поковылял из комнаты так быстро, как только мог, даже не потрудившись оглянуться на неё.
У меня в запасе было минут пятнадцать, в лучшем случае двадцать. Я поднялся наверх, потеряв несколько минут на лестнице, и пошёл по длинному залу к дальнему концу второго этажа. Открыл самую крайнюю дверь слева и вошёл в комнату.
Она была практически пуста, с паркетным полом и кабинетным роялем, который стоял в самом центре. Когда-то давно, это, наверно, была музыкальная и танцевальная комната, но, видимо, ей больше не пользовались в этих целях. Я присел на скамью возле рояля, открыл крышку и начал играть.
Мне заметно полегчало. После несчастного случая только музыка помогала мне успокоиться. Музыка и выбивание дури из пинбольных автоматов, которые стояли внизу. Я не лучший музыкант на свете, но в детстве брал уроки и возобновил их, когда несколько месяцев жил в Хельсинки. Там у меня был друг, очень талантливый альпинист, который также давал уроки игры на рояле, чтобы подработать. Он многому меня научил, по крайней мере, я стал уверенным в своих силах настолько, что мог играть перед публикой.