Казаки. Между Гитлером и Сталиным
(Крестовый поход против большевизма ) - Крикунов Петр. Страница 56

Штаб формирования казачьих полков расположился в городе Новогрудок. Все казачьи беженцы были сгруппированы по отдельным Казачьим войскам (Донское, Кубанское и Терское), а внутри их уже делились по округам и отделам. Были назначены окружные атаманы, то есть, по сути, воспроизведена структура казачьих поселений на Дону, Кубани и Тереке.

Понемногу жизнь казаков в Белоруссии начала входить в привычное русло. Были открыты церкви и даже казачья епархия, мастерские, типографии, издавалась своя газета, функционировали школы, в том числе начальные. Казачьи строевые части прикрывали казачьи поселения от партизан. Вот небольшой отчет о жизни казачьих станиц в Белоруссии: «Во II-м казачьем полку организована станица Крюковская… Станичное правление, во главе с атаманом Игнатовым, первым делом взялось за ремонт церкви и организацию службы в ней… Созданы также кузнечная, сапожная и пошивочная мастерские. Приводятся в порядок улицы, дворы и квартиры. Открыты бани и прачечные. Для казаков выделена земля… под руководством агронома станичного правления казаки приступили к полевым работам на своих участках… Казачье духовенство по прибытии на место нового поселения временно открыло три молитвенных дома… В селе К. открыта казачья амбулатория… В селе, где расположена третья донская сотня, по инициативе сотника Обухова организованы мастерские для обслуживания казаков-поселенцев и местных жителей… В Донской и Кубанской станицах состоялись собрания старейших казаков, на которых обсуждались кандидаты на должность станичных атаманов. На должность станичного атамана выдвинуты: в первой Донской станице казак войска Донского, Семикаракоровской станицы сотник М.К. Мартынов, в первой Кубанской станице казак Кубанской области полковник И.М. Будаков… В районе нового казачьего поселения 1 мая состоялся первый съезд духовенства и церковных старост казачьих церквей» [311].

На некоторое время жизнь настолько успокоилась, что в конце мая 1944 года казаков посетил один из самых уважаемых казаков-эмигрантов — В.Г. Науменко. Немецкое командование тоже было довольно, ведь партизаны теперь переключились на казаков. В конце концов между казаками и руководителем СС в Белоруссии группенфюрером фон Готтбергом было даже заключено специальное соглашение, согласно которому «казаки-поселенцы составляются в войска из имеющихся военнослужащих на том же основании, как и остальные союзники Германии. Казаки находятся под собственным командованием и воюют, соблюдая свои прежние традиции. Вооружение, обмундирование и снаряжение казаков, а также их питание и обеспечение проходят по тем же правилам, что и для германской полиции, причем не делается разницы между теми казаками, которые воюют в боевых соединениях, и теми, которые остаются на одиночной службе для защиты деревень. В отношении обеспечения членов казачьих семей, а также общей опеки, действуют те же постановления, что и для членов семей германской полиции» [312].

17 июня во время одной из операций погиб атаман С.В. Павлов, и на его место приказом П.Н. Краснова был назначен Тимофей Иванович Доманов, по этому случаю произведенный в полковники. Личность Тимофея Доманова также до сих пор вызывает много споров среди исследователей. Кто-то считает его серенькой, ничего не представляющей собой личностью, получившей известность только в результате счастливого стечения обстоятельств, кто-то называет казачьим героем, положившим жизнь на алтарь победы казачества над большевизмом. Сам же он на послевоенных допросах недвусмысленно заявлял, что «был секретным сотрудником НКВД и перед уходом Красной Армии из города получил задание от заместителя начальника горотдела НКВД — остаться в тылу немецких войск, выявлять предателей и уничтожать наиболее видных оккупантов». На том же допросе он показал, что еще в 1937 году сдал органам НКВД своего брата, который «выпивал со странными людьми и вел с ними антисоветские беседы» [313]. Как бы то ни было, но именно Доманов в дальнейшем исполнял, и довольно успешно, роль Походного атамана. Наиболее точно охарактеризовал его место в трагической истории казачества во Второй мировой войне внук генерала П.Н. Краснова Николай Краснов, который был единственным из этой прославленной казачьей семьи, кто смог пройти послевоенный ГУЛАГ и выжить: «В Москве, в тюрьме, где мои встречи с людьми были случайными и короткими, до меня доходили о Доманове очень нехорошие слухи. Повторять их не буду, ибо неуверен в их точности. Во всяком случае, Доманов был казнен в тот же день, когда мученической смертью пали и белые генералы» [314].

К июлю 1944 года стало ясно, что и в Белоруссии казакам удержаться надолго не удастся — немцы продолжали отступать на запад. И в начале второй декады июля был получен приказ о перемещении Казачьего Стана в Польшу — в район Здунская Воля-Ширас-Серадзь, где казаки вновь попытались наладить привычную жизнь. «Выяснилось, — вспоминает жизнь в Польше доверенное лицо П.Н. Краснова М.М. Ротов, — наличие довольно большой культурной силы: было много духовенства, учителей разных ступеней школ, врачей, фельдшеров, хористов и т. д… При Донском окружном управлении, где было сносное помещение, был устроен съезд духовенства под председательством протопресвитера Г. Образовали благочиние Дона, Кубани и Терека и постановили начать богослужения… В станицах под наблюдением вахмистров и урядников занялись казачатами. Им рассказывали о былой жизни казачества, учили петь казачьи песни. Заработали швейные мастерские… Казачьи поселения меняли вид цыганских таборов на организованные станицы и хутора» [315]. Однако и здесь казакам задержаться было не суждено.

Через месяц было получено согласие немецкого начальника итальянской области Триест обергруппенфюрера Глобочника на поселение казаков в Северной Италии. И в сентябре 1944 года казаков направили в район небольшого городка Джемоны. В этом городе разместился штаб Походного атамана, а станицы разбили лагерь в окрестностях большого села Озопо. В начале октября казаков перебросили немного севернее в район города Толмеццо, где им были предоставлены территория площадью 180 тысяч гектаров и полная свобода в деле построения казачьей жизни на чужбине. В ноябре 1944 года атаманов Тимофея Доманова и П.Н. Краснова принял Альфред Розенберг, которому они доложили об окончании переброски Казачьего Стана в Италию. «Поблагодарив министра за его заботу и попечение о казачестве, генерал П.Н. Краснов заявил, что большевизм, являющийся смертельным врагом германского народа, в равной степени враг и свободных казаков… Для казаков, как для истинных воинов, существует только лишь одна задача: сообща с Германией, верными ее Фюреру, бороться против врага европейских народов. Походный атаман полковник Даманов сделал министру доклад о трехтысячекилометровом походе одной боевой группы казаков вместе с семьями, конями и скотом. Он упомянул также о благоприятном ходе расселения и устройства казачьих станиц на отведенных недавно землях, где казаки нашли свою новую родину и успешно решают поставленные перед ними новые великие задачи» [316].

Система подчинения Походного атамана Доманова в Италии выглядела следующим образом: 1) по германской военной линии — генералу Глобочнику; 2) по германской административно-гражданской линии — доктору Гимпелю, начальнику Казачьего управления Дона, Кубани и Терека, через уполномоченного представителя Э. Радтке; 3) по казачьей линии — генералу от кавалерии П.Н. Краснову. В феврале 1945 года как раз недалеко от Толмеццо обосновался главный мозговой центр казачьего движения — Главное управление казачьих войск во главе с П.Н. Красновым, а вскоре туда же переехало и Казачье управление Дона, Кубани и Терека.