Не оставляй меня одну (СИ) - Солнечная Зоя. Страница 55

Я их перепалку слушать не стала и направилась к лестнице:

— Как только наговоритесь, Виктор, я жду тебя со всей твоей галантностью у себя, — на этих словах я покинула гостиную.

Виктор догнал меня почти сразу:

— Я не хотел расстраивать вас, Вероника.

— Ты не расстроил, — я остановилась у комнаты и кивнула на нее. — Входи.

Он шагнул внутрь, а Михаил, молча следовавший за мной, остался стоять здесь, у двери, чтобы не пускать лишних посетителей. Я зашла и закрыла дверь:

— Сейчас я настрою связь между нами, Виктор. В связи мне станут известны все твои мысли, даже нечаянные. Твоя задача — научиться скрывать их, потому что все участники связи их услышат. К тому же лишние мысли создают шунт и мешают на задании. Главное твоё испытание сейчас — это доверие, именно поэтому в связи будем только мы с тобой.

— Я понял. Однако… — он встал посередине комнаты и повернулся на меня. — Это, похоже, в некотором роде интимная вещь. Не доставит ли это определенных… неудобств?

— О, поверь, краснеть и смущаться ты точно еще будешь, — я усмехнулась. — Когда я впервые впускала в связь агентов Харибду и Призрака, я узнала о них много нового.

Вообще-то я солгала, ничего нового я не узнала, потому что наши отношения с каждым из них и без того были интимны, но не сообщать же об этом Виктору.

— Я могу отказаться обучаться этому и пользоваться этим?

— Приказ Влада не обсуждается. Да и потом, без связи ты умрешь. И это не угроза. Связь — крайне полезная жизненная необходимость, которая не раз спасала жизни нашей группе. Иди сюда, — я поманила его пальцем.

Он подошел. Так не хотел в связь. Неужели есть, что скрывать? Я аккуратно, даже нежно, взяла его лицо в ладони. Он стоял напряженно, глядя на меня. Я прислонилась к его лбу своим, закрыла глаза, сосредоточилась, активировала связь и отпустила его, продолжая на него смотреть. Он немного поморгал и осмотрелся.

— Ну ни хрена себе! — его мысль была непроизвольной. — Ой, черт, эта стерва наверняка меня слышит. Дьявол.

В его исполнении стерва звучало как восхищение, а не как ругательство. Он перевел взгляд на меня:

— Слышит или нет? Не пойму.

— Слышу, — так же по связи ответила ему я с усмешкой. — К мыслям я отношусь лояльнее, чем к словам, люди не способны их контролировать. Учись скрывать свои мысли, пока в связи только ты и я. На задании нас будет больше.

Я села на кровать, оперлась ладонями позади себя и спросила вслух:

— Как тебе это состояние? Нравится? Кажется, будто видишь все. Будто ты всемогущ.

— О да! — немедленно отозвался Виктор в связь. — Да чтоб меня взяло! Почему я не могу контролировать свои мысли?! Это же так, мать его, просто.

— Это просто и сложно одновременно, — в связь отозвалась я и откинулась назад на спину. — Даю тебе полчаса, чтобы разобраться, потом связь выключу. Развлекайся.

— О, я бы поразвлекался… — его взгляд упал на меня, прогулялся по моему телу, но он тут же отвел взгляд. — Дьявол, она же услышит, дегенерат. Простите, Вероника.

От него по связи разлетелся стыд.

— Ничего. С мужчинами в связи всегда трудно, — ответила я, глядя в потолок. — Их мысли всегда одинаковые. Моя грудь. Моя задница. Мое обнаженное тело. И то, что они бы со всем этим вытворяли и в какой позе хотели бы меня видеть. Я привыкла.

Пока я говорила, от него прилетали соответствующие видения со мной в главной роли. Я спокойно к этому относилась. Это действительно было нормально. Но на последних словах от него прилетел такой образ, от которого я рефлекторно шарахнулась и подскочила на кровати в сидячее положение. На этой картинке я лежала на кровати голая. Мои руки были привязаны к грядушке. Одной рукой он держал меня за грудь, а второй сжимал горло, сам при этом был уже внутри. Как и всегда в случае крайне сильных эмоций, не сдержалась даже я. Непрошенное, в связь попало мое воспоминание. Я стою на коленях на полу, запрокинув голову, потому что меня держат за волосы, жестко входя в меня сзади. Я вцепилась пальцами в деревянный столб, к которому привязаны мои руки. И я до одури боюсь того, кто это делает, и при этом крайне возбуждена. Вовремя опомнившись, я успела прервать воспоминание, прежде чем Виктор понял, кто именно делал это со мной. Я посмотрела на него, а он посмотрел на меня. Я видела себя его глазами: бледное лицо, легкая растерянность.

— Ого… — тихо произнес он вслух. — У такой шикарной стервы, как вы, такие страшные тайны…

Я ощутила эмоцию его возбуждения, но не по связи, а просто выпущенную наружу, как обычно ощущаю от людей.

— Посмеешь кому-нибудь тяфкнуть — я тебя на лоскутки разорву, — очень искренне пообещала я в связь.

— Верю, Сцилла, верю, — он даже отступил на шаг, подняв ладони. — Главное — доверие. И вы можете мне доверять.

Я вдруг поняла, что никакие обрывки его образов и мыслей по связи уже не разлетаются. На удивление быстро освоился. Молодец.

— Вижу, сдерживать эмоции ты уже научился.

— Да, это оказалось несложно. Я умею держать себя в руках, — гордость все же разлетелась от него по связи. — Заранее приношу извинения за Никиту. Боюсь, с ним придется повозиться. Однако он старается, уверяю вас.

— Хорошо. Как бы ты ни гордился своими умениями, самые сильные эмоции, например страх или стыд, во время задания все же проскользнут, и этого не надо стыдиться.

— Я понял, — он кивнул.

— Теперь иди, — я разорвала связь.

Он немного поморгал, отвыкая, и направился к выходу, но у самых дверей остановился и повернулся на меня:

— Я позволю себе вольность предположить, Вероника, что вы вряд ли делали это по принуждению, а значит, вам это нравится. Также посмею предположить, что тот человек уже стар либо мертв. Если вдруг вам снова захочется… — он замолчал, подбирая слово, — этих острых ощущений, рад буду предложить их вам.

— Благодарю, Виктор, я услышала тебя, — я с трудом сохранила невозмутимое выражение лица. — Можешь идти.

Он вежливо поклонился и покинул комнату, позволив мне наконец облегчённо выдохнуть.

Никита завалился внутрь почти сразу после ухода Виктора. В его руках болталась бутылка вина.

— Вероника! Ни слова! — он начал, еще не успев дверь закрыть. — Мы с вами плохо начали, и очевидно, раз дама недовольна, то ее кавалер всему виной. Обещаю исправиться.

Он подошёл к сидящей на кровати мне и остановился.

— Я вижу, что Виктор вам больше по душе, этот пёс всегда хорошо влиял на женщин, но я познакомился с вами раньше него, Вероника, и видел другую вашу сторону души, ту, что вы сейчас почему-то не показываете, — он улыбнулся, осветив меня улыбкой. — Вероника, вы чудесный человек, и я, как глупый мальчишка, перегнул палку, пытаясь вам понравиться. Я прошу прощения и принес вот это в качестве примирения.

Он протянул мне бутылку, а я нервно закусила губу. Он выглядел таким милым сейчас, таким искренним, прямой противоположностью Виктора. Было в них двоих что-то такое, что напомнило мне о Владе и Михаиле, но в отличие от них, эти двое не враждовали, а были хорошими друзьями. Словно могли бы даже из-за меня не враждовать, а просто соперничать, как Белобог с Чернобогом за Ночку… Но нет, нет, нет! Я не должна связывать их с воспоминаниями, не должна привязываться! Они умрут, как и все агенты! Умрут и опять причинят мне боль!

— Ты пришел учиться или болтать ерунду? — я состроила совершенно равнодушное выражение лица.

Никита опешил от моего тона, и помолчал несколько секунд, прежде чем продолжить.

— Я пришел по более важному вопросу, чем обучение, — сегодня он был на удивление серьезен. — Потому что нет ничего важнее, чем человек, к которому испытываешь самые теплые чувства. Я не говорю сейчас о любви, Вероника, это было бы враньём, но вы мне не безразличны. Я уже видел, что вы можете быть другой, и не понимаю, зачем сейчас вам эта маска.

Я резко встала с кровати и хмуро уставилась на него.

— А может, ты как раз и видел маску, а сейчас я настоящая? Об этом ты не думал, Никита?