Охотничий пес (СИ) - Попов Андрей Алексеевич. Страница 23

   Иен вырулил к МКМ, беломраморный стан которого от фундамента до украшенного горгульями карниза и крыши с зубчатыми стрелами орнаментировал объемистый рельеф с изображением знаменитых магов-врачей, основоположников современной школы магии врачевания.

   Под сводами крыш выступали подпирающие столбы из черного мрамора.

   На верхних этажах имелась глубокая ниша, в которой стояла свинцовая статуя Гвидо и властно смотрела вниз под полы складчатого одеяния. Иен вошел в центральный портал МКМ. На своем пути он встретил толпы обряженных в желтые мантии магов-эскулапов.

   Они глядели на него и шептались.

   - Иен Маршак, - обратилась Гурдун тиа Кар к нему, стоя на широкой лестнице.

   - Вы, конечно, почувствовали, что случилось, - кивнул он ей и подошел. - Вы знаете об этом по той же причине, по которой и я. Вы почувствовали магический всплеск, как я, почуял его нюхом и отправился на ее поиски, и вот вы собрались здесь.

   - Она ранена, - заметила тетраконклавка, в ее голосе он не услышал эмоций, только констатацию факта.

   - Да, золоченая пуля, - кивнул он. - Надеюсь, вы сможете ее извлечь?

   Она утверждающе кивнула, девушку подхватили двое магов и унесли по лестнице в операционную. Кукла аристократка осталась в ее руках.

   - У вас кровь на лице, Маршак.

   - Да, верно.

   Вокруг повисло какое-то недружелюбное молчание. Гурдун недолюбливала Иена, а большинство магов и вовсе побаивались его, и лишь небольшой процент сознательных их братьев относилось к нему непредвзято. Однако теперь в некрасивом лице тетраконклавки ощущалась подавленная благодарность и даже ошеломление. Она выглядела так, будто бы не могла определиться, что ей нынче чувствовать к нему. Она быстро взяла себя в руки, ее лицо приняло сосредоточенную беспристрастность, что и неэмоциональные имплантные глаза слепой пророчицы, увитые аспидами кабелей.

   - Вы решили спасти ее, - снова констатация факта, на ее лице не дрогнул ни один мускул. - Почему вы не застрелили ее?

   - Она убивала не по своей вине, - ответил Иен. - Она юна, и я смог ее обезвредить, а значит, она еще сможет пожить и выплатить сполна долг обществу той пользой, которую могут оказать только маги-Исходы.

   Иен говорил то, что думал, и его ответ вызвал взрыв одобрительного шепота за его спиной. Иен полагал, что поступил правильно, хоть и нарушил устав. Он всегда старался поступать правильно, по совести, не по правилам, которые навязывали ему совсем другие люди.

   - Спасибо, - сказала она и пожелала скорее уйти. В ее, казалось бы, безынтересном сухом голосе Иен отчетливо уловил что-то кратковременно теплое.

   - Гурдун.

   - Да? - она остановилась, не оборачиваясь.

   - Я могу встретиться с уполномоченным архимагом Тетраконклава? Неофициально, если вы понимаете...

   - Боюсь, сегодня он не сможет с вами встретиться, - сказала она. - Но я сообщу ему о вашем желании. Если он найдет время для вас, вам сообщат. Всего доброго.

   Иену любезно предложили воспользоваться уборной, умыть лицо.

   Пес сидел у него в ногах, поскуливая, когда он вошел в умывальный зал.

   - Чудовищный день, дружище, а? - сказал он псу, его хрипловатый голос разразился эхом по просторному помещению, отделанному лазурной плиткой. - Боюсь, теперь у меня будут большие проблемы. Секретарию не понравится, что я пренебрег буквой догматория и не прикончил Исхода. Надеюсь, я смогу встретиться с Ласло и получить его протекцию от лица магического сообщества. Мы давно не виделись, но он ведь должен помнить меня и то, что нам вместе пришлось пережить.

   Он вытер лицо полотенцем и уставился на свой сломанный нос.

   - Кроме того, любопытно, что после того случая с квантовой игрушкой Олдеринга появляется Исход. Может быть, это побочное последствие вероятностного вмешательства в будущее, которое предрекал тот маг-криминалист? Как его?.. Ульрих. Как ты думаешь?

   Пес раскатисто залаял ему в ответ.

   - Я так тоже подумал.

Часть вторая

ОХОТНИЧИЙ ПЕС

Глава пятая

   Во сне Иен видел почерневшие небеса, из них прямо на город падали обмякшие тела людей. Они чудовищным ливнем ударялись об асфальтовые дороги, крыши, застревали в зубчатых копьях заборов. Громовой перестук кукольных туш о земную твердь напоминал барабанный бой. В чернильном небе вспыхивал горящий ореол закрытого луной солнца. Маковые головки расцветали, окаймленные красными брызгами света в мертвецкой тьме. Алебастровое платье Анны, тысячи трупов мужчин, женщин, уличных животных и некое рогатое чудовище, затаившееся в недалеком будущем, промелькнули в бурлящем котелке разгоряченного страхами разума Иена, прежде чем он проснулся в холодном поту.

   Это было... предчувствие.

   Как всегда, его разбудил сигнальный гудок телеграфа. Он, продолжая какое-то время неподвижно лежать, уставившись в потолок, перебирал в уме промелькнувшие на границе сна волнующие его образы. Иен с превеликим трудом встал с кровати, сдерживая рвотные позывы и головокружение, сопровождающееся метеоритными зарницами в глазах, зажег свет в лампе, выхватывая из затхлой тьмы настенные часы, и хрипловато констатировал:

   - Одиннадцать ночи...

   Он подошел к телеграфу и взял напечатанную ленту.

   Очередное зверское убийство.

   - Вставай, Маркус, - сказал он.

   Маркус перевалился на другой бок, закрываясь одеялом, и продолжил подремывать. Иен вошел в ванную комнату смыть остатки тревожного сна. Встретившись лицом к лицу со своим отражением, он отметил, что сегодня выглядел хуже обычного: заспанные глаза были в кроваво-красную паутину капилляров от недосыпания, нижняя губа была разбита, а переломанный нос заклеен пластырем на пол-лица. Сегодня ранним утром им пришлось опять выйти на дело, несмотря на то, что только вчера они ловили мага-Исхода.

   Мэр города приказал перекрыть проезды на "Адель-ленд" и развести мосты, потому что к острову подтягивались протестующие магоненавистники и родственники погибших в руинах аэродрома с раннего утра. Полицейские гоняли их все утро, в то время на другом конце Каннескара произошел взрыв.

   Вчерашний всплеск магической энергии Исхода взбудоражил магов всего города, и в приступе магической эйфории один такой, Олли, пошел в разнос. Он работал техником в банке, чинил вычислительную аппаратуру. Вдруг этим утром у него сорвало башню, и он попытался ограбить банк, в котором проработал уже двадцать с хвостиком лет. Поскольку он был совершенно неадекватен, Иен застрелил мага. Но прежде ему изрядно пришлось с ним помучиться, так как он взял сотрудников банка и простых посетителей в заложники. Олли удалось ранить нескольких полицейских, но никто больше, слава Богу, не пострадал и не был убит, а вернувшись в гостиницу, все завалились спать без задних ног.

   Размышления охотника перебил еще один сигнальный гудок телеграфа.

   Он вернулся в комнату и взял напечатанную ленту.

   Он перечитал сообщение дважды.

   Дисциплинарный суд над ним по делу мага-Исхода был назначен на конец лета.

   - Вставай, у нас дела, - повторил Иен.

   Он неспешно оделся в фисташковую сорочку, темные брюки, туфли и завязал на шее сиреневый платок. С прикроватного комода взял секретарский жетон и револьвер в кобуре на ремешке, и оставил Маркуса одного, набросив черный шерстяной плащ на нефритовых пуговицах себе на плечи.

   - Вставай, - громко сказал он, постучав в дверь номера неофитки.

   Иен спустился в харчевню, где еще было полным-полно клиентов-полуночников.

   Полуночный ужин ему принесли быстро - вкусный морковный крем-суп, жаренный на оливковом масле хлеб и поджаристый стейк из свинины. С тоской он представлял как все это пахло, но сейчас из-за травмы носа он совершенно не чувствовал запахи и вкусы, и мир стал, как фотокарточки, черно-белым и безысходным. На дело они отправились час спустя на присланной заждавшимся их Эрнстом полицейской самоходке. Ревел двигатель броневика, в кузове пассажиров подбрасывало, а сквозь решетчатые окна вспыхивал свет редких ночных фонарей с промозглой от мороси улицы.