Итоги и уроки Великой Отечественной войны
(Издание 2-е, доработанное) - Деборин Григорий Абрамович. Страница 24

Следующим этапом на пути борьбы германского империализма за мировое господство намечалось наступление через Афганистан на Индию. Решение о разработке плана этой операции было принято Гитлером 17 февраля 1941 г. [144] Захват Индии наряду с действиями германских вооруженных сил на Ближнем и Среднем Востоке, а также в бассейне Средиземного моря был призван оттянуть вооруженные силы Великобритании, подорвать ее волю к сопротивлению, «вызвать и завершить наметившийся развал Англии» [145].

Гитлеровцы считали, что Англия капитулирует и без вторжения. Но и возможность такого вторжения на Британские острова они отнюдь не исключали и продолжали готовиться к этому. Основным средством борьбы против Англии, а также против США считалась авиация. В связи с этим была разработана «программа Геринга», предусматривавшая значительное увеличение производства боевых машин [146]. Одновременно намечалось и резкое увеличение военно-морских, преимущественно подводных, сил. 30 марта 1941 г. Гитлер заявил о необходимости после операции «Барбаросса» «произвести всеобъемлющее строительство военного флота» [147].

Воздушные налеты на города США планировалось начать с осени 1941 г. Об этом Гитлер говорил 22 мая 1941 г. [148], 25 июля он заявил главнокомандующим, что «намерен предпринять энергичные действия против США» [149].

План жестоких расправ с населением Британских островов был разработан гитлеровцами еще к лету 1940 г. Они уже подумывали и о создании такого же плана оккупации и порабощения для американского народа.

Планы германских монополий по завоеванию мирового господства обрели конкретные очертания. В распаленных жаждой наживы мозгах немецких дельцов и их генералитета уже обрисовывалась очередность военных акций по покорению мира. Концентрационные лагеря, лагеря уничтожения, покрывшие черной сыпью значительную часть Европы, предполагалось разместить и за океаном. Бараки концентрационных лагерей намечалось сделать основным типом архитектуры, а дым печей крематориев в этих лагерях — главной особенностью пейзажей и на Американском материке.

Страшная угроза, нависшая над СССР, была угрозой для всех стран и народов мира. Всем им германский фашизм уготовил одну и ту же участь: колониальный режим, рабский труд, автомат надсмотрщика и газ «циклон» в камерах смерти. Опрокинуть эти планы можно было только уничтожением той гигантской военной машины, которая была создана германскими монополистами и под гусеницы коей уже легло 15 стран.

Германское правительство и военное командование сознавали, что добиться успеха в войне против СССР будет нелегко. В этих условиях они решили воспользоваться теми дополнительными возможностями, которые могут предоставить вероломство и внезапность — давнишнее оружие агрессоров.

Вероломство и внезапность входили в стратегические планы германских империалистов в качестве важной составной их части. Вероломное начало войны — обычный метод империалистических захватчиков. В данном случае оно приобретало особый смысл, будучи направленным против социалистического государства в целях обеспечения важного военного выигрыша для империалистического агрессора.

Германские стратеги предрешили, что нападение на СССР будет осуществлено без предупреждения, без предъявления каких-либо требований, без переговоров, без предлога, даже фиктивного. Для обмана общественного мнения германское правительство собралось придать своему нападению видимость превентивной войны, т. е. изобразить дело так, будто бы оно предпринято, чтобы предотвратить нападение со стороны Советского Союза. Вся фактическая история подготовки и развязывания войны Германии против СССР полностью опрокидывает эту фальшивую версию.

Даже Якобсен, пытающийся доказать недоказуемое, что Германия будто бы не имела своего плана второй мировой войны, даже он признает несостоятельность гитлеровской версии о превентивном характере войны против Советского Союза. «Германское нападение на СССР в 1941 г., — пишет он, — не было превентивной войной… Это решение Гитлера не вызывалось серьезной заботой о якобы предстоящем грозном наступлении Советов, а было в конечном счете выражением его агрессивной политики» [150].

Казалось бы, окончательно похороненная гитлеровская версия о превентивном характере войны против СССР воскрешена западногерманскими неофашистами. Они и в этом отношении всецело следуют своим предшественникам. С документальными свидетельствами предыстории немецко-фашистского нападения на СССР они поступают просто — объявляют все эти документы с их подлинными бланками, подписями и печатями фальшивками [151]. А для того чтобы доказать, будто Советский Союз угрожал Германии, неофашисты во много раз завышают численность тех вооруженных сил, которыми он располагал к 22 июня 1941 г. [152]

Для обеспечения внезапности нападения германское правительство прибегло к ряду обманных мероприятий. Часть из них содержалась в специальной директиве по дезинформации противника. В ней говорилось: «Несмотря на значительное ослабление приготовлений к операции „Морской лев“ (по вторжению в Англию. — Ред.), необходимо делать все возможное для того, чтобы внутри вооруженных сил сохранить впечатление, что подготовка к высадке в Англии ведется в совершенно новой форме и что подготовленные ранее для этого войска отводятся в тыл до определенного момента. Необходимо как можно дольше держать в заблуждении относительно действительных планов даже те войска, которые предназначены для действий непосредственно на Востоке» [153]. Директива требовала представить «стратегическое развертывание сил для операции „Барбаросса“ в виде величайшего в истории войн дезинформационного маневра, имеющего целью отвлечь внимание от последних приготовлений к вторжению в Англию» [154].

В тех же целях дезинформации германское правительство продало Советскому Союзу образцы своих танков и самолетов, дало возможность советским хозяйственным руководителям посетить ряд промышленных предприятий, включая военные. Оно продолжало поставки товаров в СССР, предусмотренные советско-германским торговым соглашением. Целям дезинформации послужили и переговоры немецких руководителей с наркомом иностранных дел СССР, состоявшиеся как раз в то время, когда утверждение плана «Барбаросса» вступило в решающую стадию. Во время этих переговоров Гитлер и Риббентроп предложили проект протокола о присоединении Советского Союза к военному блоку Германии, Италии и Японии, блоку, направленному против СССР. Естественно, что предложение Риббентропа советская делегация отклонила.

И все же, несмотря на все усилия германского правительства и военного руководства, направленные к сокрытию готовившегося нападения на СССР, подготовка этого нападения не осталась тайной для советских разведчиков. Один из них, Рихард Зорге, своевременно сообщил не только дату нападения Германии на СССР, но и численный состав немецко-фашистских армий вторжения, правильно информировал об оперативно-стратегических замыслах немецкого командования, о направлении основных ударов фашистских войск. В двух радиограммах, посланных 15 июня 1941 г., он сообщал: «Война будет начата 22 июня… Нападение произойдет на широком фронте на рассвете 22 июня» [155].

Располагая многими сведениями о предстоящем нападении Германии, советское военное руководство было стеснено в осуществлении необходимых подготовительных мероприятий для отражения этого нападения. Это в значительной степени объяснялось тем, что до последней минуты нельзя было быть уверенным в том, как поведут себя в случае германского нападения на СССР правительства Англии и США. Сыграв решающую роль в подготовке гитлеровской Германии к войне, эти правительства продолжали испытывать определенные симпатии к антикоммунизму ее руководителей и предпочитали недооценивать опасность, грозившую с ее стороны и их странам. Возможность поддержки Германии в войне против СССР Англией и США отнюдь не была исключена. Каждый шаг Советского Союза по укреплению своей обороны на западных границах, если только о нем узнавали журналисты, тенденциозно трактовался в английской и американской печати. Провокационные сообщения этой печати были на руку стремлению германских захватчиков представить свое нападение на Советский Союз в качестве «превентивной войны».