Слепая совесть - Нэльте Нидейла. Страница 87

— Тебя тревожит Страж, Ноэлия?

— А тебя — нет? — недоумеваю.

Иллариандр пожимает плечами:

— Охрана всегда со мной, я хуже себя чувствую без них.

С губ едва не срывается вопрос, к Шарассе своей он тоже с охраной ходил? С трудом сдерживаюсь, не место и не время.

— Пожалуйста, — шепчу, на глаза почему-то набегают слезы.

— Хорошо, как пожелаете, эрлара. — Иллариандр подает отпускающий знак.

Не смотрю, как скрывается за дверью высокая фигура. Пусть уже Иллариандр делает что положено. Закрываю глаза. Жених… да муж же, твою бестию! Берет аккуратно мою руку, подносит к губам. Ведет в спальню. Закрывает дверь перед носом возмущенной Пуси, похоже, желающей все лично проконтролировать. Хихикаю. Эх.

— Ну не вздыхай ты так, — шепчет Иллариандр. — Ноэлия, ты же взрослая девочка.

Киваю. Конечно, взрослая. Конечно, все знаю.

В комнате горят свечи, давая совсем чуть-чуть интимного света. На кровати приоткинуто одеяло. А я почему-то думаю о том, кто это все готовил. Все знают, вся империя ждет от меня наследника. Как-то не радует, угнетает скорее.

Муж мягко скидывает с меня платье, смущаюсь. Хорошо, что темно и ему меня почти не видно. Не хотелось бы, чтобы рассматривал.

Даю уложить себя на кровать, избавиться от лишнего белья. Как-то не так я представляла свадебную ночь. Хотя сложно сказать как. Чего-то не хватает, такого, особенного… ну не омаа же.

Прикрываю веки, руки императора проходятся по телу, прикасаются к груди. Поскорее бы все закончилось, и я бы снова позвала Дарсаля, и… Твою бестию, я же ему книгу забыла подарить! Где-то на полках стоит. И маленькую так и не нашли. О чем я думаю!

Смотрю на жениха, он совсем близко, глаза горят. Ну то есть… после глаз Дарсаля выражение звучит странно. Ничего у императора не горит.

Руки умело водят по телу, наконец-то вызывая приятные ощущения. Где-то в глубине зарождается жар, желание, какое возникало иногда при просмотре фильмов про любовь, одобренных мадам Джанс.

— Расслабься, — шепчет.

Запускает пальцы туда, куда не проникало ничего… кроме омаа. Да о чем я все время думаю! И омаа туда не могло проникать, мне, наверное, приснилось.

Сердце отчего-то бьется сильнее. Но Иллариандр отворачивается, достает небольшую коробочку с тумбочки:

— Хочешь смазать?

— Что? — спрашиваю.

Муж вздыхает, сам начинает манипуляции. Подглядываю вполглаза, любопытно. Теоретически знаю, конечно, что и для чего, но вместе с тем так странно, непривычно.

Рассматриваю жениха, все-таки он у меня красавчик. Мышцы напряжены, эти ямочки на щеках. Провожу ладонью по плечу, приятно. Теплая мягкая кожа, упругие рельефы. Не вспоминать бы о других широких плечах.

Твою бестию, кажется, я хочу своего Стража. Сколько времени старалась об этом не думать, но сейчас, когда законный муж распалил все инстинкты, в голову только и приходят картины омаа, поцелуя, груди в капельках воды. Не заметили бы, господи, пожалуйста, пускай думают, что все для жениха! Какая же из меня после этого жена…

Иллариандр наконец-то завершает манипуляции, снова поглядываю на твердое мужское достоинство. Не впечатляет как-то. Наоборот, страшно. Где оно все во мне поместится?!

Ладно, успокаиваюсь, закрываю глаза. У других помещается, чем я хуже-то.

Лучше бы не закрывала, снова воспоминания о совсем иных плечах и спрятанных в полотенце бедрах, и шальные мысли, что нужно было сорвать это полотенце…

Приятная мужская тяжесть сверху, император аккуратно раздвигает мои бедра. Все-таки мне повезло. Ведь у Стражей, говорят, с этим еще хуже. Да не может быть, чтобы у Стражей все было так плохо! Я же видела, каким Дарсаль бывает… пусть по долгу службы, но если он хотя бы вполовину так же нежен и терпелив с той, кто выбирает ему одежду… Твою бестию, как же больно об этом думать!

В который раз заставляю себя переключиться на мужа. Он тут старается, а я… Тоже ведь ласков, а я-то в глубине души боялась, что после церемонии перестанет церемониться. Дурацкая тавтология, ну о чем же я думаю! Еще не хватает нервно рассмеяться, у мужа и без того проблемы с зачатием, а так вообще все желание… мм… упадет.

Ох, а вот это уже больно, как-то сразу не до смеха становится. Стараюсь не концентрироваться на болезненных ощущениях, да и мазь смягчает. Терпимо. Только возбуждение куда-то уходит, Иллариандр ускоряет темп, хотя лучше бы продолжал так же медленно. Несколько резких толчков, муж откатывается, откидывается на подушке. И все?

Лежу, соображаю, это уже оно или как? Лишь что-то мокрое на простыне подсказывает — да, оно. А где же пресловутое удовольствие?

— Отдыхай, любимая. Сегодня больше не буду тебя трогать. Завтра продолжим. Хорошо? — Муж прикасается губами к щеке. — Тебе понравилось? Не переживай, в первый раз всегда немного болезненно. — А ты-то откуда знаешь? Лично девушек проводил через это или теоретически? — Дальше легче пойдет.

— Понравилось, — спешу уверить.

Твою бестию, надеюсь, Слепые не видели моего разочарования? Боже, только бы не видели! Я же не умею еще этого контролировать, да в такой-то момент… пожалуйста! Ну не спрашивать же мне у Дарсаля?!

Дарсаль

Жадно, словно мазохист, читаю эмоции, не могу заставить себя не смотреть на эти перепады. Рядом Ивен, для остальных Стражей все завуалировано. Императрица — не какая-то там фаворитка, за возбуждением которой любой может наблюдать, если император не распорядится иначе… а ему обычно не до того. От комфорта императрицы зависит будущее империи и ее наследник.

Только вот комфорта там и нет — осознает, что ее могут видеть. Нужно было объяснить, но ведь не спрашивала. Как бы я к ней с такими разговорами полез?

Хоровод цветов и форм, никакой четкой картины. Даже защита напрягается, пульсирует. Ноэлия что-то очень хочет сдержать. Или просто боится раскрыть.

По-моему, отсюда слышу запах ее феромонов, почти вижу тонкие руки на спине императора, запрокинутую голову, приоткрытые губы. Мои губы. Бесов Раум, конечно же не мои. И никогда моими не были. И хватит вспоминать тот украденный у законного жениха поцелуй. Все равно ему досталось больше.

Страх, страсть, желание, сомнение, возбуждение. Печаль. Разочарование… Разочарование?! Это как? Вроде за императором ничего подобного не замечали. Бесов Раум, надеюсь, никто не рискнет сообщить об этом повелителю. Что-то аура Ивена помрачнела, не нравится ему.

Император быстро собирается, выходит. Жаль, не вижу его. Но почему-то кажется, тоже не в духе.

«Кого вы мне нашли? — гремит в наших с Ивеном головах, но я-то знаю, что львиная доля недовольства адресована мне. Почти вижу, как император раздраженно закатывает глаза. — Зажата, фригидна, вообще не шевелится! Еще и настойку не дать. Утомила».

Кровавый омаа приливает к голове, как бы его удержать. Только тем себя и успокаивал, что император всегда был любимчиком женщин, и по обаянию, и по положению. Девочке должно было понравиться! Сам-то я ничего не смог бы ей дать, Стражи никогда не отличались искусностью в постели. Бесов Раум, о чем я думаю!

«Возможно, она просто неопытна», — выдаю быстрее, чем успеваю сообразить. Мысли сдерживать сложнее, нежели речь.

— Ты собираешься давать мне советы, Дарсаль?

Тишина, кажется, все взоры дворца обращены к нам. Демоны.

— Простите, мой повелитель, — опускаюсь на колено.

— Иди лучше к ней, наблюдай за реакцией… и всем остальным.

— Конечно, мой повелитель. — Поднимаюсь, спешу в апартаменты.

В груди скребутся звери наподобие Пуси, только определенно хищные. И громадные.

Ноэлия в ванне, по ауре какие-то едва заметные грязные пятна. Присматриваюсь — но нет, наносные, скоро сойдут. Жду. Не могу думать о случившемся. Не могу не думать.

Долго, бесконечно долго моется, служанки успевают сменить постель, аура почти в норме. Синяя. Невозможно родная и невыносимо чужая.