Соблазнение строптивого (СИ) - Замосковная Анна. Страница 56

Я пёрла, пёрла и пёрла, и наконец оказалась ближе к ним. Может, удастся подслушать разговор?

— Полегче, — бабка огрела меня клюкой.

Потирая плечо, я врезалась в толпу, вдруг увидела Нья совсем близко.

— … под землёй… — послышался его голос.

— …уверен, это не сработае… — Брюнет шагнул в сторону, пропуская торговца пирожками.

— …деньги… — Нья.

Среди гула, рёва пламени и бурных аплодисментов доносились лишь обрывки фраз:

— …неэффективно…

— …сера…

— …доставят через…

Я вся обратилась в слух и бешено работающие локти.

Мои глаза накрыли ладонями и потянули назад. Холодея, я вскрикнула. Над ухом раздался мелодичный смех:

— Лила-Лила, ты всё такая же трусишка.

Облегчённо выдыхая, обернулась: из-под небесно-голубого капюшона блестели такие же ясные глаза. Тейла была так красива, что даже у меня захватывало дух. Одетая в простое длинное платье, укутанная плащом, с наполовину закрытым шарфом лицом, она всё равно казалась прекрасной, и на неё оглядывались мужчины, подступали к ней.

Тряхнув головой, я оглянулась, выискивая взглядом достойных, но их и след простыл.

— Прости, я тороплюсь, — рванулась по следу, но Тейла ухватила меня за запястье и притянула к себе.

Блестящие глаза оказались близко-близко, и меня кольнуло ревностью. Тейла единственная, к кому я ревновала Эсина, потому что она… она… неотразимая. И рядом с ней я чувствовала себя девчонкой, почти уродкой.

— Я по делу, — проворковала Тейла и дёрнула подол вверх. Узенькую щиколотку охватывал браслет из добротной цепочки и непрозрачных фиолетовых камушков в серебряных оправах. Как у меня. — Идём.

— Но… — я растерянно оглянулась.

— Ты и так задержалась, — напомнила Тейла, всё более настойчиво дёргая меня за руку.

Достойных я вряд ли догоню, а она права: я задержалась.

Почти подвела Эсина.

Кивнув, я выбросила достойных из головы и пошла сквозь толпу за Тейлой.

С ней идти было куда легче: хотя она притягивала внимание, тянула к себе, но перед ней расступались, и я вновь чувствовала себя ущербной, недостаточно красивой, недостаточно яркой… никакой. Такие ощущения были у многих наших девушек, но вреда Тейле никто не причинял: стоило заглянуть в её чистые глаза — и злые намерения таяли.

Вскоре мы оказались на кривой, почти пустой улочке. Возгласы толпы, музыка, рокот огненного представления оставили нас во власти гулкого эха шагов и цокота копыт редко проезжавших всадников.

Тёплая ладонь Тейлы согревала мою руку.

— Что ты здесь делаешь? — наконец произнесла я.

— То же, что и ты: помогаю Эсину.

— Зачем нужны эти браслеты?

— Не знаю, — она перепрыгнула лужу. — Но, как я поняла, это какие-то усиливающие артефакты, Эсин разослал их по нескольким светлым храмам. Думаю, хочет улучшить нашу защиту или что-то в этом роде, а, может, наконец решил потеснить тёмных.

— Было бы хорошо.

— Да, я надеюсь на это. Впрочем, это может оказаться и просто экспериментом, ты же знаешь Эсина, он очень любознательный.

Что верно, то верно.

Эсин… присутствие Тейлы будто приблизило его, словно её ладонь передала часть его тепла, его уверенности. Я смотрела на улицу, но видела его лицо, его улыбку… Когда же вернусь домой, к нему?

— В Самране ничего странного не происходило? — тревожно уточнила я. — Никаких плохих новостей?

— Нет. — Тейла качнула головой. — Я безумно рада тебя видеть, последнее время в Самране была тоска смертная, из наших я в городе последняя осталась, так меня Мав и Илеост нотациями достали.

— А куда делись остальные? — чуть не остановилась я, настолько отчётливо прозвучал в памяти голос тёмного: «Он разослал по стране всех своих девушек, вас, его профессиональных соблазнительниц, опору власти над мужчинами. Разослал с разными незначительными, зачастую глупыми заданиями».

— Кстати, Сол развелась с Хорном, так что по возвращении можешь пользоваться им до умопомрачения.

Тёмный сказал правду.

— А новый светлый квартал, мм, — глаза Тейлы засверкали, — ты бы видела: это нечто. Все дома будут белёные. И на этаж выше прежних. А мостовую покроют каменными плитами, часть уже привезли. Эсин почти не спит, всех гоняет, подрядчиков трясёт, постоянно на стройке.

— Да? — рассеянно отозвалась я, продолжая думать о словах тёмного.

Впереди над крышами замелькала конусовидная верхушка светлого храма.

— Да. Ему уж даже наши говорят, что спешить некуда, все устроились на временные места, а он знай нажимает, словно ему горит.

— Эсин всё любит делать быстро.

— Но тут перегибает палку. Даже стихийников земляных пригласил, чтобы быстрее дело шло.

Теперь понятно, почему выставленный мне счёт такой непомерный: маги-строители берут дорого.

Мы ступили на улицу, по которой недавно вместе с тёмным я уезжала из светлого храма.

В лучах солнца стены приобрели золотистый оттенок, храм казался тёплым.

Навстречу нам вышли трое мужчин в светлых одеждах. У идущего посередине на шее поблёскивал амулет пресветлого, лицо было мне знакомо…

А раз его лицо мне знакомо, то и он почти наверняка меня помнил, и легенда о супругах Бейлах не имела смысла… Дурное предчувствие скрутило внутренности в тугой комок.

Глава 40

Как всегда, мужчины сначала обласкали взглядами Тейлу, потом меня. Их одолевало судорожное, тревожное возбуждение, лишь отдалённо связанное с сексуальным влечением.

— Лила, — пресветлый Сорты расцеловал меня в щёки. — Давно не виделись.

Он сжал мои руки, и под действием исходившей от него доброжелательности я успокоилась.

— Что верно, то верно, — улыбнулась я.

Пресветлый обхватил меня и Тейлу за плечи, развернул к городской стене вокруг храма.

В цельной кладке проступила небольшая дверь.

Воздух зазвенел от магического напряжения.

— Вперёд, мои красавицы, — подтолкнул нас пресветлый. — Или не мои, но всё равно красавицы.

Дверь распахнулась на прямую дорожку к храму. Проём был узковат, мы вошли по очереди, дверь мгновенно запечаталась. Пресветлый вновь нас обнял:

— Осталось вам, красавицы, доставить камушки по местам.

Мы втроём шли впереди, позади невесомо шагали два мага, чей-то взгляд буравил меня между лопаток.

— А подробнее? — ласково спросила я.

Пресветлый мне улыбнулся:

— Привезённые вами камни позволят замкнуть крупнейшие храмы страны в единую систему и со всей территории собрать потоки магии, сконцентрировать и трансформировать в нашу.

Звучало многообещающе, грандиозно! Отличный способ утереть нос тёмному.

Мы с Тейлой прибавили шаг. Храм надвигался золотисто-белой махиной, новые идеально гладкие стены придавали ему волшебный вид.

Возникшая в цельной стене дверь отворилась в озарённый магическими сферами холл с высоким сводчатым потолком. Поражённая идеальной геометрией перекладин, арок и узоров на ослепительно-белых стенах, я застыла. Мой родной Самранский храм в сравнении с этим казался убогим. От восхищения навернулись слёзы.

— Потом всё внимательно рассмотришь, — пресветлый потрепал меня за ухо.

В его мыслях промелькнула фантазия: он увлекает меня в кабинет и, сорвав одежду, приникает губами к затвердевшим соскам. Что ж, этот план мне по душе, потом обязательно…

В холл влетел послушник, запнулся о ступень и растянулся на блестящем полу. Пресветлый ощутимо напрягся. Парнишка вскинул голову и нашёл его взглядом:

— Его Темнейшество у ворот, требует немедленной аудиенции. Говорит, у нас в храме недопустимое повышение магического запаса, а мощность активированных щитов превышает уровень, безопасный для находящихся рядом людей.

Воздух звенел от тишины и вибрации магии.

— Всё же зашевелился, — процедил пресветлый и подтолкнул Тейлу к одному из помощников. — Продолжаем. Все знают, что надо делать.

Обнимая меня за плечи, пресветлый двинулся к лестнице. Я оглянулась: Тейлу вели к двери на другом конце холла.

— Куда она? — в горле пересохло, голос получился сухим.