Обнимая Эмму (ЛП) - Лансфорд Ли Энн. Страница 2

        - Ты не можешь остановить то, что происходит. Нет ничего, что ты могла бы сделать, чтобы изменить происходящее. – Я бросаю взгляд на Джеймса, на его опущенную вниз голову, на безостановочно текущие по щекам слезы. Я не так уверена, что папины слова меня оправдывают. Я считаю, что тот день три года назад привел к настоящему. Я сама отдалилась, построила жизнь так, чтобы прошлое не влияло на нее; создала стены вокруг заново построенной реальности; и в свою очередь, жизнь дома снова привела к дерьму.

      Прежде, чем я успеваю подойти, чтобы утешить Джеймса, входит доктор, и все наше внимание обращено на него… затаив дыхание ожидаем услышать новости.

      Жизнь или смерть.

      Прощай или привет.

      Прощение или осуждение.

      Я никогда не прощу его или себя … если это конец.

      Впустую потраченные три года.

      Три года вдалеке от моей семьи.

      Три года ненависти.

      Три года, которые привели к этому моменту.

Глава 1

Эмма

Прошлое

      - Эмма, тяни носки (имеется в виду вытягивать от себя пальцы ног), - голос мамы прерывает мои грезы, снова ругая меня за то, что должно было стать моей второй натурой после восьми лет занятий балетом. Я останавливаю себя от закатывания глаз и сосредотачиваюсь на поставленной задаче. Этого всего можно было бы избежать, если бы она разрешила мне все бросить, о чем я просила миллион раз. Сосредоточена я была недолго, так как начинаю думать о том, что лишаю себя часов рыбалки с Уильямом. У него был урок балета утром, перед моим, с остальной частью футбольной команды Попа Варнера. Он не ненавидит балет так же сильно, как я, потому что он использует его как способ достижения цели. Вся команда занимается балетом один раз в неделю для улучшения равновесия и координации. Можно подумать, они играли в НФЛ. Я же здесь застряла, потому что моя мама была прима-балериной, которая считает, что балет делает меня разносторонне развитой… хотя мне это безумно надоело, и я ненавижу его. Никакие мольбы не помогают избежать этих уроков, но есть договор, что, когда мне исполнится двенадцать, я смогу их бросить, если не передумаю. Еще два года. Я смотрю на ее награды, ее имя на всех плакатах, висящих на стенах. Фэб Уэллс. Это ее девичья фамилия. Сейчас у нее фамилия моего папы. Мне бы хотелось любить балет так же, как она, но, так или иначе, она об этом не переживает, пока я счастлива… так говорит она. Я была бы сегодня счастливее, если бы рыбачила.

      Наконец-то музыка заканчивается, и я надеюсь, что и урок тоже. Честно говоря, моя мечта – это не то, о чем мечтает моя мама. Я ужасна в балете, степе и в любом другом занятии, где требуется координация…если только не лазанье по деревьям или рыбалка. Этим я наслаждаюсь, отчасти потому что мой лучший друг занимается ими вместе со мной, и потому что я умею насаживать наживку на крючок и ловить окуня лучше, чем большинство детей моего возраста. И так как я девчонка, эти навыки еще престижнее. Я спешу в переднюю часть студии и с нетерпением жду, когда моя мама поговорит с учениками и родителями. Мне хочется прервать ее и спросить, может ли папа прийти и забрать меня, и тогда мне не нужно будет ждать дальше, но в последний момент я вспоминаю… одна неделя ограничений, и это ужасно.

        Мои ноги стучат по собственной воле, я нервно перебираю волосы, распускаю их из туго закрученного узла, закрываю глаза и чувствую головную боль. Быстро натягиваю уличную одежду на свою танцевальную форму, переобуваюсь, а она до сих пор разговаривает. И разговаривает. И разговаривает. Я начинаю задумываться, наступит ли этому конец, когда она с улыбкой и огоньком в глазах все-таки поворачивается ко мне.

      – Ты готова распланировать вечеринку по случаю твоего дня рождения?

 Что?

       – Нет, я готова идти рыбачить.

 Ее глубокий вздох означает, что сейчас начнется лекция.

      – Эмма, не каждый день тебе исполняется двузначное количество лет. Я хочу, чтобы у тебя было все, что ты хочешь.

      –  Я знаю, мама. Только все, что я хочу, это ты, папа, Бретт, Джеймс и Уильям. Не переживай.

       – Эмма, если бы ты не была вся в меня, я бы запереживала, чей ты ребенок. Позволь мне угадать, ты хочешь бисквитные кексы с клубничной глазурью, мороженого не надо, подарков не надо, если только это не удочка. Ты бы предпочла втиснуть празднование своего дня рождения в твой обязательный перерыв на ланч, чтобы сразу же вернуться к рыбалке.

      В точку. Я – ее полная копия, о чем все любят мне напоминать… снова и снова. Блондинка со сверкающими голубыми глазами… Бретт и мама почти плакали, когда осознали, какая я недотепа на танцполе. Они использовали такие слова как «грациозное», «стройное», «длинное тело» - нонсенс, что тело балерины пропадает зря. Папа только подмигивает и позволяет мне незаметно скрыться в моем домике на дереве.

       Я улыбаюсь ей, и она с укором качает головой.

      – Ты разбиваешь мне сердце. - Моя улыбка увядает, и она быстро меня успокаивает. – Нет-нет, сладкая, я шучу. Это твой день, и отметим его так, как ты сама захочешь. – Даже если все будет не так, она любит меня и всегда говорит об этом.

       – Спасибо, мама.

      – Я люблю тебя, малышка.

       – Я люблю тебя до луны и обратно.

       – Хитрюга, прям как твой папа. Давай отведем тебя домой, и ты сможешь пойти порыбачить.

      Я сразу же киваю головой, и мои щеки начинают болеть от улыбки. Дорога домой быстрая, я срываюсь наверх сразу же, как только папа начинает целовать маму. Так бывает очень часто. Мои родители – просто с плаката ПВДЧ (публичное проявление дружеских чувств/ привязанности – ПВП; public display of affection).

       До того, как я успеваю исчезнуть за задней дверью, чтобы встретиться с Уильямом, папа хватает меня и подкидывает вверх.

       – Эй, малышка, куда это ты направляешься?

       – Ловить рыбу, - указываю на свою удочку, которую уронила, когда он поднял меня над своей головой.

        – Я должен был догадаться, - его теплый довольный смешок заставляет меня почувствовать себя любимой.

        – Будь осторожна. И чтобы была дома до темноты.

        – Есть, сэр.

        – Уильям тоже будет там, верно?

      – Естественно.

 Он снова смеется.

      – Бабушка приедет на ужин, спроси, не хочет ли он тоже зайти. Он ей нравится, и так как она сейчас далеко, она скучает по вам обоим.

      – Он придет.

      С тех пор, как в прошлом году умер дедушка, дом стал слишком большим, чтобы бабушка одна его содержала, поэтому она переехала в дом престарелых. Ненавижу, что не могу прогуляться до соседнего дома, когда хочу ее увидеть. Мы живем в доме, в котором выросла мама, а соседний дом – дом, где рос мой папа. Я не видела родителей моей мамы; они умерли прежде, чем я родилась. Я слышала истории, видела фотографии, но это не то же самое. Однако бабушка всегда прикрывала мою спину. Я не была принцессой в костюме балерины, но я была ее и папиной принцессой. Она любит баловать меня, а мне нравится, когда меня балуют.