Латинские королевства. Трилогия (СИ) - Рюриков Алексей Юрьевич. Страница 67
Крепость тут имелась мощнейшая, «ключ к Каиру», но часть гарнизона уже несколько месяцев увлеченно резалась на улицах столицы, а ворота после трехдневной осады открыли подпольщики-низариты.
Поскольку город планировалось оставить, «ужасы войны» сглаживать никто не собирался. Неделю франки Бильбейс беспрепятственно жгли и грабили, а население резали и насиловали, не отличая в том мусульман от многочисленной общины христиан-коптов. Особенно отличились туристы из Европы, «превосходящие в жестокости диких зверей», как отмечали современники. Местные латиняне вели себя сдержаннее, но отношения с коптами испортились на несколько лет.
Потом армия ушла, передав город низаритам. Сектанты, приняв разоренный город, сообщили жителям, что спасли их из рук неверных и оборонят впредь, простили все прошлые недоимки и потому приняты были весьма лояльно. Все ж, хоть еретики, но мусульмане, с привычными понятиями, да и в Каире невесть что творится — вариант казался населению неплохим. С королем низариты остались в союзе, и попытались устроить из Бильбейса «египетский Аламут», но о том мы поговорим в свое время.
Интерлюдия
О трех морских итальянских республиках, в общих чертах все знают. Но имеет смысл отметить несколько нюансов.
Средиземное море долго пребывало «внутренним озером». Сперва римским, затем византийским, а после мусульманским. Вот по крушению власти ислама, единого владыки уже не нашлось, на этом упомянутые республики и вышли на рынок со своими стартапами. Но проекты имели разную базу.
Восхождение Венеции, это такая success story, но в стиле реалистичной истории американской мечты — «а потом умер дядя и оставил мне наследство». Разве что дядя умер не сам… но в целом, чтобы добиться успеха, Светлейшей республике потребовалось выступить в роли «плохого героя» детектива:
1. Много работать, но — в семейной фирме, со связями.
2. Подкопив капитал разругаться с семьей и гордо уйти.
3. Вложить все накопления в один рейдерский проект. Это романтично, брутально и самостоятельно. И всем сразу докажет, что Венеция и без ромеев крута. Разумеется, вложиться надо в незадачливых рейдеров, успешные и без подельников обходятся.
4. Потерять вложения на провале проекта на стадии «деньги уже вложены, рейд еще не начался».
5. Отбить потери, организовав наезд с незадачливыми подельниками на покинутую семью, родственников перебить, активы поделить с рейдерами.
В литературе, где-то в этом месте появляется положительный герой, прерывающий карьеру отщепенца и рейдеров, спасая фамилию. Но реальная история предпочитает стиль нуар, и у Венеции все получилось.
Основанная при крушении Римского мира, республика неспешно, за века, прошла путь автономной провинции, затем вассала, сателлита и союзника Византии. Усердно трудилась добывая соль и торгуя в Адриатике, заслуженно отыграла для греков то, что в XX веке назовут «финляндизацией», а уж после вышла на новые рынки в Леванте и Африке… после чего в середине XII века с Константинополем поссорилась. На десятилетие. Потеряв византийский рынок, привилегии и еще массу бонусов. И несмотря на некоторое возобновление связей, прежних оборотов так и не достигла до конца века, когда дожу республики предложили участие в 4-м крестовом походе. В качестве монопольного перевозчика, с гарантированной оплатой.
Смотрелся проект солидно, потому как торговля пребывала в стагнации и волатильности, твердой суммы поступлений вовсе не обещая. И дож рискнул, вложив весь капитал казны, включая заемный, в подготовку транзита крестоносцев, плюс бонус — перспективу их завоеваний. И пролетел, затем что у крестоносцев с оплатой не сложилось. Отчего Венеция встала перед полным финансовым крахом — торговлю под рейд уже свернули, активы вложили в новые корабли, граждан отозвали в порт… а деньги не пришли.
Тут сыграла роль в истории личность, дож Дандоло оказался человеком толковым и стратегически мыслящим. Сперва он захватил силами крестоносцев Зару (центр лесоторговли), а после покорил и всю оставшуюся к тому времени Византию, начиная с Константинополя. На чем республика Св. Марка и выскочила — разом и на века, в «приморскую империю».
Генуя и Пиза, дело иное. Эти шли к успеху сами, через тернии, но быстро и силовыми методами.
Генуя до середины X века была занюханным рыбацким поселком, а потом горожане устроили у себя пиратское логово. Поскольку морем на тот момент правили мусульмане, генуэзские пираты в основном именно их и грабили, отчего не только разбогатели, но и прославились как защитники христиан. Торговая деятельность тут развивалась медленно, привилегии в портах региона лигурийцы получили последними из республик, а широко развернули эту деятельность лишь к XII веку. В отличие от Светлейшей Венеции, Генуя именовалась La Superba — «Гордая».
Пиза как игрок появилась на арене примерно тогда же, разве что раньше начала приторговывать каботажем вдоль западной Италии и формировалась как в первую очередь торговое государство, а пиратством баловалась в дополнение и ради обороны.
У Генуи оказалось и еще одно преимущество. Город считался вассалом Священной Римской империи и находился на ее землях, и с суши вероятный противник у него имелся только один, да и то лишь когда Лигурийская республика ссорилась с императором, что в начале пути случалось редко. А в остальное время, генуэзцы имели рынок сбыта награбленного, неисчерпаемый резерв пополнения «ловцов удачи» и спокойный тыл. Несмотря на эти бонусы, генуэзцы довольно быстро возжелали автономии, вассальные обязанности соблюдая очень ограниченно и поддерживая Римских пап, приобретя устойчивое покровительство последних. Кстати, одной из особенностей генуэзцев была тяга граждан к эмиграции. Тут изначально стремились к получению феодов или иных владений за пределами родины — безусловно, связей с кланом отнюдь не порывая.
Пиза же изначально оказалась в центре бурлящей политической жизни Италии, воевала с соседями и папами, и через некоторое время стала форпостом германских императоров. Гибеллинская партия там оформилась быстро. По всему тому, город среди итальянских оказался «один на льдине» и граждан там насчитывалось на XII век половина от Генуи.
Поговорка: «Ianuensis ergo mercator» (генуэзец это купец), возникла много позже. Первое время оценки были иными: «Сила генуэзцев в войне на море», как писал епископ Фрайзинга.
Ну а оба города описал в середине XII века Венеамин Тудельский.
Генуя «…не имеет единовластного повелителя, а управляется сенаторами, которых граждане выбирают по своему произволу. У всех граждан устроены в домах башни, с вершины которых они, в случае распри, ведут между собою войну. Генуэзцы властители моря: они строят лодки, называемые галерами, на которых отправляются повсюду для грабежа и добычи и все награбленное и добытое привозят в Геную. Они ведут войну с пизанцами…»
И Пиза «…очень большой город, в нем насчитывается до десяти тысяч башен, построенных над домами, и жители пользуются ими в случае междоусобной войны. Пизанцы отличаются храбростью, не имеют царя или князя, а управляются избранными из среды себя сенаторами».
Вот в управлении Генуя отставала.
В Венеции испокон сложилась «олигархическая демократия». То есть вождя республики избирали приличные люди из патрицианских семей и из своих. Но при всей олигархичности, демократия внутри элиты действительно имелась и выбор как правило делался прагматично-объективный, «на общее благо». Местные кланы за время поступательного роста смогли избежать перманентной внутренней войны, поделить делимое и научиться кооперироваться в остальном, при том приняв важность сильного «ночного сторожа» в лице государства за спиною.