Забытое сражение Огненной Дуги
(Крушение операции «Цитадель») - Замулин Валерий Николаевич. Страница 9
Военный Совет фронта поставил перед командованием 7-й гв. А главную задачу: в случае перехода противника в наступление измотать его войска на подготовленных позициях и ни в коем случае не допустить его глубокого прорыва через рубеж армии, в первую очередь на флангах армии. Н.Ф. Ватутин рассматривал удар из района Белгорода в направлении г. Корочь (или с. Скородное) как очень вероятный, тем не менее доминировала точка зрения, что он может быть лишь вспомогательным. Опираясь на эту оценку, как уже отмечалось, руководство фронта не планировало придавать армии дефицитные крупные танковые и механизированные соединения. Главное усилие армии должно было быть направлено на создание двух глубоко эшелонированных полос обороны общевойсковых соединений, усиленных достаточно сильной артиллерийской группировкой и танками НПП.
4 апреля 1943 г. Военный Совет 7-й гв. А направляет в войска приказ № 00147, в котором излагались основные принципы построения прочной обороны и комплекс мер по развертыванию инженерных работ. Он требовал: командирам дивизий до 7 апреля провести с командным составом частей детальную рекогносцировку местности, проверить правильность нарезки участков каждого из стрелковых полков, дать оценку решениям их командования по организации системы огня и прикрытию стыков.
Согласно плану обороны фронта, дивизии Шумилова должны были подготовить к обороне главную и вторую армейские полосы, а тыловую предстояло занять войскам 69-й А, она являлась для них главной полосой. Основным элементом всех трех полос, как и в других армиях, должны были стать батальные районы, противотанковые опорные пункты (ПТОП) и районы (ПТОР), а также система инженерных заграждений. Причем предполагалось, что первые две полосы займут боевые соединения армий первого эшелона фронта.
Штаб 7-й гв. А, опираясь на требования и рекомендации командования и управлений штаба фронта, разработан две типовые схемы обороны отдельно для дивизий первого и второго эшелонов. Они были очень похожи и корректировались в зависимости от местности, на которой развернулось каждое из соединений. В системе обороны главной армейской полосы основными особенностями были следующие.
Во-первых, эшелонирование частей стрелковых дивизий (чего не было даже в 6-й гв. А). Это означало, что в этих соединениях стрелковые полки располагались в две линии: в первой — два полка, во второй, за их стыком, — третий. Такое же боевое построение имели и батальоны. Данная схема существенно укрепила оборону, придав ей большую устойчивость и эластичность.
Во-вторых, усиленное укрепление переднего края главной полосы всеми возможными инженерными заграждениями (минные поля, рвы, рогатки и т. д.).
В-третьих, наличие в каждой дивизии на своем рубеже не менее двух позиций по две траншеи (в каждой) и минирование вероятных танкоопасных направлений в глубине главной полосы.
В-четвертых, обязательное усиление полков первой линии общевойсковыми и противотанковыми резервами (а на особо ответственных направлениях и их батальонов) за счет переданных из армий дивизиям в оперативное подчинение штрафных рот (в 7-й гв. всего их было пять), батальонов ПТР, артиллерийских, минометных и даже танковых частей. Фортификационное укрепление участков во всех соединениях было практически одинаковым, поэтому передача таких частей и подразделений из резерва командующего армией являлось главным и, по сути, единственным рычагом (если не считать планирование действий подвижного резерва и резервов ПТО армии), с помощью которого он мог реально усиливать опасные участки. Наиболее наглядно это проявилось при подготовке рубежей дивизий, удерживавших фланги армии.
Дивизии второго эшелона считались резервными (командарма и комкоров), и их главная задача состояла в подготовке контрударов в направлениях, указанных командованием армии и корпусов. Тем не менее они тоже готовили позиции и прочно укрепляли свои рубежи. Разница была лишь в том, что во втором эшелоне полки располагались в одну линию, а перед передним краем дивизии не было столь значительного числа инженерных заграждений (например, не так сильно была заминирована местность и т. д.).
Уже с 15 марта 1943 г. в первом эшелоне 7-й гв. А находились четыре стрелковых дивизии со средствами усиления:
73-я гв. сд (правофланговая армия) заняла полосу: роща в 1 км восточнее Черной Поляны — Старый Город — исправительно- трудовая колония (НТК) — Ястребово — Андреевские (8 км);
78-я гв. сд: /иск/ ИТК — Дорогобужено — Нижний Ольшанец — Крутой Лог, Генераловка (протяженность переднего края 10 км);
72-я гв. сд: /иск/ Нижний Ольшанец — Маслова Пристань — /иск/ отм. 104.2 — западная опушка урочища (ур.) Дача Шебекинская (15 км);
36-я гв. сд (левофланговая): отм. 104.2 — Гатище № 1 и № 2 — /иск/ 1-е Советское — западная часть Волчанска — Титовка (20 км).
Вторая полоса армии имела протяженность 46 км, т. е. 21,3 % от протяженности всего участка фронта. Ее заняли три стрелковые дивизии: две — от корпусов и одна — резерв командарма:
81-я гв. сд: / иск/ Шеино — Мясоедово — клх. «Соловьев» — ур. Корнская Дача — /иск/ Никольское;
213-я сд: Гремячи (Гремячее) — свх. «Поляна» — Шебекино — Нежиголь — Чураево;
15-я гв. сд: свх. Шебекинский — свх. «Плетневка» — Герлеговка — Заводы 2-е, Волчанские Хутора — отм. 156.2 (23,5 км).
Передний край главной полосы 7-й гв. А планировался, как и в других армиях: сначала закладка противотанковых мин, затем противопехотных, потом рогатки из дерева в одну линию, после — спираль «Бруно» и проволока внаброс, колючая проволока в три кола (расстояние между рядами 60–70 см), и все это плотно прикрыть огнем стрелкового оружия и минометов. В некоторых дивизиях перед передним краем полка второго эшелона наряду с минными полями создавались также бутылочные поля. Такое заграждение, к примеру, прикрывало весь передний край 1/233-го гв. сп 81-й гв. сд, оно имело протяженность 2 км и перекрывало всю местность между дорогами: выс. 153.2 — ж.д. и выс. 156.6 — Старый Город.
Усиленного боевого охранения в форме передовых отрядов, как это было, к примеру, в 6-й гв. А дивизии Шумилова, не выдвигали, для этого не было условий, не организовывались и усиленные посты БО. Для охранения переднего края и минных полей роты в ночное время высылали дозорные группы. Их численность и вооружение определяли сами командиры подразделений. Так, в 1/224-м гв. сп 72-й гв. сд на роту выделялось три человека (ручной пулемет, два ППШ и 6 гранат). Из-за того, что передний край находился почти у кромки болотистой поймы, группы выдвигались вперед на незначительное расстояние — примерно на 100 м от первой траншеи. Это было очень близко и не позволяло выполнить задачу охранения. До русла оставалось примерно 400 м, что давало возможность штурмовым группам противника незамеченными ночью переправиться через реку, маскируясь камышом, накопить силы и одним броском, уничтожив охранение, ворваться в первую траншею. Понимая грозящую опасность, командование 72-й гв. сд пыталось предпринимать меры по оборудованию секретов непосредственно в пойме для наблюдения за зеркалом воды и пресечения попыток форсирования реки пехотой противника. Попробовали установить несколько бочек, схожих со стрелковыми ячейками. Однако эта затея успеха не имела.
Непосредственно оборонительные полосы состояли: главная — из трех, а вторая — из двух боевых позиций. Планировалось, что на главной полосе (в зависимости от местности) позиции будут расположены одна от другой на расстоянии 1200–2000 м. Основу инженерного оборудования полос составляли траншеи полного профиля и ходы сообщений. Как потом подсчитали военные историки, на один погонный километр фронта было отрыто до 8 км сплошной линии окопов полного профиля и ходов сообщения.
«До конца 1942 г., — писал бывший начальник инженерных войск Степного фронта генерал А.Д. Цирлин, — наши взгляды на инженерное оборудование полевых полос и позиций определялись теорией и практикой инженерной подготовки укрепрайонов. Батальные узлы обороны в инженерном отношении оборудовались системой отдельных деревоземляных огневых точек казематного типа, увязанных между собой системой огня. Части и соединения в то время не всегда имели необходимое количество средств, чтобы обеспечить надежность системы огня в таком батальонном узле. Система траншей, переход к которой начался в ряде фронтов по инициативе войск еще в 1942 г., а повсеместно — на основе указаний Генерального штаба с весны 1943 г., — в сочетании с мощными заграждениями придавала новые качества нашей обороне.