Черные дрозды(ЛП) - Вендиг Чак. Страница 17

— Мда, — разочарованно говорит Хирриет. — Больше вопросов нет.

Она понимает, что должна быть довольна. У них есть ответ на вопрос и получили они его без всяких усилий. И нет тел, чтобы подчищать за собой. А огонь — это неуправляемая, хаотичная стихия.

И тем не менее, так хочется порой сжечь старуху.

— Эшли, — бормочет пожилая женщина.

Харриет пытается найти способ вывести своё настроение из штопора. Она думает о том, чтобы воткнуть его в старуху, рассказав, чем её сын зарабатывает на жизнь. Но пожилая женщина уже и так догадывается и, кроме того, Харриет устала.

Вместо того она говорит:

— Убей её, Фрэнки. Я жду в машине.

* * *

Снаружи Харриет крепко сжимает открытку в ладони.

Позади неё раздается два выстрела. Оружие Фрэнки.

Она напоминает себе, что это и есть дар Фрэнки. У каждого инструмента своё предназначение. А Фрэнки подчищает следы. Может, он и жалуется. Может, он брезгливый. Однако сейчас, он делает то, что велено и Харриет ему за это благодарна. Она знает, что сама бы не смогла, и не потому, что ей не хватило бы мужества, как раз наоборот. Ей вполне достает смелости. Она бы справилась. И ей бы понравилось.

Фрэнки выходит из дома с видом, словно ничего не случилось.

— Спасибо, — говорит она.

Он приподнимает бровь. Обычно Харриет его не благодарит.

— Мы должны ввести Ингерсолла в курс дела. — Она бросает ему телефон. — Звони.

— Но ты ему нравишься больше.

— Звони ему.

— Дерьмо.

Он берет в руки мобильник.

Глава четырнадцатая

Вокзал

Мириам оказывается в самом эпицентре.

Стоит ночь. Она уже не уверена, который сейчас час. Мириам вдыхает выхлопные газы, когда один за другим проезжают автобусы, выплевывая людей, словно у них булимия. Через дорогу на синей скамейке сидит Эшли, нетерпеливо водит указательным пальцем, будто говорит: двигайся, двигайся, двигайся.

Мириам снова подумывает о побеге. Может, просто запрыгнуть в автобус и уехать; не то чтобы она такого не проделывала прежде. Но ноги девушки по-прежнему приклеены к земле. И она не понимает почему.

(Он тебе нравится. Ты всё это любишь. Ты это заслужила)

Автобусный вокзал Шарлотты напоминает гигантский ангар для самолетов — открытое небо, большой арочный навес, мансардные окна, пропускающие внутрь слабое лунное свечение. От этого Мириам чувствует себя совсем крошечной.

Выставив руки, она продирается через толпу.

Тот же план, что и час назад, и два часа и три часа — её руки пасутся среди других рук или дотрагиваются до плеч, когда кто-то проходит мимо. Мириам делает шаг и…

Три года спустя. Женщина хватается за края больничной кровати, она исходит потом; тужится, тужится, пытается вытолкнуть шар с кулачок. Появляется головка ребенка, увенчанная скудными черными мокрыми волосенками. Видно лицо, но оно закрыто чем-то похожим на салат из красной амброзии. Однако потом показатели начинают сходить с ума, а доктор, чем-то похожий на Зулу из фильма «Звездный путь», говорит: «Она истекает кровью». Льется кровь, женщина кричит, ребенок выходит полностью, скользя по красному ручью.

Мириам смаргивает картинку. Она успокаивается, ведь раньше тоже такое проворачивала. Она поражена тому количеству больниц, что успела увидеть изнутри. Мириам позволяет своему оголенному плечу соприкоснуться с плечом мужчины, который тянется, чтобы обнять жену…

Мужчина один, прошло тридцать три года, он в больнице. Совершенно лысый. Его, словно крысы стены, поедает рак. Мужчина сидит в кресле в углу, тянется к тумбочке и берет пузырек с таблетками. Достает одну, потом вторую, медлит. Он смотрит на эти две таблетки, потом просто опрокидывает пузырек и высыпает на ладонь около десятка. Закидывает их все в рот. Он сидит некоторое время, ничего не чувствуя и просто разглядывая плиточный пол, потолок. На его лице печать одиночества; мужчина начинает плакать. В тело закрадывается онемение. Голова мужчины опрокидывается вперед. Челюсть опускается. Сочится слюна. А потом…

«Хорошо, пусть так», — думает Мириам. Парень постарел, заболел и покончил собой. Она не будет сожалеть. Он достаточно пожил и хорошо. Большинство доживает. Вот что осознала Мириам. Многие доживают до шестидесяти и страдают от какой-нибудь болезни «пожилых людей»: рак, инсульт, инфаркт, рак, инсульт, инфаркт — и так далее и тому подобное. Немного сахарного диабета. Немного воспаления легких.

Большинство людей, по крайней мере, здесь, в Америке, не умирают молодыми. Трагедия неизбежна, но обычно в этой стране она происходит не из того, как человек умирает, а из того, как он живет. Разрушенные браки, испорченные дети, надругательство над собой, надругательство над женой, надругательство над собакой, одиночество, депрессия, ненависть, скука и прочее. «Поздравляю, — думает Мириам, — большинство из вас, придурков и мудаков, проживет свою дерьмовую жизнь, наслаждаясь лишь своими золотыми годами».

Безусловно, это лишь затрудняет ей работу.

Эшли хочет, чтобы она нашла метку. Метку того, кто скоро умрет, а они смогут забрать у него все, чем он владеет. Что более важно, Эшли хочет найти место, где бы можно было остановиться. Как оказалось, тот дом ему не принадлежал; он украл ключи у парня в аэропорту, тот улетал за границу. Воспользовался домом, сделал своей резиденцией, спрятал все фотографии.

Эшли считает, если они найдут кого-то, кто скоро умрет и у кого есть деньги и дом, там они и смогут поселиться, пока находятся в городе. Он просмотрел календарь Мириам. В нем не нашлось ничего, что смогло бы удовлетворить его. Эшли жаждет не только еды.

И он сказал, что нужно пойти в такое место, где много народа.

Мириам предложила дискотеку. Там много людей, большинство из них молодые и ведут себя рискованно. Кокаинщики, незащищенный секс, пьяные водители и много кто еще. Эшли ответил отказом. Автобусный вокзал. «Давай пройдемся по автовокзалу».

За исключением того, объяснила Мириам, что это не лучшее место, потому что, по крайней мере, половина людей не стоит, а идет. А это значит, если только она не найдет того, кто захочет её укусить, они с Эшли окажутся вне игры. Конечно, если они не сядут на автобус до Де-Мойн. Но никто не захочет ехать в Де-Мойн.

Но Эшли не согласился. Он считает, что всё знает. Думает, что он чертовски умен. Мириам проворачивает это на протяжении многих лет, неужели он собирается ей указывать? Приструнить её, помочь играть в «её игру»?

Хорошо. Автовокзал. Мириам уступила. Всё равно.

И вот они здесь.

На той стороне Эшли выглядит нетерпеливым. Постукивает ногой. Голова откинута назад. Рот открыт. Сидит мух считает, как будто для него это пытка. Что за засранец. Пытка. Для него.

Вот умора.

Сейчас Мириам устала и сердится. Она сходит с тротуара, чтобы перейти дорогу перед автобусом, и тут…

Он едет на своём велосипеде. Это шоссейный велосипед, у которого покрышки такие тонкие, словно их выдавили из пипетки. На парне облегающий костюм из лайкры, как будто его спонсирует Goodyear или Kellogg's, или еще какая-то херня. Колесо напарывается на камень, его заносит, он переворачивается. Слышится визг тормозов, в него врезается бампер, дробя бедра, и тело (как будто у марионетки обрывают нити) скользит по капоту. На шлеме трескается визор. Потом все становится размытым, темнеет, в мозгу начинается кровотечение и…

…она оборачивается и находит взглядом мужчину. Он машет другому, прощается. Они могут быть просто друзьями или любовникам, да и неважно это. Подобного Мириам не ожидала. Она просто шла сама по себе, заблудившаяся в собственных мыслях, и его рука, должно быть, случайно коснулась её. Это не помогает. Да, он умрет. Но не завтра. Через год… ну, вернее, через один год, два месяца и тринадцать дней. Но все же. Похоже, у него есть деньги. Он достаточно близок к тому, чтобы Мириам записала его в свой календарь (если ты окажешься рядом, потом…).

Стряхнув с себя видения, она перебегает перед отходящим автобусом (гадая в этот момент, не собьет ли он её? пришло её время?) и идет к Эшли, который одаривает её пронзительным взглядом.