Забытое сражение Огненной Дуги
(Крушение операции «Цитадель») - Замулин Валерий Николаевич. Страница 45

Существует точка зрения, что довести до конца все запланированное советской стороне не удалось — помешал противник. Но это не так. Второй огневой налет соединений 7-й гв. А почти совпал по времени с началом артподготовки немцев. С точным временем начала артобстрела с обеих сторон (наш второй налет и начало артподготовки немцев) в документах большая путаница. Мне приходилось слышать мнение наших ветеранов, которые утверждали, что немцы открывали огонь примерно за минуту-полторы до окончания нашего второго налета. Со стороны казалось, что нарастающий огонь немцев заставил свернуть начатый обстрел русских, а в действительности же советские артиллеристы просто завершали намеченное. Судя по косвенным данным, обнаруженным в архивных документах, это было действительно так. Отсюда пошла «гулять» по страницам западных изданий легенда, озвученная участниками Курской битвы с немецкой стороны: будто благодаря мастерству артиллеристов вермахта значительная часть советской артиллерии вышла из строя уже в первый час наступления. Это утверждение далеко от истины. Лишь только противник перенес огонь в глубину обороны армии, офицеры штаба генерала Петрова обзвонили все артчасти и стрелковые дивизии, чтобы уточнить ситуацию, и выяснили, что ни одно орудие не было выведено из строя. Зато целый ряд ложных и запасных ОП немцы перепахали на совесть. Судя по архивным документам, первые потери в матчасти наша дивизионная артиллерия начала нести после 7.00, когда немцы точно определили координаты отдельных ОП. Так, в 153-м гв. ап (южнее сада с. Ближняя Игуменка) от огня немецкой артиллерии за весь день вышло из строя две пушки и одна гаубица, причем две 76-мм пушки обр. 1939 г. были повреждены утром — в 7.00 и 10.00 [140].

Точных данные о потерях дивизий Кемпфа, как, впрочем, и Гота, в ходе контрартподготовки неизвестны, но и без того ясно, что ее эффект в полосе 7-й гв. А оказался значительно выше, чем у ее соседа. Причин этого две. Во-первых, основная масса войска армейской группы была жестко привязана к определенным участкам, где планировалось строить переправы, и эти места командование 7-й гв. А точно установило. Во-вторых, верно было выбрано время, сами немцы признают, что огонь советской артиллерии застал их на исходных позициях и на переправах. Что же касается ударов по аэродромам ГА «Юг», в том числе и расположенным недалеко от Белгорода, к примеру, по Микояновскому, то это мероприятие успеха не имело. Причем его провал в той или иной степени признали все полководцы и военачальники, принимавшие участие в Курской битве. Суть их оценок, высказанных впоследствии в отчетных документах и книгах воспоминаний, полностью совпадает с мнением старшего офицера Генштаба РККА при штабе Воронежского фронта полковника М.Н. Костина:

«Авиационный удар наших ВВС по аэродромам противника не принес желаемого результата, так как в это время авиация противника была уже в воздухе и на аэродромах у противника были лишь испорченные самолеты и несколько запасных самолетов для восполнения потерь» [141].

В то же время урон, понесенный частями 2-й воздушной армии Воронежского фронта и 17-й — Юго-Западного фронта в ходе налетов на Харьковский аэроузел и полевые аэродромы 4- го ВФ, оказался существенным [142]и заметно снизил активность объединений генералов С.А. Красовского и В.А. Судеца в первой половине дня 5 июля, когда в их помощи остро нуждались наземные войска, в том числе и 7-я гв. А.

Как и все его командиры, в эту ночь М.С. Шумилов находился на своем КП. Примерно через двадцать минут после того, как утихла вражеская канонада, начали поступать сообщения из корпусов. Первым связался по БОДО генерал-майор Г.Б. Сафиулин и доложил: противник перешел в наступление по всему фронту обороны корпуса, первой вступила в бой 81-я гв. сд, немецкая пехота свыше двух батальонов при поддержке незначительного количества танков атаковала ее позиции с Михайловского плацдарма в направлении Старый Город, оба передовых полка Морозова завязали бой, перед фронтом Скворцова противник поставил дымовую завесу и пытается строить мосты, часть его пехоты уже ведет бой на нашем берегу. Ганий Бекенович также сообщил, что пушечные и минполки открыли огонь по районам переправ. Подробных данных еще нет, но, по свидетельству комдива Морозова, похоже, один мост в районе Михайловки уничтожен полностью. Несмотря на это, немцы настойчиво пытаются форсировать реку на лодках и вброд.

Через нескорое время поступили данные от комкора-24. Доклад генерал-майора Н.А. Васильева практически полностью повторял донесение Г.Б. Сафиулина. Немцы под прикрытием артогня на правом фланге корпуса (в полосе 72-й гв. сд) по легким надувным мостам и мостам из надувных лодок перебросили часть пехоты и саперов на восточный берег. Несмотря на открытый огонь и минные поля, немцы зацепились за кромку берега и пытаются продвигаться вперед. Николая Александровича особенно тревожило, что накопление вражеской пехоты у Карнауховки шло очень быстро. Он предположил, что один притопленный мост не удалось обнаружить и теперь немцы используют его для переправы.

Командарм с облегчением вздохнул — наконец тяжесть неопределенности снята, враг перешел в полномасштабное наступление. Он взглянул на карту, на которой только что была нанесена оперативная обстановка, и понял, что чего-то необычного ожидать не следует. Первый час наступления показал, что немцы придерживаются прежней тактики: сильный огневой налет, интенсивная работа инженерных частей и удар по флангам обороняющихся дивизий мощными танковыми группами. Но это пока их планы, в действительности же на рассвете, когда улучшилась видимость и подул ветер, начался самый важный этап — борьба за переправы.

Собрав первые данные об оперативной обстановке по всем соединениям, М.С. Шумилов связался с командующим фронтом и доложил обстановку. О том, что переговоры были, известно наверняка, но найти их стенограмму пока не удалось. Тем не менее в фондах оперативного управления фронта мной обнаружен интересный документ — стенограмма переговоров зам. начальника штаба фронта генерал-майора С.И. Тетешкина с командиром 2-го гв. Тацинского танкового корпуса полковником А.С. Бурдейным, в котором сжато изложена информация, которой располагало руководство фронтом примерно на 6.30, и первые шаги его Военного Совета. Переговоры начались в 7.00, вот цитата из этой стенограммы:

«Тетешкин: По приказанию тов. Николаева информирую Вас об обстановке на участке Чистякова:

1. Противник силою до двух дивизии с 80 танками к 24.00 4.7., сбив боевое охранение, вышел к переднему краю обороны на фронт: Новая Горянка, Березовка, Бутово, /иск/ Драгунское. На некоторых участках противник вклинился в передний край, но утру положение восстановлено.

В 4.30 противник силою до 3 батальонов наступал на участке выс. 228.6 (2 км северо-западнее Яхонтов). Бой доходил до рукопашных схваток. Противник отброшен в исходное положение. На всем фронте Чистякова авиация противника до 300 самолетов непрерывно воздействует по переднему краю обороны.

На участке Шумилова противник к 6.00 силою до трех пехотных батальонов наступает из Михайловка в направлении Старый Город. Огнем наступление остановлено, противник залег, не доходя переднего края. В районе Соломино переправилось на восточный берег до четырех пехотных батальонов, в районе Карнауховка до двух пехотных батальонов, в районе Приютовка до трех пехотных батальонов и в районе Безлюдовка до пехотного полка. На всем участке Шумилова противник под воздействием огня залег в долине Северного Донца.

Приказано:

Используя все огневые средства с привлечением авиации фронта уничтожить переправившиеся части противника и остатки отбросить на западный берег.

Николаев приказал Вам:

1. Части привести в боевую готовность. Штабу связаться со штабом Чистякова и Шумилова, где получать точную информацию об обстановке. Средство связи привести в боевую готовность. Все командиры должны знать полную обстановку на участках указанных хозяйств.