Просьба Азазеля - Орловский Гай. Страница 14

Азазель подхватил длинную толстую палку и уперся чудовищу в грудь, не давая выбраться.

Михаил чуть сместился вбок, чтобы не задеть Азазеля, а тот надсадно крикнул:

– В глаза стреляй! У него шкура… И череп, как броня танка…

Михаил сделал шаг вперед и выпустил еще по пять пуль в каждый глаз монстра. С силой выбрызнули потоки крови, демон задергался, размахивая лапами уже вслепую. Азазель нажал, стараясь спихнуть его обратно в яму, но монстр задел по жердине лапой, и та переломилась, как пересохшая соломинка.

Последние пули Михаил выпустил в те же кровоточащие глазницы, демон наконец подался назад и с шумом обрушился на дно логова.

Азазель тут же оказался на самом краю, присел на корточки, присмотрелся.

– Ага, – сказал он с удовлетворением, – жизнь угасает… Молодец, Мишаня!.. Из тебя вышел бы такой киллер!.. Кстати, киллеры здесь в почете. О них фильмы, сериалы, книги, комиксы… Не хочешь? Но все равно спасибо. Одной угрозой людям стало меньше.

Он поднялся, отряхнул ладони, Михаил поинтересовался:

– А что с ним?… Здесь близко села, обязательно наткнутся.

– У меня в багажнике лопата, – сообщил Азазель. – Возьми и забросай эту ямку землей, чтобы люди не наткнулись.

– А ты?

– Я пока помыслю о высоком, – заверил Азазель. – Ты же понимаешь, как это важно для гармонического развития?

Ямка, как ее назвал наглый Азазель, оказалась такой просторной пещерой, что в ней, наверное, можно было поместить небоскреб. Михаил бросал и бросал землю, столкнул туда же стволы упавших поблизости деревьев, сухие ветки, камни и снова землю, наконец края сравнялись, Азазель подошел посмотреть, одобрил, но посоветовал набросать еще и сверху горбиком, земля все равно просядет, тогда и сравняется с краями.

Обратно к автомобилю возвращались напрямик через кусты. Михаил чувствовал непривычную усталость, свойственную телу из плоти, и не мог понять странное словосочетание «приятная усталость»: что же в ней приятного? – у людей слишком много странных слов и понятий.

Автомобиль, завидев их, приветственно мигнул фарами, а когда приблизились, распахнул обе дверцы.

Михаил ощутил нечто вроде приязни к этой странной колеснице, что подобно верному псу ликует и радуется возвращению хозяина. Понятно, почему многие мужчины любят эти штуки больше, чем своих женщин, те далеко не всегда встречают так же приветливо, а эта и хвостом бы бока себе пооббивала, будь у нее хвост.

У самого автомобиля Михаил оглянулся, спросил с беспокойством:

– А лесные звери не доберутся? Мы не так уж и глубоко закопали, а земля рыхлая…

– Да пусть едят, – ответил Азазель. – Тебе что, демона жалко?

– Ничуть, – ответил Михаил, – но если люди увидят?

Азазель отмахнулся.

– Да не увидят. Демон уже рассыпался в пыль… даже не в пыль, а вообще в ничто. Ты садись, садись!

Михаил зло сжал зубы.

– Ты, – прошипел он люто, – заставил меня его закапывать…

– А это чтобы лучше запомнил, – пояснил Азазель. – У демонов материальные тела, но они не нашего мира. Потому и рассыпаются, если прекращается жизнь.

Он заботливо проследил, чтобы рассерженный Михаил пристегнулся, но тот сделал это почти автоматически, потому что правило, а правила он привык исполнять беспрекословно.

– Скотина ты, – процедил Михаил, – хорошо же, я скоро отыграюсь…

– Еще шесть с половиной дней, – напомнил Азазель оптимистически. – А там я вдруг с судьями договорюсь?

– Не получится, – отрезал Михаил, – я знаю, кто и как судит. Вообще-то странно как-то все… Раньше я думал, демонам удавалось удирать из ада только в виде призраков… или чего-то вроде.

Азазель довольно лихо погнал автомобиль по разбитой проселочной дороге, не доверяя Сири на таких крутых поворотах и кочках, ответил с поспешностью:

– Нематериальными? Ну да, как и все мы, когда по разрешению Всевышнего спустились на гору Хермон и только там облеклись плотью. Но мы облеклись созданной для нас Создателем…

– Точно? – спросил Михаил с недоверием. – А то меня это шесть тысяч лет почти мучило. Если убили людей, забрав их тела, то почему Творец вас не наказал…

– Успокойся, – ответил Азазель, – все было с разрешения Всевышнего. Он хотел наглядно показать нам и всем тем, кто сочувствовал нам, что наш путь неверен. А вот демоны, как только начали проникать в этот мир, совершали преступления, так как захватывали чужие тела! Правда, люди достаточно быстро распознавали таких вообще-то неуклюжих тварей и довольно успешно изгоняли обратно в ад. Появилась даже такая профессия, как экзорцисты.

Михаил сказал с сомнением:

– А сейчас?

Азазель сказал очень серьезным голосом:

– Из ада начали проникать, как ты только что убедился, демоны уже не только в виде бесплотных духов. Там как-то сумели создавать щели в этот мир. Похоже, это очень трудно, иначе тут оказался бы весь ад… и мир бы рухнул.

– Надеюсь, что трудно, – пробормотал Михаил.

Автомобиль выметнулся из леса, за которым прячутся десятки, а то и сотни сел, поселков и деревенек. Впереди блеснула только что промытым асфальтом магистральная дорога, а когда помчались по ней, догнали и обошли ряд машин с раздутыми боками, щедро поливающих асфальт чистой водой.

Еще несколько минут стремительной езды, и Азазель круто повернул баранку руля, съезжая на боковую дорогу, что повела к городским кварталам.

Глава 10

Сири, незримая демонесса людей, за это время проветрила комнату и всю квартиру, слегка увлажнила воздух, а на кухне под ее присмотром уже что-то жарится, печется, варится. Ароматы и тревожащие запахи плывут оттуда почти зримые, тяжелые и заставляющие представлять на столе всевозможную еду.

Он принял душ, как вчера напомнил Азазель, Сири проследила и за напором воды, и за температурой, даже включила струю горячего и сухого воздуха, едва Михаил сделал движение выйти из кабины.

На кухне появился собранный, усталость уже выветрилась. Азазель развалился в кресле и смотрит на огромном экране на полстены новости человеческой жизни, оттуда несутся приглушенные звуки стрельбы, визг тормозов, удары и скрежет бьющегося железа, но Азазель наблюдает с ленивым интересом, привык, сволочь, страдания человеческие не задевают.

Михаил попутно позаглядывал в другие комнаты, дивясь странной мебели, половина из которой вовсе не мебель, а если и мебель, то непонятно для чего предназначенная.

Азазель повернул голову, в глазах насмешливый интерес, разлегся поудобнее.

– Ну как тебе мои хоромы?

Михаил ответил с высокомерием духовно богатого ангела:

– Вон та большая комната… бильярдный зал, да?

– Точно, – согласился Азазель. – Сбацаем партию? Русскую, американку или трансгуманистическую?…

Михаил ответил с великим отвращением в голосе:

– Очередное место порока.

Азазель взглянул с интересом.

– А ты прав. Сейчас в бильярдных не столько играют, как продают наркоту, заключают сделки, делают ставки, нанимают для слежки… а если играют, то на деньги, что уже не совсем спортивно.

– А ты на что играешь?

Азазель посмотрел невинно.

– Обычно просто так, но с тобой могу и на ставку. Давай?

– Нет, – отрезал Михаил.

– Почему? – изумился Азазель. – Можно совсем на мелочь. К примеру, проиграю я – буду у тебя неделю в слугах, даже рабом. Проигрываешь ты… ну, скажем, всего сутки.

– Ни за что, – сказал Михаил резко.

– Ага, – сказал Азазель победно. – Понимаешь, что переиграю!

Михаил нахмурился.

– Только в бильярд.

– Вся жизнь бильярд, – философски заметил Азазель. – А вот там, левее, мой бар с коллекцией лучших вин мира… Посмотри какие! Со времен Ноя, с которого все началось, это неблагородное, но приятное дело весьма продвинулось, развилось и разветвилось. Выставки, конференции, призы, золотые медали… А какие плантации под виноградниками! Лучшие земли…

Михаил процедил зло:

– Нужен потоп. Нужен!.. Нет, уже был, теперь огненный ураган, что сожжет все дотла… Недаром Адам делал две стелы, одну из глины, что в огне станет камнем, другую из гранита, который не размоет вода…