15 минут (ЛП) - Купер Джилли. Страница 43

Туалет начинает затягиваться дымкой, и следующий вздох я делаю уже своими настоящими легкими.

Глава 28

Реальный мир причиняет гораздо более сильную боль, чем раненая рука.

Выгибаю спину и кричу, шаря глазами по комнате. Взгляд останавливается на плитке, которой выложен потолок, и вдруг я ощущаю, как чьи-то руки прижимают мои предплечья, пытаясь меня обездвижить. Но я сопротивляюсь, напрягая каждый мускул.

Вокруг какие-то люди, которые успокаивают меня, уверяя, что мне станет легче, что все будет хорошо, но я им не верю. Они хотят меня уничтожить.

Высвобождаю одну руку и царапаю кому-то из бандитов лицо. Раздается крик, и он отскакивает назад. Пытаюсь подняться и сесть, но не получается. Я трепыхаюсь изо всех сил, но мои руки пригвождают к кровати. Ничего не выходит. Мне не вырваться.

Слышу голос Рекса. Поднимаю взгляд и вижу его самодовольное лицо, в то время как он ласково отводит волосы с моего лица.

— Дорогая Лара, а ты знаешь, как усложнить себе жизнь, а?

— Ты обещал, что это будет просто, — произносит знакомый голос Патрисии. Она подходит так близко, что попадает в поле моего зрения, и останавливается, сложив руки на груди и зло нахмурившись. — Сказал, что сможешь ее сломать.

— Без труда не выловишь и рыбку из пруда, — заявляет Рекс и накрывает мне рот и нос маской.

Глубоко вдыхаю и мне кажется, что воздух какой-то затхлый. Изо всех сил ерзаю, пытаясь освободиться, однако все равно не представляю, куда смогу податься, если вырвусь. Перед глазами опять все плывет, но вместо темноты я погружаюсь в пустоту.

Тут нет никаких красок. Нет ничего живого.

Одна пустота.

Глава 29

— Ты не подашь мне тот серпантин?

Моргаю, уставившись на руки. Одна перемотана, а в другой я сжимаю розовый серпантин. Протягиваю его папе, который балансирует на стремянке. Вся комната украшена в розовых тонах. Здесь и воздушные шарики, и гирлянды, и транспарант с надписью «Добро пожаловать, наша крошка!» Не представляю, что вообще происходит. Помню, что была в школе, на обеде, а после этого — пустота.

Мне надо заняться чем-то другим, чем-то важным, но вот чем?

— Скоро приедут гости. Может, пойдешь разольешь пунш? — спрашивает папа, торопливо спускаясь по лестнице. Он отодвигает ее в сторону. — Давай, Лара, поживее.

В голове у меня что-то щелкает, и я спешу на кухню. Достаю из холодильника чашу с пуншем и ищу бокалы и ковш. Только ставлю чашу на стол, как кто-то звонит в дверь. Приехали гости. Я приглашаю их в дом и принимаю подарки.

Как только все в сборе, мы приглушаем свет и тихонько ждем, пока приедет мама. Поначалу она нас не замечает. По-моему, она выглядит просто красавицей в обычном свитере и со свежей прической только что из салона.

Включаю свет, и все выскакивают с криками «Сюрприз!» Отовсюду раздаются звуки гудков и сыпется конфетти. Мама смеется, прижимая руку к груди.

— Ну и кто решил, что напугать беременную женщину — это хорошая мысль?

— Это была моя идея, — выхожу я вперед и лучезарно улыбаюсь, когда она крепко прижимает меня к себе. Как же здорово быть с ней так близко!

— Ты самая лучшая, малышка, — говорит мама и целует меня в лоб.

Папа подходит и стискивает нас обоих в объятии.

— Люблю групповые обнимашки, — заявляю я, чувствуя себя настолько счастливой и довольной жизнью, что не уверена, хочу ли быть сейчас где-то еще.

***

Когда гости расходятся, я созваниваюсь с Риком, а потом помогаю маме развесить детские одежки на крошечные вешалочки. Платьица ужасно красивые, а ползунки мягкие, как пух. Не верится, что у меня скоро будет сестричка.

Мама слегка улыбается.

— Трудно представить, что когда-то ты тоже была такой маленькой. Ты рада?

— Я всегда хотела братика или сестричку. Обещаю, что буду о ней заботиться.

Мама садится в кресло-качалку, и я вижу, как ей неудобно.

— Знаю, что будешь. Вот что в тебе самое удивительное. Ты обо всех заботишься. Я никогда не волновалась насчет твоей сердечности, Лара.

Откладываю в сторону оставшуюся детскую одежду, и на мгновение перед глазами мелькает образ медальона на груди маленькой девочки. Рассеянно потираю лоб.

— С тобой все в порядке? — спрашивает мама.

— Да, просто странная головная боль.

На ее лице вспыхивает озабоченность.

— Почему бы тебе не прилечь? А я принесу обезболивающее.

Она неуклюже выбирается из кресла-качалки, и я иду к себе.

Ложусь в кровать, и меня окутывает комфортом. Под головой мягкая подушка. На прикроватной тумбочке вижу фотографию с моего десятого дня рождения. На ней мы с мамой и папой и куча детишек, которые пришли ко мне на вечеринку в боулинг-клуб.

Снимок вызывает у меня улыбку, и я касаюсь стекла, вспоминая такое же фото. Только на нем были лишь мы с папой. Мамы рядом не было.

Потому что мама была мертва.

Воспоминания и образы последних нескольких дней накрывают меня, как несущийся на полной скорости грузовик, оставляя меня оглушенной и парализованной. Все, что в моих силах, — это успокоиться, подумать и осознать тот факт, что последние несколько часов, проведенные с мамой, ее друзьями и нашей семьей, были фантазией. Мне нужно выбраться отсюда и разыскать мою настоящую маму и Джекса. Обо мне беспокоится столько людей, и — давайте это признаем — я понятия не имею, сколько потеряла времени. Я не знаю, сколько Рекс удерживает меня в плену: несколько часов, дней или даже больше?

Как долго он пытается выудить у меня информацию? Я больше не могу терять ни минуты.

Пытаюсь себя поранить, но это не приносит желанного результата. Придется попробовать что-то более экстремальное. Но что?

Входит мама и протягивает мне две таблетки и стакан воды.

— Вот. Полежи, пока тебе не станет лучше. А потом мы сделаем попкорн и посмотрим какой-нибудь фильм.

Звучит здорово, но я здесь не ради этого. Мама убирает мои волосы со лба и оставляет на нем нежный поцелуй. Закрываю глаза и грущу об этой реальности, хоть она и вымышленная. Хотела бы я остаться здесь.

Не обращая внимания на таблетки, спускаю ноги с кровати и сажусь на краю, чтобы подумать. Есть масса вариантов, как мне себя разбудить. Но какой из них окажется достаточно мощным, чтобы им пришлось меня переместить, отключив от оборудования и дав моему телу минутный отдых? Мысленно проглядываю ресторанное меню, из которого мне надо выбрать что-то одно.

Мед.

Иду в кухню. Проходя мимо ванной, вижу маму, которая держится за живот.

— Джон… Лара… По-моему, пора!

Она всего лишь галлюцинация, так что игнорирую ее и иду дальше. Шарю по шкафчикам, пока не нахожу тот, где хранятся специи и сахар. Раздвигаю банки в стороны, чтобы не мешали, и улыбаюсь, когда в руке оказывается баночка меда. Изучив милого пластикового мишку, откручиваю крышку. Припоминаю, как случайно съела меда, когда мне было шесть, и как больно мне тогда было. Я вся распухла, и гортань сомкнулась буквально за пару минут.

— Похоже, мы устроили вечеринку по случаю рождения малышки как раз вовремя! — кричит папа из коридора. — Лара, надевай пальто, нам надо ехать в больницу.

Наклоняю баночку и запрокидываю голову. Понятия не имею, сколько мне надо, но проглатываю не меньше чайной ложки, а может, и больше. Густые струи текут по языку. Мед оказывается сладким, по-настоящему вкусным.

Не могу вдохнуть, чувствую, как начинают надуваться щеки. Даже не пытаюсь позвать родителей, боясь, что у них окажется какое-нибудь лекарство против аллергии, и все прекратится. Сердце бешено колотится по мере того, как гортань распухает настолько сильно, что я не могу ни сглотнуть, ни издать последний вскрик.

Мир вокруг тускнеет, и у меня начинаются судороги. Падаю на колени, не осознавая, кто я и где нахожусь. Меня всю трясет.

— Лара! — кричит папа и подхватывает меня на руки.