Красная Армия в освещении современников
(Белых и иностранцев 1918-1924) - Скерский К. В.. Страница 19

Исследованию кавалерийских операций советско-польской войны 1920 г. уделяет внимание не мало авторов-поляков. Лучшим, пожалуй, исследованием является статья подполковника Клебер, печатавшаяся в 1923 г. во французском журнале «Revue de Cavalerie». Во многих отношениях она очень удачно дополняет вышеприведенный анализ ген. Кельчевского, в других дает попутную и параллельную характеристику, и сопоставление отражений в двух, в конце-концов, одинаково враждебных для нас зеркалах позволяет нам с большей полнотой рассмотреть действительное изображение.

Подполк. Клебер начинает свою статью откровенным признанием.

«Гибельные последствия операций масс большевистской кавалерии в начале кампании 1920 г. слишком известны, чтобы их напоминать здесь.

Подавляющее превосходство большевистской конницы— которой поляки могли противопоставить лишь несколько бригад — имело непосредственным результатом приведение Польши в состояние материальной и моральной слабости.

В отчаянном порыве возбужденного национального чувства удалось противопоставить кавалерийскую массу массам Буденного и Гая. Но какой ценой!» [85].

Конная армия, пройдя походным порядком свыше тысячи километров, прибыла на польский фронт во второй половине мая 1920 г. Прибытие ее сейчас же сказалось на общем положении и настроении фронта.

«В то время, как в конце апреля и начале мая инициатива действий была в руках поляков, начиная с половины мая в районе, лежащем к северу от Припяти, начинают проявлять активность большевики»… [86].

Спокойно, уверенная в себе и в своих силах, пренебрегающая, может быть, несколько неосторожно противником, подходила красная кавалерия к линии фронта:

«Буденный нисколько не скрывает ни своих передвижений, ни намерений; все его переговоры по радио— донесения в главную большевистскую квартиру, приказы подчиненным частям обыкновенно не зашифровываются; все его передвижения совершаются днем, без всяких предосторожностей в отношении воздушной разведки» [87].

Немедленно после своего прибытия конная армия начинает серьезную и длительную операцию. Подробнейшим образом описывает Клебер бои 26 мая—9 июня, закончившиеся прорывом красными кавалеристами польского фронта и захватом 9 июня Житомира. Из его статьи мы возьмем несколько наиболее характерных, резолютивных отрывков.

Так, описав троекратную атаку 31 мая 13 польской дивизии у Быстрина, Клебер говорит:

«Атака Быстрика, при сопоставлении ее с предшествующими атаками, позволяет нам составить себе уже довольно ясное представление о приемах, боя, применявшихся в конной армии.

Это прежде всего — выбор слабого пункта в расположении противника (в Быстрике — одна рота для связи двух центров сопротивления), подготовка атаки разрушительным и деморализующим действием артиллерии и бронеавтомобилей, подавление обороняющегося противника, уже и так надломленного в своей силе сопротивления, массой конницы, не обращая внимания на потери, затем непосредственное расширение прорыва действиями вдоль фронта, чтобы ввести в брешь главные силы конной армии и бросить их на тылы противника.

Бронеавтомобили принимают деятельнейшее участие во всех этих операциях и в большой мере способствуют их успеху» [88].

А вот образчик атаки конной армии в описании Клебера:

«Днем 31 числа положение польской 1 кавалерийской дивизии, вследствие перемен, происшедших на фронте, стало рискованным. Командующий армией приказывает дивизии отступать. Исполняя приказание, начальник дивизии в свою очередь отдает приказ об отступлении. И вот, лишь только первые партии поляков начали отступательное движение, — большевистский фронт, до того относительно спокойный, внезапно оживает. Изо всех лесов, деревень или складок местности показывается противник и в несколько минут весь горизонт, поскольку хватает глаз, наводняется кавалеристами, которые в огромном облаке пыли, предшествуемые бронеавтомобилями, прикрытые огнем тачанок, артиллерии и конных стрелков, начинают надвигаться на поляков.

Превосходство противника (три кавалерийских дивизии против одной) позволит ему вскоре охватить 1 кав. дивизию с востока и запада, и польский солдат, следящий взглядом за облаком пыли, быстро продвигающимся на флангах к северу, испытывает такое ощущение, как будто он сражается среди гигантского кольца, которое вскоре замкнется за его спиной» [89].

Более поэтическим языком, рисующим общую картину, зрительное воздействие и психологические переживания атакуемого бойца, — но здесь дается характеристика того, анализ чего дан выше Кельчевским— атака крупных масс красной кавалерии.

Останавливаясь на приемах боя, применявшихся на восточном фронте, Клебер считает излишним говорить о германской коннице, так как характер ее действий на востоке почти ничем не отличался от такового во Франции в 1914 г.

«В польско-большевистской войне — пишет он [90],— именно образ действий красной кавалерии наложил известные, весьма замечательные черты на приемы кавалерийского сражения.

Приемы Буденного основаны всецело на тактике слабых пунктов и состоят в очень продуманном сочетании огня и движения, чтобы сломить неприятельское сопротивление путем — частью прямого прорыва, частью просачивания в его линии и добиться охвата противника, — прием, представляющий неизменно конечную цель Буденного. Он принципиально избегает боя и, если можно, старается маневром вызвать отступление противника. Он завязывает сражение, развернувшись на широком фронте, эшелонированном в глубину; некоторые боевые группы имеют задачей нащупать фронт противника и определить его слабые пункты.

Каждой боевой группе предшествует „лава“ [91], а поддерживают ее „тачанки“, но „лава“ не является фазисом сражения, она предназначается скорее для того, чтобы разведать противника и вовлечь его в бой, заставить раскрыть его планы и намерения.

„Лава“, исключительно гибкая и неуловимая, просачивается всюду; она утомляет, она волнует, но не атакует, она довольствуется вообще стрельбой с лошади. Если противник оказывает противодействие, переходит сам в наступление, „лава“ немедленно отходит, а следующие за нею „тачанки“ вступают в действие, в то время, как главные силы, маневрируя сзади, стремятся, растягивая линию „лавы“, к окружению противника.

В самой атаке, там, где к ней вынуждают обстоятельства, мы видели Буденного на деле — с 28 мая по 5 июня 1920 г.; в этом случае, — выбор слабого пункта, ослепление его защитников огнем и то просачивание в конном строю с целью его окружения, то захват при непременном содействии бронеавтомобилей.

В боях Буденного следует подчеркнуть важную роль, предоставляемую бронеавтомобилям; последние оказывали Буденному значительные услуги. Благодаря хорошей погоде, эти машины могли проходить всюду, даже без дорог, и проникали внутрь польских линий, в упор атаковывая пулеметы, расстреливая лошадей и тем обрекая на неподвижность батареи.

Поляки сначала были бессильны против них, а затем прибегли к содействию артиллерии и не колебались дробить батареи на взводы и даже поорудийно для распределения их по колоннам и группам.

Наконец, любопытно отметить распространенность столкновений в конном строю в операциях польско- большевистской войны. Причины? — Может быть, меньшее, чем где-либо, могущество огня. Может быть, желание обоих противников оставаться на лошади до границ возможного. Фактом является то, что во всех кавалерийских операциях этой войны, за исключением нескольких случаев, число коих довольно ограничено, обе кавалерии предпочитали оставаться в седле и выполнять все передвижения почти исключительно в конном строю, что допускало возможность непосредственного и быстрого использования внезапности и достигнутого успеха.