Адептка (сборник) - Гришаева Маргарита Александровна. Страница 16

Смогла, закрыла, молодца, в общем. А все почему? Потому что у всех каникулы, и Он уехал отдыхать, следовательно, отвлекать меня от процесса учебы было некому и нечему. Ну, кроме моих собственных мыслей и мечтаний о светлом будущем. Но я старалась держать их под контролем.

Но вот с началом нового семестра пришлось туго. Так много соблазнов, ведь снова начинаются занятия, которые у нас проходят вместе. Но я держалась. У меня есть моя мотивация! И я задействовала ее по полной. Решила для себя, что взгляд в Его сторону можно себе позволить только после страницы текста лекции, а сам взгляд – чтобы не дольше одного вздоха. Я себя знаю. Страницу напишу, взгляну и зависну на остаток пары. А так долго смотреть не получится. С задержкой дыхания у меня не очень – ныряльщик хороший, но однократный – нырну глубоко и больше уже не всплыву.

В общем, мотивация работала. Лекции писались, по вечерам даже делались домашние задания, потому что мне наконец-то было по каким материалам их делать.

Первые успехи настигли меня уже через месяц. Практическая у мастера Окено, на которой я блещу знаниями и даже нахожу важную улику в виде кристалликов проклятия в грязной луже, натекшей с обуви, у порога. И вот я, вся такая гордая и довольная, принимаю благодарности и бросаю взгляд на милого Антейна, чтобы насладиться одобрением в его глазах, и что же вижу?

Мои прекрасные зеленые глаза обращены к этой… Ликаре.

Соперрррницааа!

И вот что в ней, спрашивается, такого? Ну, фигурка неплохая, волосы блондинистые – тусклые какие-то, блеклые, да и вообще, скорее, волосинки. Мордашка, возможно, даже где-то симпатичная – глаза косят недостаточно, чтобы это бросалось в глаза сразу же, широко она не улыбается, так что зубы вполне себе скрыты и практически незаметны, в общем, если сильно не приглядываться, то вполне ничего.

Нет, я, конечно, сама не первая красавица. Но по крайней мере у меня есть шикарная русая коса, ноги, руки, зубы не кривые, а извилины в голове, наоборот, достаточно изгибисты.

Так почему же Он с такой улыбкой смотрит на нее, а не на меня? Это же я сегодня здесь добилась успеха.

В общем, с практических я возвращалась не в настроении.

– Адептка Мияри! – окликнули печально плетущуюся меня уже в холле академии.

Я обернулась. Со стороны подвала ко мне стремительно направлялся наш любимый куратор Алистар Двэйн. Вот же, принесла нелегкая. Давай, еще ты меня помучай своими зелеными глазами. Главное, сейчас опять не прослушать чего важного.

Приблизившись, магистр осмотрел меня, я бы сказала, с какой-то опаской.

– Вы в порядке? – осторожный вопрос, а я сразу расстроилась. Неужели по мне можно читать, как по книге? Стоило немного разочароваться в своем способе достижения желаемого, и вот слово «печаль», похоже, крупными буквами светится у меня на лице.

– Да, конечно, все хорошо, – пролепетала я, стараясь не поднимать взгляд до его глаз.

Держись, не смотри! Шаготта, ты же не хочешь снова попасть в неловкую ситуацию?

– Я к чему это, – словно осторожно подбирая слова, начал магистр Двэйн. – То, как вы успешно закрыли свои долги, причем даже на «отлично», не может не радовать меня.

Вот тут я позволила себе довольную улыбку. Хоть кто-то оценил мои старания.

– Уже сейчас многие преподаватели отметили, что вы стали внимательнее и собраннее на занятиях, и это даже успело отразиться на ваших оценках, – продолжал он вести к чему-то.

А я стала еще довольнее. Бездна, оказывается это так приятно, когда тебя хвалят за отличную успеваемость. Возможно, стоило поставить в дальнейшем учебу самоцелью. Но об этом можно будет подумать после того, как я достигну или даже, скорее, настигну свою главную цель.

– Но как бы мне ни были приятны ваши успехи, не могу не заметить, что, возможно, вы проявили излишнее усердие, и теперь вам стоит слегка поумерить пыл, – кажется, наконец-то дошел до основной мысли своей речи куратор.

Улыбка медленно стекала с моего лица, пока я пыталась осознать услышанное. То есть как поумерить пыл? Как вообще его можно умерить, когда впереди сияет моя прекрасная звезда по имени Антейн, ведущая меня к безоговорочной победе во всем и сразу? Да и вообще это не то, что ты ожидаешь услышать от преподавателя сразу после похвалы в учебе.

– В смысле? – хмуро бросила я взгляд исподлобья, в этот раз даже не убоявшись и не купившись на эти коварные зеленые глаза. Потому что сейчас они, кажется, собирались встать на пути к моей цели.

– Вы нездорово выглядите, – наконец напрямую сказал магистр. – Боюсь, если продолжите в том же духе, то долго не продержитесь.

Нездорово выгляжу? Нет, конечно, в связи с моим полным погружением в учебу времени на свой внешний вид я, признаюсь, тратила совсем мало. Да, честно говоря, не тратила вообще. Но не могло же всего за месяц все стать так плохо.

– Подождите минутку, – попросила я и, решив сразу разобраться, полезла в сумку в поисках зеркальца, чтобы понять, что навело на такие мысли.

Зеркальце обнаружилось на самом дне. И когда я его наконец раскрыла, настал момент истины.

Лучше бы не раскрывала…

– Мать моя женщина, – пробормотала я, с ужасом рассматривая осунувшееся лицо с синяками под глазами и растрепанной, даже какой-то мятой косой на плече. Где-то на затылке, сильно выбиваясь, торчала прядь, на щеке размазанный след чернил не первой свежести и еще один на воротничке форменной рубашки. Это ж надо за такой короткий срок так себя довести! И ведь никто даже слова не сказал!

И теперь даже не удивительно, что милый Антейн не спешил поздравлять меня с успехом. Я бы тоже в данном случае скорее выбрала слегка косоглазую Ликару. Так забросить собственный внешний вид просто преступно, а ведь дело было не только в том, чтобы поразить успехами в учебе. Поражение должно было быть, так сказать, комплексным, сразу по всем фронтам. И внешность одним из этих фронтов несомненно являлась.

– Спасибо, что обратили мое внимание на эту проблему, магистр, – поблагодарила я, поспешно захлопывая зеркальце, чтобы не видеть чудовище в отражении. Вообще, хорошо бы теперь темными коридорами, да перебежками добраться до своей комнаты, чтобы перепугать как можно меньшее количество народу.

– Видимо, мне удалось вас убедить, – удовлетворенно заключил он.

– Несомненно. – Надеюсь, ирония в моем голосе была недостаточно очевидна.

– Что ж, надеюсь, что все же вам удастся сохранить эти успехи в учебе, обходясь малой кровью, – вежливо улыбнулся он мне и уже собрался уходить, но внезапно снова обернулся: – Но позвольте спросить, что же заставило вас так переменить отношение к учебе?

– Это все моя мотивация, – расплылась я в блаженной улыбке, пойманная коварным зеленым взглядом.

– Мотивация?! – Удивленный вопрос преподавателя быстро привел меня в чувство, напомнив, что о моей «личной» мотивации он не в курсе, так что, скорее всего, подумал о «своей». О которой, к слову, не имела никакого представления я, так что мы, можно сказать, находились в равном положении.

– Неужели? – с каким-то удивлением посмотрел на меня магистр Двэйн. – Я думал, что вы уже и забыли, – задумчиво так проговорил.

– Что вы, как можно! – изобразила я возмущение. Хотя вообще-то забыла. Но теперь вспомнила, и выгоды своей, пусть и неизвестной, упускать не собираюсь.

– Вы правда так этого хотите? – пристальный взгляд мне в глаза.

А я, изображая непробиваемую уверенность, несмотря на то, что червячок сомнений, заставляющий задуматься, о чем же все-таки мы ведем разговор, уже начал свой извилистый путь, твердо проговорила:

– Конечно. Все в нашей группе об этом мечтают. Представляю, как мне будут завидовать.

Шок на лице преподавателя заставил насторожиться (да что же он мне там предложил?), но я постаралась сохранить на лице непробиваемую маску.

– Что, совсем все? – осторожно уточнил он.

– Совсем, – невозмутимо подтвердила я его подозрения.

Наверное, он мне какой-то дорогой подарок предложил, а теперь переживает, как бы у него потом вся группа такой же мотивации не затребовала.