Забытое сражение Огненной Дуги
(Крушение операции «Цитадель») - Замулин Валерий Николаевич. Страница 27

После поверки капитан Швырев прибыл в штаб полка для доклада результатов его командиру. Командир полка подполковник Мельников полностью доклад не выслушал, а ушел к себе на квартиру и, когда поверяющий позвонил по телефону подполковнику Мельникову, чтобы доложить результаты поверки, то командир полка доклад также не принял, а ответил: „Я ваш доклад слушать не хочу, вы недисциплинированный капитан“. На вопрос поверяющему командиру полка: „Сколько у него исправных орудий и сколько стоит на ОП?“, командир полка ответил: исправных 14, а на ОП 12 орудий. Так как он считает, что ставить все орудия на ОП не нужно, ввиду недостаточного количества снарядов в полку. В то же время, будучи лично у меня на докладе, подполковник Мельников доложил, что 14 орудий находятся на ОП, а через день-два будут 16 орудий, т. е. сделал ложный доклад. Приказываю:

2. Систему НП пересмотреть и приблизить к переднему краю на 2–4 км.

8. К 24.5.43 г. поставить на О П 14 орудий» [64].

Надо сказать, что у генерал-лейтенанта М.С. Шумилова как у руководителя было одно ценное качество: к командирам, даже тем, кто совершил проступок, он подходил с пониманием и при любой возможности старался не снимать подчиненного, а работать с ним и воспитывать. Причем добивался намеченного очень настойчиво и этому учил своих заместителей и офицеров штаба. Вероятно, поэтому перечисленные в приказе командиры артполка довольно легко отделались: подполковнику Мельникову был вынесен выговор и предупреждение о неполном служебном соответствии, а капитан Ильяшенко был арестован на 10 суток с удержанием 50 % оклада за этот период. Замечу, что до начала боев стараниями командования артиллерии армии, в том числе и лично генерал-майора А.Н. Петрова, дисциплина в полку была подтянута, а личный состав батарей не только выполнял нормативы по открытию огня и его точности, но в ряде случаев и перекрывал их. В ходе Курской битвы бойцы и командиры 265-го гв. пап проявили мужество и героизм. Об их подвиге рассказ еще впереди. Хотя надо честно признать, что такое пристальное внимание вышестоящего командования к обучению полка — это, в общем-то, нетипичный случай для войск фронта. В лучшем случае все заканчивалось взысканиями командиров частей и поверхностными проверками офицеров штаба артиллерии показателей, в худшем — разносом на совещаниях командного состава и требованием искоренить безобразие.

Документов, подобно процитированному выше, можно привести множество. И все они свидетельствуют об одном: хотя долгое время после войны советские историки настойчиво твердили, что «благодаря заботе коммунистической партии офицерский состав обрел богатый боевой опыт, а солдаты научились воевать и побеждать», такая оценка командного звена действующей армии перед Курской битвой была далека от реальной действительности. Ведь тех, кто должен был организовывать учебу и вести занятия, сначала самих, по большому счету, нужно было основательно учить, по крайней мере, не два месяца и тем более не сутки на скорую руку, как это практиковал командарм И.М. Чистяков. Но, к сожалению, для этого не было ни времени, ни подготовленных кадров, а часто и просто желания.

Хотя, надо отдать должное Н.Ф. Ватутину, сам он, как бы мы сегодня сказали, «работоголик и трезвенник», беспощадно боролся с пьяницами, бездельниками и ворами с большими и маленькими звездочками на погонах, мешавшими создавать боеспособные части и соединения и тем самым потворствовавшими врагу. Но, к сожалению, подтянуть уровень подготовки личного состава и отладить огромный армейский механизм, чтобы он обеспечивал приемлемую степень взаимодействия различных родов войск в бою и их обеспечения всем необходимым, ни он, ни его командармы были не в силах. Ибо корни почти всех бед армии уходили в ту уродливую политическую систему государства, которую выстроил «отец всех народов». Поэтому в основе своей и рядовые, и командиры тактического звена войск Воронежского фронта имели низкую профессиональную подготовку и практические навыки. Такую же оценку можно дать и старшим офицерам, вплоть до комдивов включительно (за редким исключением). Что явилось одной из важных причин достаточно высоких потерь в ходе Курской битвы, в войсках всех армий.

Как вспоминал бывший начальник штаба Воронежского фронта генерал С.П. Иванов, командующий не раз в беседах с ним, говоря о ситуации и перед летними боями, подчеркивал, что победить врага оказалось легче, чем переломить косность, лень, непонимание и даже сопротивление собственных командиров на всех уровнях. От себя добавлю, что в вопросе комплектования войск, их тылового обеспечения и подготовки личного состава это проявилось наиболее зримо.

Мобилизация населения и доведение до штатной численности войсковых соединений шли с большим скрипом во всех армиях. Но особенно плохо, по мнению руководства фронта, эта работа была организована в 40-й и 7-й гв. А. Причем, как следует из документов, на самотек была пущена работа не только непосредственно в дивизиях, но отсутствовал элементарный контроль и исполнение приказов на армейском уровне. Вскрывались факты вопиющего безобразия. К примеру, в «мирное» время в собственном тылу руководство 40-й А потеряло несколько тысяч человек, ровно полдивизии, и неделю о них ничего не знало, пока этим вопросом не занялось руководство фронта. Из приказа заместителя начальника штаба № 0025/ОУ от 20 мая 1943 г.:

«Несмотря на то что штабы армий заблаговременно извещаются о занаряженном им пополнении и времени его прибытия, ими не организуется четкий прием и сопровождение пополнения. Так, штаб 40-й армии не организовал прием и сопровождение из фронтовых госпиталей 6500 человек пополнения, в результате чего 4000 человек из них блуждают, и штаб армии до настоящего времени не знает, где эти 4000 человек находятся» [65].

Хотя столь масштабных ЧП и в других армиях не было, но прием и работа с пополнением велись из рук вон плохо. Дошло до того, что Военный Совет и лично Н.Ф. Ватутин, исчерпав все формы убеждения командиров соединений и армейских штабов, были вынуждены прибегать к мерам дисциплинарного воздействия. Процитирую два документа, которые были подписаны в один и тот же день, 14 июня. Из приказа командующего фронтом № 00151/ОУ:

«…В 7-й гв. армии обученное пополнение в количестве 4470 человек в течение 6 суток задерживалось в армейском запасном стрелковом полку и не направлялось в дивизии. С 9 по 12 июня армия не может выслать приемщиков в 234-й фронтовой запасной стрелковый полк за получением 2500 человек. В 190-м азсп имеется 700 человек подготовленного к отправке пополнения, но оно не направляется в дивизии, запасной полк от штарма [66] находится на удалении 80 км.

В 36-й гв. сд работа по реализации приказа фронта № 0090/ОУ [67] не развернута. На 8.6.43 г. в управлении тыла дивизии и командиром 108-го гв. сп содержался сверхштатный личный состав.

Нет должного контроля со стороны некоторых начальников штармов и Военных Советов армий за выполнением столь важного мероприятия. В худшую сторону выделяется 7-я гвардейская армия.

Приказываю:

4. Армейские запасные полки передислоцировать ближе к штабам армий и держать их на расстоянии не свыше 25 км от штаба армии. 234-й фзасп развернуть: Бобровы Дворы — Скородное — Белый Колодезь.

6. Начальнику штаба 7-й гв. армии генерал-майору Лукину за непринятие мер по выявлению внутренних ресурсов и своевременной отправке пополнения в войска объявить выговор» [68].

Из приказа командующего фронтом № 00152/ОУ:

«К 10 июля с. г. стояла задача армиям и стрелковым дивизиям укомплектовать стрелковые роты при 8000 составе соединений до 120 человек и при 9000 составе — до 130 человек. Ряд командиров стрелковых дивизий эту задачу выполнили точно и в срок… Но имеются наряду с этим и комдивы, которые до сего времени бездействуют и не принимают должных мер к доукомплектованию стрелковых рот, продолжают держать прикомандированных бойцов за счет рот при штабах и других подразделениях, тылы содержат за счет сверхштата.