Не оставляй меня одну (СИ) - Солнечная Зоя. Страница 40

— Они должны поверить, что мы мертвы. Информация должна успеть попасть в нужные руки, — Влад развернулся и пошел прочь от дома. — Идем, снимем себе комнату. А по пути ты расскажешь мне, как узнала о покушении.

К моменту окончания рассказа мы уже устроились в небольшом захолустном отеле. Денег на что-то более приличное не было, Влад захватил с собой совсем немного, и уж тем более ни о каких разных комнатах и речи не шло. Впрочем даже если бы финансы имелись, здесь не задавали лишних вопросов и не спрашивали документов, так что выбора все равно не было. Переждать надо было лишь сутки, а на следующую ночь мы собирались заявиться к Анне домой. Оказывается, Влад за время прогулок с этой особой выяснил ее адрес.

— Как ты думаешь, может Кайрадж демон? — я сонно валялась поперек кровати, спустив ноги на пол и раскинув руки.

— Не похож, — Влад раздевался, готовясь ко сну, и сейчас уже стянул с себя рубашку, оставшись в одних штанах. — Демоны не выдают авансы. Это было бы слишком умным ходом для них.

Это я знала и без него, а еще была склонна верить, что это странное создание не соврало ни единым словом. И оно не сноходец или что-то подобное, оно вообще не человек.

— А что думаешь на счет его вопроса? Почему Михаил смог остаться? — спросила я в потолок.

— Сложно сказать. Я и сам долго над этим ломал голову в свое время.

— Стоп, минутку. А почему бы ему было не суметь это сделать? Это же часть его силы, он всегда мог покидать свое тело и вселяться в чужие. Я вообще не вижу противоречий.

— Ты не понимаешь, как это все работает, Вероника. Его дух покидал тело, но связь оставалась. И он не привязывался к душам тех, в кого вселялся, как привязался к тебе, оно работало иначе. Сделать то, что сделал он, мог бы, пожалуй, с ним я как некромант, — он встал передо мной, почти упираясь в кровать, заставив меня чуть раздвинуть ноги, впрочем, платье все равно не позволяло большего. — Но он сам не умел делать такие вещи. Поэтому вопрос, как он это сделал, все еще остается открытым. И ты подумаешь о нем завтра, Вероника, не сегодня. Мы наконец-то одни.

Я приподняла голову. Он внимательно смотрел на меня, и я уже знала, что он сейчас скажет.

— Раздевайся.

По телу пробежала дрожь возбуждения, и я не удержалась, чтобы не поиграть немного:

— Сам разденешь.

— Раздевайся, — его голос стал ниже и грубее, требовательнее.

Я потянула за завязочки платья. Это платье мне было слегка маловато, поэтому завязочки быстро и резко разошлись, отпуская грудь, обнажая ее, и взгляд Влада сразу упал туда. О да, я знала о нем все: что он любит, чего нет, что его заводит, а что наоборот. Он считал себя главным, считал себя моим владельцем, ему нравилось это осознавать. А я иногда пользовалась этим, особенно когда его жажда и желание наконец прорывались наружу, и я могла ощущать их. Без них пресно. Вот как сейчас. Но я знала, что надо сделать, чтобы он не выдержал. Я выскользнула из платья, не отрывая от него взгляда, стащила с себя трусики, встала на четвереньки на кровати лицом к нему. Он внимательно окинул меня взглядом, будто оценивая, и потянулся к моей голове, считая, что я предлагаю ему именно этот вид удовольствия, но я отстранилась. Села на кровати, согнув ноги, выпрямила спину. Посмотрела ему в глаза. Он остановил свою руку и внимательно посмотрел на меня, разрываясь между тем, стоит ли ему настоять на своем и получить столь желаемое, и любопытством, что же я задумала. Я выразительно перевела взгляд на дверь, затем посмотрела снова на него.

— Знаешь, Влад, а ведь дверь не заперта. Войти может, кто угодно.

Его глаза сверкнули, а эмоции моментально дали трещину. Ревность, ярость, вожделение — все смешалось в нем и вспыхнуло. О да, мне нравились эти эмоции. Я жаждала их больше всего на свете, они сводили с ума своей мощью.

— Повернись, — приказал он. — И поднимись на четвереньки.

Я соскользнула с кровати, встала рядом с ним, посмотрела ему в глаза и попятилась к двери. Поняв, что я собираюсь сделать, он дернулся ко мне рукой, но я ожидала этого жеста, и потому отскочила назад, к самой двери, уже схватилась за ручку и начала приоткрывать ее, когда меня грубо отдернули назад. Влад крутанул меня и вбил спиной в стену, ладонью перехватив за шею. Меня сразу захватили эмоции: мои и его. Моя шея в его пальцах, я вся в его власти. И если я буду дергаться, он сожмет их крепче, заставит меня перестать. Заставит меня быть своей. И его ревность, жгучая, жалящая, воспламеняющая желание. И толика душевной боли, пронзившая его. Ему очень больно, и мне нравится причинять эту боль Ему не нравится ревновать, но это заводит его так, что он просто теряет голову. И я ощущаю это нарастающее в нем безумие. Ничто и никогда не сравнится с удовольствием ощущать это, впитывать это. Секс без таких эмоций скучен.

— Не смей так делать, если я не прикажу, — глухо прорычал он, сдавливая шею.

Я нужна ему. Только я. Нужна, как воздух. Он почти боготворит меня, именно поэтому так крепко держит и никому никогда не отдаст. Воздуха начинает не хватать, я беспомощна, совсем беспомощна. Он может сжать пальцы и убить меня, но никогда не сделает этого. Что бы я ни сделала. И я знаю это.

— Отпусти… Не то закричу… И они увидят меня… такой…

Его заводила его же ревность. Сама мысль о том, что меня, принадлежащую только ему, увидят без одежды, увидят мою обнаженную грудь, возбуждала его. И сейчас, представив, что я сказала, он вспыхнул страстью и желанием немедленно овладеть мной и наказать за мое поведение. Он рванул меня на себя, грубо повернул к себе спиной, перехватил за загривок и прижал к стене, второй рукой в то же время сдергивая с себя штаны. Вошел он, не слишком заботясь о моем возбуждении, но это и не требовалось, я и так уже дрожала от нетерпения, и его эмоции сыграли здесь не последнюю роль.

— Нет, Влад! Пусти!

Я уперлась руками в стену, этим жестом провоцируя его, зная все его желания. Он замер, не выходя из меня, перехватил за шею снова, а второй вцепился в бедро, прижал меня щекой к стене.

— Руки выше!

Я подняла ладони выше по стене. Ему нравилось, что я подчиняюсь, что делаю все, чего бы он ни попросил. А мне нравились его эмоции, я буквально поглощала их, наслаждаясь. Он перехватил меня за оба запястья и дернул на себя, словно поводья лошади, вонзаясь в меня глубже.

— Ты моя, и будешь делать то, что я велю. Ясно тебе?! Отвечай!

— Да-а-а… — я простонала свой положительный ответ возбуждённым до предела голосом.

— Ты привлечешь внимание своими стонами, а не криками. И если кто-то войдет, что ты сделаешь?

Я знала правильный ответ. Тот самый, от которого он окончательно терял голову.

— Ничего.

Его движения стали резче и жестче.

— А если я прикажу тебе показать ему грудь, что ты сделаешь?

— Покажу.

Я прекрасно знала, что на самом деле этого не случится. Либо это будет последним, что тот человек увидит в своей жизни, такое уже случалось. Влад перехватил меня за бедра, а я откинула голову назад, заставляя волосы рассыпаться по плечам и спине. Все это возбудило его еще сильнее. И наконец его контроль рухнул, Влад потерялся в своих же эмоциях, я ощущала это каждый раз, когда оно случалось. Искра безумия внутри брата ярко вспыхнула, чтобы потухнуть, растратив весь свой пыл. Он вбился в меня последний раз и издал тихий стон сквозь зубы. Его эмоции утянули и меня следом. Я протяжно застонала вместе с ним, царапая стену ногтями, сдирая обои. Это было такое яркое ощущение, что хотелось немедленно все прекратить, но впереди была стена, а сзади меня крепко держал он, не отпуская, пока я стонала от удовольствия, теряясь где-то в нем, растворяясь и забываясь, не имея возможности сбежать.

И вот наконец я устало, тяжело дыша, оперлась на стену руками полностью, до самых локтей, прислонилась к ней лбом. Ноги дрожали, по телу все еще блуждали остатки удовольствия. С учетом времени и эмоционального перенапряжения мне невероятно захотелось спать.