Закон подлости (СИ) - Риз Екатерина. Страница 23

Но опять же, это не его ребёнок. Эти трое, сидящие напротив, являются семьёй, и только они вправе решать, как им жить внутри своего маленького мирка. Он-то встанет с дивана через пять минут, сестру поцелует и уедет. А они останутся.

Дмитрий отодвинул от себя настороженного Афанасия. Тот сидел всё это время рядом с ним, не вырывался, и, наверное, не понимал, что вдруг нашло на частого гостя, что тот его гладит, гладит, а не тискает привычно.

- Я поеду в город. – Харламов поднялся, брюки отряхнул.

Анна Александровна взглянула на брата удивлённо.

- Я думала, что ты останешься. Сейчас ужинать будем…

- Нет, я уже сыт семейными радостями. Корми Стаса. А то, не ровен час, его в городе голодом уморят.

Борис понимающе усмехнулся, а Анна Александровна взглянула укоризненно. Стас же заметил:

- Не смешно.

- А я и не смеюсь. – Дмитрий кулаком ему макушку потёр, племянник вырвался, возмущённо пыхтя, показал ему кулак.

- Дима, не приставай к нему, - миролюбиво попросила Анна Александровна, а когда Дмитрий махнул всем на прощание рукой, догнала его и взялась за его локоть. Они покинули гостиную, и Анна Александровна поинтересовалась: - Дима, успокой меня.

- Ань, я бросил все дела и приехал сюда, тебя успокаивать. А ты всё никак не успокаиваешься. Что ещё мне сделать?

- Знаю я твои дела.

Он вздохнул.

- Хоть меня не контролируй. Я же не твой сын.

- Что ты имеешь в виду?

- То, что я сам в состоянии выбирать себе дела и развлечения.

- Ты меня обижаешь. Специально.

Они остановились у входной двери, Дима к сестре повернулся, посмотрел, напустив в глаза вины и грусти.

- Прости. Я устал. Что ты хочешь?

Она придвинулась к нему, провела ладонью по лацкану его пиджака.

- Я хочу, чтобы ты всё проконтролировал.

- Что?

- Ты прекрасно понимаешь. – Она смотрела ему в глаза, и Дмитрий недовольно поджал губы.

- Аня, по-моему, ты перебарщиваешь.

- Она мне не нравится.

- А ему?

- А он влюблён. Но он мой сын, и я знаю, что это ненадолго. Она не та девушка, что ему нужна.

Дмитрий хмыкнул, сунул руки в карманы брюк и глянул на носы своих ботинок.

- И что ты предлагаешь сделать мне?

- Думаю, ты справишься без моей подсказки. Но если она не подпишет… - Анна Александровна снова его погладила. – Сделай что-нибудь.

- Замечательная формулировка: что-нибудь.

- Дима, ты обещаешь?

Он смотрел на неё с намеком, но Аня в данный момент намёков не видела и не воспринимала. Она хотела от него действий и решений. И он пообещал.

- Сделаю. Не переживай. – Поцеловал её в щёку на прощание. – Я всё устрою.

Сестра улыбнулась ему.

- Ты у меня замечательный.

Да уж, замечательный. Ответ на все проблемы и вопросы этой семьи.

Харламов сел в машину, и пару минут сидел в тишине, обдумывая. Как ни прискорбно, но решений у столь банальной проблемы было немало. И то, что он их так быстро нашёл и даже составил некий список возможностей, с моральной точки зрения радовать не могло. И нормального человека точно бы не обрадовало, а для него это было работой, одной из её сторон, неблаговидной. В работе юриста куда без этого?

А Машу даже жаль, хорошая девчонка, занятная. И не глупая. Может, и неплохо, если со Стасом у неё ничего не выйдет. Избежит разочарования в последствии, кстати, ждать придётся недолго, Дмитрий почему-то был в этом уверен.

Немного поразмышляв о чужих проблемах и своём к этому отношении, решил, что его добротой пользуются все, и без зазрения совести, и ему время от времени нужно от этого отдыхать. Достал телефон из кармана, и, отыскав в списке контактов номер телефона той самой блондинки, устроил себе окончание этого дня без семейных проблем. Хотелось отдыха, хотелось удовольствий, но для начала хорошего ужина.

- Красавица моя, ты всё ещё в ожидании? Я буду через полчаса.

Но почему-то он весь вечер думал об этой ситуации, и утром проснулся с теми же мыслями. Всё вспоминал, как Стас сдался под доводами матери, и Дмитрию было весьма любопытно, как отреагирует на это Маша. Харламов был уверен, что она на подобный исход совсем не рассчитывала. Утром, стоя на своей кухне и попивая только что сваренный кофе, он поймал себя на том, что посмеивается, раздумывая о ситуации, которая вроде как к нему особого отношения и не имеет. От мыслей его отвлекли женские руки, которые обняли, а маленький подбородок ткнулся в его плечо сзади.

- Димочка, о чём ты думаешь?

- О работе, - соврал он без всякого стеснения. А ночную гостью попросил: - Ты бы собиралась шустрее. Тебе на работу не нужно?

Девушка отстранилась, обиженно проговорила:

- Мне к десяти часам.

- Здорово, - порадовался Харламов за неё. – А мне в девять в суде надо быть. Так что давай, золото моё, собирайся.

Блондинка выглядела расстроенной и недовольной тем, что он её бесцеремонно выпроваживал. Но спорить не стала, даже кофе не попросила. Дмитрий же присел на высокий табурет, одним глазом уже в телефон смотрел, мысленно возвращаясь к работе и делам, что намечены на этот день, а другим за гостьей наблюдал. Как та расхаживает по его гостиной, собирая детали своей одежды, и ищет сумочку. Очень хотелось ей подсказать, чтобы сборы проходили скорее и плодотворнее, но Харламов заставил себя смолчать. Иначе оставалось самому всё собрать, сунуть блондинке в охапку и выставить ту за дверь. Вчера она его интересовала, он даже без особого раздражения слушал её болтовню, а к утру интерес прошёл, и ему не терпелось закрыть за ней дверь и заняться своими делами. Но думалось больше о делах семейных, если можно так охарактеризовать просьбу, с которой вчера к нему сестра подступила. И Дмитрий, наверняка, впал бы в серьёзное раздражение из-за неё, даже если бы и постарался не показать его сестре, но в этот раз ему было любопытно. А с любопытством ему всегда было бороться трудно, с самого детства оно вело его по жизни. Во многом он из-за него и профессию такую выбрал, ему всегда было интересно докапываться до истины, но в правоохранительные органы его никогда не тянуло, не умел Харламов подчиняться приказам. Всегда хотелось быть самому себе хозяином.

Приехав в суд, вдруг понял, что оглядывается по сторонам, высматривает тёмные вьющиеся волосы и вздёрнутый нос. Будто он раньше часто с Машей в коридоре суда сталкивался. Хотя, возможно, и сталкивался, просто внимания не обращал. А сейчас голова вроде и работает, он разговаривает с клиентом, ловко апеллирует фактами и доводами, но краем сознания обдумывает сложившееся положение в семье сестры. И молоденькая невестка, которая её так не устраивает, сильно будоражит его воображение.

Конечно, Машу в суде он не встретил, это было бы чересчур, даже для какого-нибудь мелодраматического фильма. И выйдя на улицу после заседания, взглянув на часы, Дмитрий решил всё же добраться до чертовки, что так ругала его при их последней встрече. И узнать последние новости. Вдруг любимый племянник по утру проснулся, опомнился и помчался к невесте, в ноги кидаться. Непонятно, почему Харламов подумал про «кидаться в ноги», но он не только подумал, но как-то очень ярко эту сцену представил. И как Маша стояла бы над виноватым, можно сказать, поверженным возлюбленным, и как бы смотрела на него в этот момент. Дмитрий мог поклясться, что взгляд бы у неё был, как у его сестры в моменты ознаменования её победы. Может, поэтому Ане так и не нравится новоявленная невеста сына? Интуитивно чувствует соперницу себе под стать?

Городская юридическая консультация располагалась не слишком удобно. Подъезд к ней был затруднён, да и машину поставить было негде. Стоянка перед офисным зданием забита до отказа. Пришлось покружить по округе с интересом вопросом для себя: на кой ему всё это сдалось? Но проклятое любопытство не давало плюнуть, развернуться на светофоре и уехать. Так и катался минут пятнадцать, пока не удалось пристроить машину на стоянке перед частной клиникой. А от неё уже пришлось шагать пешком. Фойе тоже не внушало оптимизма, вахтёр, седой мужчина в возрасте, совершенно не тянувший на звание охранника, кинул на Дмитрия странный взгляд, когда тот прошёл мимо его конуры. А Дмитрий Александрович оказался в длинном коридоре, и остановился, осматриваясь и определяясь. А, заметив на стене наклейки с указанием, отправился по ним. Консультации были отданы несколько просторных кабинетов в самом конце коридора. Минимум обстановки, в основном письменные столы и несколько шкафов для бумаг. У дверей на стульях люди, судя по всему, в очереди, а в кабинетах за столами сотрудники, погрязшие в бумагах и телефонных разговорах. Но, надо сказать, что телефоны звонили не переставая. Правда, трубку снимать никто не торопился, и трезвон, судя по всему, никому не мешал.