3017: Сектор заражения (СИ) - Богомазов Сергей. Страница 45
Круглая дверь люка с легким гулом отъехала внутрь стены.
Гатриан Лекс шагнул в помещение, и сидевшая у окна миниатюрная девушка в белом, обтягивающем ладную фигурку комбинезоне, вспорхнув со своего места, опрометью бросилась к нему на встречу. Подбежав к офицеру вплотную, она обхватила его руками, повиснув на шее, после чего прильнула к губам долгим горячим поцелуем.
- Ты пришел! - с жаром выдохнула она несколько секунд спустя. - Именно ты! Снова!
- Да. Я же обещал, - улыбнулся мужчина. - К тебе буду приходить только я, пока ты этого хочешь.
- Я не хочу, чтобы приходил кто-либо кроме тебя! - страстно выдохнула она, увлекая его за собой. - Только ты один!
Лекс не стал сопротивляться, позволяя девушке увлечь себя на кровать, попутно избавляя её и себя от излишков одежды.
Запах её черных вьющихся волос дурманил голову, словно в первый раз. Касавшиеся нежного тела пальцы жадно скользили по шелковой коже, словно желая быть одновременно везде. Чувствуя разгоряченное дыхание, он целовал её взахлеб и не желал отстранять ни на секунду. Она отвечала тем же, и в эти моменты время замедляло свой ход, а границы реальности словно стирались, уступая место миру, в котором не было места никому другому.
Пару часов спустя, обессиленные, они лежали на скомканных простынях, вслушиваясь в шумное дыхание друг друга.
- Ты правда смог это сделать... - тихо произнесла Анелин. - Ко мне больше не приходят другие мужчины...
- У офицеров "Черного Треугольника" есть определенные преимущества, - отозвался он, поглаживая ее растрепанные волосы.
- Да... Но я так боюсь, что однажды дверь откроется, а за ней будешь стоять не ты... Я не знаю, что тогда со мной будет... Я не выдержу.
- Это буду я, - уверенно отозвался Гатриан. - И в следующий раз. И всегда.
- Обещаешь? - девушка подняла покоившуюся на груди мужчины голову и преданно заглянула в глаза Лекса.
- Да... Да, обещаю, - уверенно произнес он.
Девушка вновь прижалась к нему, и некоторое время они лежали молча.
- Я верю тебе... - снова нарушила тишину Анелин. – Но в то же время я понимаю, идет война и... Очень боюсь, что с тобой может что-то случится...
- Не думай об этом, - придав своему голосу максимум безмятежности, произнёс первый центурион. - Это не война, а так... Вялотекущее вооруженное противостояние.
- Но там убивают... И каждый раз, когда ты уходишь, я знаю, что в тебя опять будут стрелять... И что бы я ни делала, от этих мыслей не избавиться...
Лекс хотел что-то ответить, но подумал, что от его слов утешения толку будет немного.
Как не назови длящийся уже который год конфликт между государственными строем и повстанческим движением, войной или " локальной операцией по сохранению единства Империи" – смысл происходящего от этого не изменится... А с учетом того, как неожиданно сильно последние месяцы окрепли повстанцы, в сочетании слов "локальная операция" первый термин уже давно был не актуален.
- Меня довольно сложно убить, - улыбнулся командир спецподразделения. - А теперь, когда появилась ты, это стало ещё сложнее.
- Почему? - задала вопрос Анелин, поглаживая пальцами цепочку шрамов на левой стороне груди офицера.
- Потому что мысли о тебе придают мне сил, - отозвался мужчина. - Потому что теперь мне есть к кому возвращаться.
- Мне так приятно это слышать... - тихо отозвалась девушка. - Только...
Она прервала фразу, словно не решаясь произнести дальнейшую мысль.
- Только что?
- Только если кто-то доложит в С.Б.И. что мы имеем умышленные повторяющиеся контакты...Это же одно из тяжелейших нарушений "Великого Имперского Догмата"... Что с нами будет тогда?
- Не бойся... - отозвался Лекс. - Во-первых, начальник распределительной группы мне многим обязан. Именно благодаря этому ты теперь попадаешь в пару только со мной. Во-вторых, такое нарушение имеет место быть гораздо чаще, чем ты думаешь. Очень многие из тех, у кого есть деньги или политическое влияние, нарушают этот пункт Догмата весьма регулярно. Как, впрочем, и многие другие… На это давно смотрят сквозь пальцы. В-третьих, в условиях противостояния с повстанцами против офицера "Черного Треугольника" с таким обвинением не сунутся даже СБИшники. Так что не забивай себе голову дурными мыслями.
- Хорошо...- все также тихо прошептала девушка, и после некоторой паузы добавила:
- В начальном распределителе нас учили, что истины Великого Догмата вечны и ненарушимы... И вот теперь выясняется, что, оказывается, любой человек, наделенный возможностью, стремится выйти за их рамки...
Девушка замолчала, словно осознав, что сказала что-то лишнее.
- К чему ты клонишь?
- Прости... Наверное, не стоит развивать эту тему. - Анелин села на кровати, устремив взгляд куда-то в сторону окна, имевшего форму прямоугольника с закругленными углами, за толстым стеклом которого сияли огни корпусов "свободного сектора".
- Какую тему? - нахмурился офицер, приподнимаясь на постели.
- Я... Я просто подумала... - девушка в нерешительности закусила губу.
- Говори...
- Вся эта война... Повстанцы... Они ведь наши враги... Так?
- Так... - хмуро кивнул командир спецподразделения.
- И они наши враги, потому что не желают жить по законам, прописанным в Великом Догмате...
- Верно... - растягивая слога, произнес Гатриан Лекс, как-то странно глядя на Анелин.
- Но... - произносимые слова явно давались девушке с трудом. - Но, если, едва получив власть, люди стремятся нарушить Догмат... Пусть и не открыто... Разве это не говорит о том, что в нем что-то не так? - Анелин вскинула глаза, и встретилась взглядом с настороженными глазами Гатриана. - И эти люди... Повстанцы... Они ведь просто хотят жить так, как жили до Великой Катастрофы... Хотят иметь семьи, и возможность быть рядом с теми, кого любят, не прячась... Хотят сами воспитывать своих детей, видеть, как они растут, а не отдавать их в распределители, где в голову им с малых лет будут вдалбливать идеологию Великого Догмата... Они хотят...
- Замолчи! - резко оборвал девушку офицер, и та, испуганно сжавшись, опустила глаза.
- Никогда... Слышишь... НИКОГДА не вздумай произнести подобное вслух где-либо... - выделяя интонацией отдельные слова, медленно проговорил он. - Тебе ясно?
По-прежнему не поднимая глаз, девушка судорожно кивнула.
- Посмотри на меня...
Не сразу, но Анелин все же подняла глаза и встретилась взглядом с глазами первого центуриона.
- Ты ведь знаешь, кто я? - спросил он, все также пристально глядя на нее.
В глазах девушки появились слезы.
- Да... - тихо произнесла она.
- То, что ты говоришь, на официальном языке называется измена... И ты говоришь это мне, человеку, который всю свою жизнь только и занимается тем, что сражается с людьми, исповедующими подобные взгляды! Моя присяга прямо обязывает мне арестовать тебя, и передать в руки дознавателей из С.Б.И.
- Гатриан...
- Молчи!
Девушка вновь испуганно опустила глаза.
- Молчи… - снова повторил он. – Я никогда не выдам тебя, несмотря на то, что в глазах закона это делает меня точно таким же преступником… Но, если бы кто-то посторонний сейчас услышал сказанные тобой слова... Если бы кто-то это услышал! То даже я не смог бы тебе помочь, понимаешь? Не смог бы! А потому никогда и нигде не вздумай вслух произносить такое! Ибо даже у стен есть уши!
На некоторое время в помещении воцарилась гнетущая тишина.
- Прости... - тихо прошептала Анелин, первой нарушив молчание, и осторожно касаясь пальцев руки Гатриана. - Прости, я просто сама не понимаю, что я несу... Прости... Я знаю, ты предан своему делу, и с моей стороны пытаться как-то обелить людей, с которыми ты сражаешься, как минимум подло по отношению к тебе...
- Люди, с которыми я сражаюсь, избрали для себя мировоззрение, которое в свое время едва не уничтожило цивилизацию... - мрачно произнёс Гатриан Лекс, вставая и подходя к окну. - После Великой Катастрофы остатки человечества, нашедшие прибежище на Марсе, еще почти триста лет пытались жить именно по тем устоям и законам, которым жили на Земле. Это привело к тотальному перенаселению, разгулу преступности и катастрофической нехватки и без того скудных ресурсов... И только введение Великого Догмата позволило остановить падение цивилизации в бездну. Мы обрели утраченную силу, и только тогда у нас появился шанс на будущее... А повстанцы… Они хотят вернуть все как было… И если бы им это удалось, мы бы вернулись к тому, с чего начинали, к тому, что привело нас сюда…