Забытое сражение Огненной Дуги
(Крушение операции «Цитадель») - Замулин Валерий Николаевич. Страница 52

В то же время надо отдать должное генерал-майорам И.К. Морозову и А.В. Скворцову, оба комдива действовали вполне адекватно складывавшейся оперативной обстановке. В очень непростой ситуации они сумели сохранить связь и управление всеми частями, что позволило во второй половине дня, когда враг переправил на восточный берег бронетехнику и нанес мощный таранный удар по дивизии Скворцова, успешно отвести войска на вторую (запасную позицию) и удержать ситуацию под контролем, в том числе и на левом крыле 81-й гв. сд. Из отчета 78-й гв. сд о боевых действиях с 5 по 12. 07.1943 г.:

«Встретив упорное сопротивление гарнизона Дорогобужено, 15 танков и до батальона пехоты, обтекая село в 10.20, двинулись на разъезд Разумное и, выйдя на изгиб дороги, атаковали левый фланг 2/225-го гв. сп. В 10.25 по переправе западнее Дорогобужено перешли 17 танков и атаковали в том же направлении. В 10.40 обе группы достигли разъезда.

Шквальный пулеметно-минометный огонь нашей пехоты не давал возможности мотопехоте противника двигаться за танками, это задержало на некоторое время бронированный кулак, которым немцы стремились нанести главный удар в этом направлении.

По приказу командира дивизии для усиления гарнизона р. Разумное был брошен 3/223-й гв. сп, которому была поставлена задача: во взаимодействии с 2/225-м гв. сп перейти в контратаку и восстановить первоначальное положение 225-го гв. сп. В 11.00 оба батальона от линии железной дороги у разъезда перешли в контратаку в направлении дороги на Соломино, но успеха не имели. А в Соломино к переправам продолжали подходить танки и машины с пехотой» [171].

И этот лобовой удар пехотой по танкам и предпринятые ранее контратаки силами 2-го сб капитана И.А. Мацокина изначально не могли решить и части тех задач, которые ставились перед батальонами. Атаки проводились без должной поддержки артиллерии по плацдарму, где были сконцентрированы значительно превосходящие силы противника: бронетехника, шестиствольные минометы и орудия. Понимало ли это командование 78-й гв. сд? Безусловно, но принципиально изменить ничего не могло. Приказ был один: удержать позиции любой ценой, а контратаки свидетельствовали о решимости его выполнить. Вот и вся логика. И неважно, что удерживать рубеж, используя преимущества разветвленной окопной сети, было менее затратно.

В связи с выходом группы танков 7-й тд к разъезду еще больше усугубилось положение частей на левом крыле 78-й гв. сд. В 11.05 десять танков и до роты пехоты десантом вышли к саду у железной дороги в 1 км восточнее Нижнего Ольшанца. Давление на оборону в районе северных окраин села возросло. А учитывая, что, по данным разведки, дивизии к 11.35 из Соломино на восточный берег уже было переброшено в общей сложности около 50 танков и 4 батареи шестиствольных минометов, возникла угроза не только захвата Нижнего Ольшанца и запасных позиций вдоль железной дороги, но и прорыва противника к Крутому Логу.

Кровопролитный бой вели гренадеры 19-й тд с гвардейцами майора И.А. Хитцова в Дальних Песках. Село располагалось у реки. Раньше на его западных окраинах находился деревянный мост, и здесь был удобный выход с поймы на берег. Поэтому группа Келера и нанесла в этом районе один из первых ударов, чтобы оперативно создать плацдарм для постройки переправы. Село обороняла правофланговая рота 3/228-го гв. сп. Попав перед рассветом под сильный огонь артиллерии и шестиствольных минометов, гвардейцы все-таки удержали свой рубеж и дрались примерно до 10.00, но затем были выдавлены в рощу восточнее. Для прикрытия отхода подразделений комбата капитана П.Г. Ястребова оставил несколько пулеметных расчетов. Одним из них командовал сержант 3. Усманов. Дрался солдат довольно долго и приказ выполнил, как говорится, «на совесть» — рота успела не только отойти, но и закрепиться. Когда закончились патроны и погиб второй номер расчета, Зиямат отбивался гранатами, но был тяжело ранен и, потеряв сознание, остался в траншее. В батальоне его посчитали «погибшим смертью героя» и в Москву было направлено представление, подписанное командованием фронта о награждении пулеметчика Золотой Звездой. Но гвардеец выжил. О необычной судьбе этого мужественного человека так вспоминал бывший директор Белгородского краеведческого музея, участник Курской битвы, П. Гончаренко:

«В дни 40-летия освобождения Белгорода, в августе 1983 г., я проводил экскурсию по местам сражений 7-й гв. А для прибывших из разных районов страны ветеранов. После рассказа о событиях тех давно минувших дней предложил почтить память героев, похороненных в с. Разумное… Когда я упомянул имя Хусанова, ко мне подошел мужчина и сквозь слезы представился: „Я и есть Хусанов“. Затем ветеран рассказал, что с ним произошло.

От взрыва своей гранаты он был ранен. Попал на Украину в лагерь военнопленных. Оттуда бежал с болгарскими заключенными в Болгарию. Там они создали партизанский отряд. Отряд был окружен в предгорьях Карпат немцами. Партизаны решили сражаться до последнего человека. Хусанов решил подползти поближе к немцам и бросить гранату. Он незамеченным добрался до пулеметной точки. Уничтожив расчет из автомата, Хусанов лег за пулемет и открыл огонь по немцам с тыла. Создалась паника, длившаяся около 40 минут. Воспользовавшись этим, отряд вышел из окружения и ушел в горы. Долго слышали партизаны стрельбу из пулемета, затем раздались взрывы гранат, и все затихло. Немцы, забросавшие гранатами Хусанова, подобрали своих убитых и раненых, посчитав Хусанова убитым. Утром болгарские женщины пришли похоронить своих погибших партизан и обнаружили тяжело раненного Хусанова. Оказали, как могли, ему помощь и на носилках понесли в Югославию (по другим данным, бой болгарского партизанского отряда проходил в Черногории. — З.В.) в горы к партизанам. Несли от села к селу, меняя носильщиков, трое суток.

В партизанском госпитале ему оказали помощь, но нужна была срочная операция, а врачей, которые могли бы ее сделать, не было. Тогда Хусанова отнесли к морю, на лодке переправили через Адриатическое море в Италию, в госпиталь итальянских партизан. После выздоровления он сражался с фашизмом в итальянском Сопротивлении. В конце 1944 года в Италии высадились англо-американские войска, и солдата Хусанова увезли в США.

После окончания войны Хусанов возвращается на Родину и после проверки приезжает в Ташкент, откуда он уходил на фронт. Прибыв к своему дому, Зиямат Усманович увидел, что окна и двери забиты досками. Чтобы выяснить, что случилось и где его отец, Зиямат пошел к соседям. Но те назвали его предателем и не приняли. Заодно пояснили, что отец, не выдержав его „предательства“, умер от горя. Кто принес близким и знакомым ложную весть о его сдаче в плен, Хусанов у выяснить не удалось, как не удалось доказать, что он не предатель и добровольно в плен не сдавался. Хусанов уезжает в Чимкентскую область, устраивается преподавателем в одну из школ.

В 1970 г. в Ташкенте на открытие памятника одному из героев 25-го гв. ск прибыл бывший командующий корпусом Г.Б. Сафиулин. Генерал поинтересовался, знают ли о подвиге Хусанова его земляки, но ему рассказали о том, что произошло. Узнав адрес нового места жительства героя, генерал выехал в Чимкентскую область и встретился с Хусановым. Выяснив подробности военной жизни Хусанова, Сафиулин возвратился в Москву, где нашел Указ Президиума Верховного Совета о присвоении тому звания Героя и установил, что за совершенный подвиг на болгарской земле, спасший от гибели партизанский отряд, Хусанову было присвоено звание народного Героя Болгарии (опять же „посмертно“). Справедливость восторжествовала. В знак благодарности за героизм, проявленный на Огненной дуге, Белгородский городской Совет народных депутатов присвоил 3. Хусанову звание почетного гражданина Белгорода» [172].

К сказанному добавлю, что важную роль в защите честного имени фронтовика от наветов сыграли сотрудники Комитета государственной безопасности капитан Н.М. Чибисов и лейтенант А.В. Беляков.