15 минут (ЛП) - Купер Джилли. Страница 10

— Я скучал по тебе вчера вечером, — мурлычет он у моей щеки, но я подавляю порыв зарыться пальцами в его густые светлые волосы.

— У меня было дело. Прости.

Откинув выбившийся локон волос с лица, складываю руки на груди.

Донован заводит автомобиль.

— Твой папа мне рассказал. Просто ужасно, рок-звезда. Мне жаль. — Его слова звучат искренне.

Так, значит, он говорил обо мне с Джексом? Этого достаточно, чтобы заставить мою кровь вскипеть. Может, это было чем-то вроде договорной свадьбы? Наши родители знали друг друга? Но слова любви, найденные в дневнике, казались достаточно искренними. Я молча наблюдаю за Донованом краем глаза.

По дороге в школу он неразговорчив, но его свободная рука исподволь ползет вверх по моему бедру. Я старательно сопротивляюсь желанию ее оттолкнуть. И не потому, что мне не нравится то, что творит Донован, а потому, что нравится. По всему телу у меня бегают мурашки. Лучше бы он прекратил. Я не хочу Донована и не хочу хотеть его. Напоминаю себе, что я в него не влюблена.

Но что, если это не так? Что, если я начинаю вспоминать, что я люблю Донована, а не Рика? Правильного ответа на это нет.

Мы въезжаем на парковку. Кругом толпа народу, так что нам приходится проехать до самого конца, чтобы найти свободное место.

Донован выключает двигатель и, подняв наверх солнечные очки, изучает меня своими блестящими голубыми глазами.

— Если хочешь, я проведу тебя в класс.

Кривлю губы.

— Конечно.

Он хмурится.

— Иногда я тебя не понимаю. Ты так холодна, но несколько минут назад с энтузиазмом мне отвечала. А прошлым вечером даже не перезвонила. Что происходит?

С трудом сглатываю слюну.

— Просто выдалась тяжелая ночка, да и утро тоже. Вечером я загремела в больницу. Ну дай же мне поблажку!

Услышав мои слова, Донован меняется в лице, и я тут же жалею, что была с ним так резка. Он начинает играть с моими локонами. Накручивая их на палец и отпуская, наблюдает, как они снова сворачиваются кольцами.

— Я хотел убедиться, что с тобой все хорошо. Услышав, что ты попала в больницу, я испугался. И рад, что ты в порядке. — Донован придвигается ближе, на его лице написано беспокойство.

Его слова заставляют меня смягчиться, но я по-прежнему не хочу его целовать. И все же, когда Донован наклоняется ко мне, его губы такие мягкие, и он с головой отдается поцелую, с закрытыми глазами поглаживая мое предплечье. Мне надо лишь изобразить страсть, я не должна ничего чувствовать, но снова таю в его руках. Пытаюсь вспомнить о Рике и о том, как много мы друг для друга значим, но когда рука Донована заползает под мою футболку, мне остается лишь трепетать в его объятиях.

— Нам нужно идти на уроки, — шепчу я в ухо Доновану, чтобы разрушить транс, в который он меня погрузил.

Вдруг осознаю, что моя рука у него под футболкой, ласкает его грудь. Я и не подозревала, что у него там есть мускулы.

Донован улыбается и нежно глядит на меня.

— Я рад, что ты в порядке.

Он выходит из машины, открывает для меня дверь и сгибает локоть, предлагая опереться. Я принимаю предложение.

— Помнишь наше первое свидание? — В попытке пококетничать, игриво накручиваю локон на палец.

Донован улыбается.

— Если ты называешь это свиданием, то, конечно. Я хочу сказать, нам было по десять, и родители взяли нас в «Макдональдс», но мы сидели за отдельным столиком, пока они пили кофе.

Пытаюсь скрыть волнение. Именно такая история была у нас с Риком. Похоже, моя жизнь полностью его стерла и вставила Донована на его место.

— Несколько лет мы были равнодушны друг к другу. В средних классах у нас была фаза некой неловкости, но когда я снова увидел тебя в десятом классе… — Он склоняется ко мне, глаза его лучатся любовью, и мне безумно хочется того, что было у нас с Риком. — Я понял, что должен тебя заполучить. — Донован закрывает глаза и целует меня.

— Так мы вместе три года, — улыбаюсь я ему. — Время и правда быстро бежит.

— Это точно, и лучшие годы впереди. — Донован целует мне руку, словно я принцесса. — Вот увидишь.

— Знаю, — отзываюсь я, но даже мне очевидно, что в голосе не слышно оптимизма. И все же часть меня… надеется.

Остаток пути до школы мы молчим. Зайдя внутрь, Донован тут же направляется по тускло освещенному коридору к моему шкафчику, чтобы положить мои учебники.

Мы оба смеемся, и в этот момент я вижу, как мимо с группой друзей проходит Рик. Раньше я была с ними, но теперь я выпендрежница в дизайнерской одежде. Я с Донованом, богатеньким снобом, над которым мы с Риком всегда потешались. Когда наши с Риком взгляды пересекаются, я начинаю задыхаться от злости на себя. Вчера я любила его, а сегодня целуюсь с Донованом. И мне не то чтобы не нравится.

Да что со мной такое?

Донован прячет мои учебники в шкафчик, не замечая, что я свирепею.

— Как ты смотришь на то, чтобы я свозил тебя куда-нибудь на ланч? Мы могли бы… — Он замолкает, увидев, как я стиснула зубы. — Что не так?

— Ничего, — огрызаюсь я, выхватив книги из его рук. — Я опоздаю на урок.

Надеваю сумочку на плечо и устремляюсь прочь.

— Лара, подожди! — кричит Донован. Обернувшись, вижу, что он указывает в противоположную сторону. — Класс вон там.

— Разумеется, он там, — фыркаю я и стремглав уношусь в указанном направлении.

Я мчусь по коридору, как вдруг что-то выпадает из тетради. Останавливаюсь и подбираю листок, который оказывается поздравительной открыткой на день рождения. Открываю и читаю.

«С днем рождения, Лара. Знаю, что теперь ты совсем взрослая, но для меня ты всегда будешь моей маленькой девочкой».

Я забываю о том, где нахожусь, пока кто-то не трогает меня за плечо. Обернувшись, вижу Кристину с ее короткими светлыми волосами и модными солнечными очками, поднятыми на лоб.

— Мы опять опаздываем на английский. Как насчет того, чтобы ускользнуть отсюда и покурить?

Покурить? Есть ли предел моему падению?

— А как насчет того, чтобы пойти на урок?

Кристина фыркает и закатывает глаза.

— Прекрасно!

Надувшись, она шагает рядом, размахивая руками, как тряпичная кукла. Очевидно, Кристина ненавидит английский точно так же сильно, как я — курево.

Она первой заходит в кабинет и ведет меня к заднему ряду, где мы с ней сидим. Пока мистер Морган делает перекличку, я листаю тетрадь, прикидываясь заинтересованной. Но как только он начинает лекцию, снова достаю из учебника открытку и тщательно изучаю каждое слово. Выглядит она просто идеально: ни грязных пятен, ни помятостей.

Значит ли это, что я на нее даже не взглянула? Но зачем тогда держать ее в шкафчике? Может, я не верила, что папа виновен, или, даже если и верила, то, может, скучала по нему?

Как скучаю по маме.

Я выхожу из класса сразу же после звонка и иду прямиком в секретариат за новой копией расписания. Как только его распечатывают, выхожу в коридор и врезаюсь в Рика. Мы так сильно сталкиваемся, что наши учебники разлетаются во все стороны.

— Извини, — съежившись, шепчу я.

Мы опускаемся, чтобы разобраться, где чьи книги. Он молча, почти не глядя, сует мне тетрадь. Каштановые волосы падают ему на глаза, и у меня начинает колотиться сердце. В его присутствии я снова становлюсь собой. На короткий миг все обретает смысл. Меня тянет к нему, и все, что мне нужно, — его поцеловать. Пытаюсь позабыть все, что делала утром с Донованом.

— Спасибо. — Изо всех сил пытаюсь, чтобы мой голос звучал нормально, хотя все совсем наоборот.

— Не за что. — Рик касается перевернутой открытки на полу, но я выхватываю ее прямо у него из рук, прежде чем он успевает увидеть, от кого она. — От парня, да?

Злюсь, что он навесил на меня ярлык, даже не потрудившись узнать настоящую меня.

— Ну да, ведь это единственный человек, который может быть мне небезразличен.

Засовываю открытку между учебниками и поднимаюсь.

— Ладно, ладно. Расслабься. — Рик поднимает руки вверх, будто сдается. Подходит ко мне и смотрит на стопку бумаг у меня в руках. — Зачем тебе расписание? Учебный год почти закончился. — Глаза Рика темнеют, и, прежде чем я успеваю придумать ответ, он прерывает мои лихорадочные размышления: — Ты и правда не помнишь, да?