Итоги и уроки Великой Отечественной войны
(Издание 2-е, доработанное) - Деборин Григорий Абрамович. Страница 12

Нападение на Польшу казалось германскому генералитету выгодным и в том отношении, что оно было призвано вывести германские войска к границам СССР и обеспечить тем самым плацдарм для последующего нападения и на Советский Союз.

Учитывая всю совокупность факторов, характеризовавших международную обстановку, Советский Союз продолжал стремиться к сплочению европейских государств против немецко-фашистской агрессии. Вот почему он и пошел в 1939 г. на переговоры с правительствами Англии и Франции.

Кровно заинтересованный в сохранении мира для осуществления своих грандиозных созидательных планов, Советский Союз искренне пытался достичь соглашения, добивался заключения такого договора, который был бы не простым клочком бумаги, а представлял собой действенное и эффективное соглашение о взаимной помощи против агрессии, гарантирующее от нападения страны Центральной и Восточной Европы. Такое соглашение должно было бы предусмотреть формы и размеры взаимной помощи друг другу против нападения агрессора.

Правительства Англии и Франции согласились на переговоры с СССР, руководствуясь мотивами, не только далекими от желания остановить германскую агрессию, но и прямо противоположными такому желанию. Переговоры с СССР были призваны успокоить и обмануть общественное мнение этих стран, требовавшее союза с СССР для отпора все более наглевшей немецко-фашистской агрессии. Но главное состояло даже не в этом. Переговоры были призваны запугать германское правительство перспективой создания англо-франко-советской коалиции и, демонстрируя изолированность Советского Союза перед фашистской агрессией, толкнуть Германию к нападению на СССР.

Одновременно правительства Англии и Франции рассчитывали возложить на Советский Союз такие обязательства, выполнение которых неминуемо вовлекло бы его в войну с Германией без каких-либо определенных обязательств по отношению к нему со стороны Англии и Франции. На случай же, если Германия двинется на Запад, правительства этих двух стран стремились обеспечить себе помощь со стороны Советского Союза. Все это можно расценить лишь как продолжение мюнхенской политики.

Не случайно переговоры с СССР британское правительство поручило закоренелым мюнхенцам. Переговоры в Москве вели со стороны этого правительства посол Сиидс и особо уполномоченный Стрэнг. Последний в такой степени был одержим стремлением направить немецко-фашистскую агрессию против СССР, что по аналогии с германским завоевательным лозунгом «Дранг нах Остен!» его называли в Лондоне «Странг нах Остен!».

Отражением мюнхенской политики правительств Англии и Франции было не только их поведение в переговорах с СССР, отличавшееся крайней неискренностью, но и те попытки тайного сближения с Германией, которые носили в это же самое время с их стороны весьма активный характер.

В Лондоне в июне — августе 1939 г. проходили переговоры, в которых шла речь о заключении целой серии соглашений, призванных сформировать союз двух стран, направленный против СССР. Английский представитель министр Хадсон заявил германскому уполномоченному Вольтату, что в случае достижения соглашения между Англией и Германией перед ними открылось бы широкое поле деятельности в Британской империи, Китае и России. Хадсон подчеркивал, что в отношении России была бы особенно важной «всеобъемлющая дополнительная экономическая деятельность Германии» [62].

Английская дипломатия считала, что она близка к успеху, что переговоры с СССР достигли цели — подготовили почву для сделки между Англией и Германией. Теперь эти переговоры уже становились ненужными. Их срыв был заранее запланированным. Английский посол в Германии говорил французскому министру иностранных дел: «Переговоры с Россией достигли такой стадии, когда они потеряли реальный смысл… Важно прекратить переговоры любым путем возможно скорее» [63].

Путь для прекращения переговоров был избран очень простой. Военная миссия Англии, участвовавшая в переговорах с военными миссиями СССР и Франции в Москве, принялась тянуть время. Ни на один возникавший конкретный вопрос положительный ответ не давался. Против советских предложений выдвигались те возражения тогдашних реакционных правительств Польши и прибалтийских государств, которые были выдвинуты ими по согласованию с правительством Англии. К 20–21 августа переговоры оказались в безысходном тупике по вине правительства Англии и поддерживавшего его правительства Франции.

Для Советского Союза стало очевидным, что путем переговоров с правительствами Англии и Франции оторвать их от притяжения к гитлеровской Германии не удастся. Как раз в то время, когда переговоры, на последнем этапе протекавшие в виде совещаний военных миссий в Москве, были сорваны английской делегацией, германское правительство 20 августа 1939 г. обратилось к Советскому Союзу с предложением заключить договор о ненападении. Такие предложения неоднократно делались этим правительством и ранее, но отклонялись Советским Союзом, не терявшим надежды на заключение договора о взаимной помощи с Англией и Францией [64].

Когда же надежда была утрачена, необходимо было сделать такой выбор, который сорвал бы планы Нападения Германии на СССР с участием Японии и при поддержке Англии, Франции и США. Япония уже развязала военный конфликт у реки Халхин-Гол, явно выжидая нападения Германии на СССР.

При создавшемся положении Советский Союз уже не мог продолжать отклонять германское предложение или медлить со своим ответом на него. Необходимо было сорвать планы «крестового» похода против СССР, устранить опасность того блока, который наметился в Мюнхене, выиграть время для укрепления обороны СССР. А для этого был только один путь — принятие германского предложения. Вот почему оно и было принято. Договор о ненападении между Советским Союзом и Германией был подписан 23 августа 1939 г. сроком на десять лет. Он был логическим ответом на мюнхенскую сделку. Советский Союз отнюдь не первым обменялся с Германией обязательствами о ненападении. Побочный результат договора состоял в том, что Япония согласилась на соглашение с СССР и МНР, восстанавливавшее мир на Дальнем Востоке. Это соглашение стало возможным в силу разгрома японских войск советско-монгольскими силами у реки Халхин-Гол.

Благодаря договору Советский Союз выиграл то, что в тот момент было исключительно важно, — время. Хотя его было не так уж много — всего 22 месяца, но оно было использовано для укрепления обороны Советского Союза, которому впоследствии пришлось вынести главную тяжесть войны с гитлеровской Германией и ее сателлитами. Опираясь на договор, Советский Союз приостановил движение немецко-фашистской военной машины на Восток и вынес свои рубежи обороны на Запад, что сыграло немаловажную роль, когда гитлеровцы вторглись в пределы СССР.

Советско-германский договор способствовал серьезному изменению в международно-политической обстановке. Мюнхенский фронт оказался расколотым, сговор Англии и Франции с Германией — затрудненным до крайности. В противовес возникла другая возможность — создание в будущем антифашистской коалиции народов и правительств.

Договор нанес почти смертельный удар заранее подготовленной пропагандистской версии гитлеровцев, собиравшихся объявить нападение на СССР «превентивной войной» против большевистской опасности.

Заключение советско-германского договора о ненападении было встречено с крайним раздражением в мюнхенских кругах Англии, Франции и США. Эти круги расценили договор как крушение их планов, вынашивавшихся многие годы. Такое раздражение стало характерным и для некоторых официальных изданий, вышедших до и после второй мировой войны и призванных скрыть действительную историю ее возникновения [65]. Нападки на договор и превратные его толкования встречаются у реакционных авторов, не заботящихся о своей научной репутации. Так, например, западногерманский историк Курт Ассман, обеляя немецко-фашистскую агрессию и ее пособников, нападает на договор и повторяет стандартную ложь о так называемом разделе Польши [66].