Разрываемая (ЛП) - Хантер Хейзел. Страница 9

Дыхание Изабель вырывалось прерывистыми вздохами, горло Мака горело, но он не останавливался. Все это походило на сон, и он ожидал, что вот-вот проснется, как это случалось много раз, но единение их тел было настоящим. Изабель была настоящей. И желание погрузиться в нее, затеряться в экстазе, не утихало.

Несмотря на то, что его бедра продолжали двигаться в свирепом ритме, Мак опустился к ее содрогающемуся телу, подхватил рукой под спину и быстро перекатился.

***

Хоть Изабель и оказалась наверху, толчки Мака не прекратились ни на секунду. Снова и снова он входил в нее, наполняя самые глубинные ее части, пока она не перестала понимать, от чего испытывает эту ноющую боль — от желания или от его диких толчков. Она скакала на нем, раскачивалась на его бедрах, отчаянно втягивая воздух в легкие. Даже под ее весом его таз вскидывался вверх, пресс напряженно сокращался, и все тело едва не сгибалось пополам. Каждый мускул и жила в его прекрасном теле работали для наслаждения. Его кожа блестела от пота, глаза крепко зажмурены от усилий. Вид Мака, охваченного глубочайшими муками страсти, был таким эротичным, что Изабель не могла отвести взгляда.

Без предупреждения Мак внезапно сел, одной рукой упираясь в кровать позади себя, а другой проводя по ее спине. И в этот раз, когда его бедра в очередной раз толкнулись вверх, Мак жестко надавил на плечи Изабель.

Из ее легких вырвался хрип, и его эрекция разбухла еще сильнее, его огромный ствол наполнил ее до предела. Изабель закричала в мучительном экстазе, но его бедра продолжали свои бешеные движения, а рука продолжала в нужный момент опускать ее еще глубже. Вновь и вновь Мак вонзался в нее, и все его тело сотрясали конвульсии. Вновь и вновь Изабель полностью отдавала ему свое тело. Но повторяющиеся удары раскрывали ее естество, растягивали стенки ее тела, задевая сладкое местечко, и глубоко внутри зародился укол острой боли, который тут же повторился. Ее пальцы вонзились в его плечи, бедра начали подрагивать. Пронзительное жалобное хныканье сорвалось с губ Изабель, и нижняя часть ее туловища зашлась в спазме безумной нужды.

Мак крепко стиснул ее, все еще толкаясь между ее ног, вбиваясь выше, хрипя с каждым новым толчком. Воздух вырывался из его рта, обдавая ее тело, и между ног начал зарождаться новый жар. Знакомое напряжение начало скручивать низ живота, ее сладкое местечко запульсировало ослепляющим желанием. Ее измученный бугорок плоти оказался зажат между ними, его толчки сокрушали его, и когда спираль наслаждения грозила разорвать ее надвое, Изабель жестко стиснула его набухший член.

Боже, он ощущался как чистая сталь. Наслаждение смешалось с болью, и обрывистый стон Мака сообщил Изабель, что он тоже это почувствовал. Но он все равно продолжал вдалбливаться в нее, яростно и неукротимо, громко хрипя и насаживая ее на себя. Изабель окатило волной ощущений, и она стиснула его непроизвольной конвульсией. Ее оргазм накатил из ниоткуда, как внезапный удар, и у нее перехватило дыхание. Ее внутренние мышцы стискивали его, яростно, великолепно, и также неукротимо, как его толчки, и все ее тело задрожало.

Но когда крещендо страсти грозило унести ее прочь, Изабель опустила руки на вздымающуюся грудь Мака, ее пальчики в перчатках нашли его соски и сжали.

***

Мак почувствовал, как его спина сама собой выгнулась, плечи впечатались в матрас. С мучительным криком освобождения он взорвался внутри Изабель. Ее пальчики быстро снова нашли его соски, и Мак громко застонал, когда удовольствие в затвердевших горошинках и экстаз в его паху слились воедино. Его горячее семя выстрелило вверх, полное освобождение затопило его тело таким мощным потоком, что Мак едва не сошел с ума. Руками он сжал свою голову, как будто она угрожала взорваться, и вцепился в волосы, а невероятный оргазм забросил его еще выше.

Его напряженный ствол продолжал подергиваться в ней, и Мак был уверен, что прорвал презерватив, но остановиться было невозможно. Пульсирующие волны наслаждения прокатывались по вздувшемуся члену. Ее напряженное лоно конвульсивно содрогалось вокруг него, ее пальцы сжимали его ноющие соски, и его оргазм накрыл очередным жгучим взрывом. С его губ сорвался прерывистый стон, Мак едва не вырвал себе волосы, содрогнувшись всем телом. Сперма выплескивалась вверх толчками мучительного наслаждения, и он понимал, что единственный способ прекратить это — убрать ее руки.

Но он не мог.

Вместо этого Мак забылся во сне наяву, его торс содрогался, спина выгибалась, он чувствовал ее вес на своих бедрах и то, как ее пальчики теребят болезненные соски. Его ноющий ствол снова дернулся в ней, но он больше не мог стонать или кричать. И когда последняя цепочка судорог выдоила его досуха, одна за другой, а ее пальцы снова сжались в нужный момент, Мак мог лишь ритмично хрипеть, невыносимо больно и изумительно твердея глубоко в ней, пока последние капли его семени не выстрелили в финальном моменте болезненного блаженства.

Все его тело обмякло. Лишь глубокие прерывистые вздохи приподнимали его грудь, и Изабель наконец отпустила его соски. Хоть это тоже причиняло боль, Маку было уже все равно. Он почувствовал, как она скатилась с него и тяжело рухнула на постель рядом. Несколько минут их затрудненное прерывистое дыхание, хриплые неровные вздохи были единственным звуком в спальне.

Мак хотел встать, сходить за водой, забраться под простыни, но накрывшее его глубинное умиротворение стало слишком тяжелым одеялом. Несмотря на то, что руки и ноги ощущались свинцовыми, а глаза отказывались открываться, он подвинулся ближе к Изабель, помог ей устроиться на изгибе его руки, и только тогда осознал, что так и не снял брюки и трусы. Но когда ее головка устроилась на ее плече, Мак шумно и абсолютно удовлетворенно выдохнул.

— Я тоже по тебе скучал, — прошептал он и ощутил, как Изабель улыбнулась.

Глава 7

Это был еще один день без освещения в новостях.

Прентисс хрястнул пустой пивной банкой по складному столику так сильно, что банка смялась, а столик прогнулся.

Он просмотрел весь тупой новостной выпуск, и там ничего не было.

Ничего!

Только теперь он осознал привлекающую внимание силу, которую дало похищение дочери директора ФБР в Лос-Анджелесе. Но это была тупая удача. Анджела хорошенькая, но всего лишь студент-медик и вовсе не дочка знаменитости.

— Что ж, — пробормотал он. — Хочешь сделать что-то правильно, сделай это сам.

Он поднялся со складного стульчика и выключил маленький телевизор на кухонном шкафчике рядом с раковиной. Затем он пересек маленькую обшарпанную гостиную до картонной коробки, которая служила ему гардеробом. Внизу, под халатом и хирургическим костюмом, лежал его грим и бутафория. Он вытащил еще один одноразовый телефон, включил и набрал 411. Его немедленно соединили со справочной службой.

— Да, — сказал он. — Я бы хотел узнать телефонный номер KTLA News [4] в Лос-Анджелесе.

***

— Поверить не могу, что ты подарил мне перчатки! — восхищенно воскликнула Изабель.

Широко улыбаясь, она расправила в руках нежные серовато-зеленые перчатки. Они были прекрасны, кожа такая тонкая, что ощущалась как вторая кожа.

— Надеюсь, они подходят, — сказал Мак.

Он сидел рядом с ней на краю кровати, обнимая рукой за талию. Они уже одевались, когда Мак достал это из своего багажа. Изабель разложила их на коленях и немедленно сняла свои серые льняные перчатки. Она уже собиралась надеть новые, как засомневалась.

Кто их касался?

— Моя договоренность была такой: отделка кожи такая деликатная, — сказал Мак, — что швеи работали в перчатках, чтобы защитить ее от собственного кожного сала.