Сказочные ночи - Гейтс Оливия. Страница 18

Однако ему было ясно, что Джала не переменила свое мнение о нем. Ему предстояло выслушать ее до конца.

— Так наш прежний уговор все еще в силе? — осторожно поинтересовался Мохаб.

Он задержал дыхание, надеясь, что крохотная искорка надежды еще остается.

Едва слышно Джала выдохнула:

— Да.

Глава 8

Когда Мохаб и Джала вошли в королевские покои, где был накрыт роскошный обед, гости поднялись с мест и зааплодировали.

Однако все внимание Мохаба привлек единственный человек. Наджиб.

Кровь бросилась ему в лицо. Он решительно не понимал, что здесь делает кронпринц. По словам Джалы, на ужине должны были присутствовать лишь те люди, которые могли способствовать решению конфликта. А это означало, что в список приглашенных включены Камал, его супруга, король Хасан и королева Сафара, Мохаб и Джала. Мохаб не расстроился, когда, сказавшись больным, его дядя сообщил, что не сможет присутствовать на ужине. В качестве компенсации король Хасан обещал прислать для Джалы потрясающий подарок из королевской сокровищницы Серайи.

Как иронично было слышать от дяди хвалебные песни в адрес женщины, которую прежде он не считал достойной продолжить их род.

По всей видимости, Мохаб рано радовался. Вместо себя король Хасан прислал Наджиба, который, в свою очередь, взял с собой братьев — Явада и Харуна. Но из всей этой компании Мохаба тревожило лишь присутствие Наджиба. Годами он под любым предлогом избегал кузена.

Камал провозгласил тост за жениха и невесту. В хрустальном бокале плескалась жидкость бордового цвета — несомненно, старое доброе вино. Все как один подняли фужеры, зазвучали поздравления, искренние улыбки озарили лица. Было очевидно, что радуются все, кроме Наджиба. Он явно не одобрял того, что происходит у него на глазах.

— Должно было случиться что-то из ряда вон выходящее для того, чтобы соединились два рода — аль-Ганем и аль-Масуд! — добавила Джала.

Все засмеялись. Она мягко отстранилась от Мохаба и присоединилась к своим родным. Наконец она почувствовала себя окруженной любовью братьев и их жен. Мохаб немедленно принялся ревновать ее. Как легко она оставила его, чтобы обнимать их, целовать, обмениваться теплыми улыбками. Затем Джала повернулась к его кузенам, и ревность Мохаба переросла в негодование. Глядя на то, как она легко и непринужденно беседует с ними, он не переставал задаваться вопросом: что нужно ему предпринять, чтобы получить хоть толику ее тепла?

Затем настала очередь Наджиба.

Мохаб неотрывно смотрел за тем, как они приближаются друг к другу. Он боялся, что это сулит ему несчастье. Джала протянула руки, и Наджиб прижал их к груди. Когда же Мохаб увидел нежность в их взглядах, он был готов умереть от ревности, разрывавшей сердце.

Если бы его спросили, он не смог бы вспомнить, что отвечал на поздравления, которыми осыпали его гости. Единственное, что видел Мохаб, — это лицо Наджиба, наклонившегося к Джале. Его кровь кипела в жилах.

— Мохаб, возьми себя в руки, иначе он может упасть замертво.

Это был Шехаб. Мохаб пробормотал проклятие, прежде чем отвести взгляд от Наджиба. Глаза Шехаба озорно блестели.

— Неплохая идея.

Шехаб усмехнулся, явно довольный реакцией Мохаба.

— Если с Наджибом что-то произойдет, Явад безумно обрадуется. Он готов выпрыгнуть из самолета без парашюта, если ему выпадет участь стать королем Серайи. Но только Наджиб, с его выдержкой и мудростью, способен справиться с твоим дядей.

Мохаб чуть было не набросился на Шехаба. Заявление о бесконечной мудрости Наджиба было сродни подкладыванию дров в пылающий камин.

— Не будь слишком суров к нему, — увещевал его Шехаб. — Любой мужчина падет ниц перед Джалой.

Сделав над собой усилие, Мохаб улыбнулся:

— Ты пытаешься спровоцировать меня. Хочешь, чтобы я разукрасил ему лицо и провел первую брачную ночь в темнице?

Шехаб громко расхохотался, довольный тем, что вгоняет Мохаба в бешенство. Это лучше всего доказывало, насколько глубоки его чувства к Джале.

— Такую ночь было бы невозможно забыть. Все лучше, чем скучный и бессмысленный ужин, на который вы нас обрекли.

Фара, супруга Шехаба, повернулась к мужу и сверкнула глазами-изумрудами:

— Я упустила что-то важное?

Шехаб прижал жену к себе и счастливо улыбнулся, а Мохаб всерьез начал подумывать о том, как разозлить его.

— Мохаб влюблен в Джалу и переживает из-за того, что она любезно общается со старым приятелем.

Фара небрежно махнула рукой:

— Но он действительно ее давний друг.

Затем она принялась излагать историю дружбы Джалы и Наджиба. Мохаб долго сдерживался, прежде чем перебить ее:

— Да, я прекрасно осведомлен об этом. Я присутствовал при их первой встрече. — Когда же он заметил ее озадаченный взгляд, ему пришлось добавить: — Во время захвата заложников я руководил спасательной операцией.

На лице Фары отразилось глубокое восхищение:

— Так, стало быть, ты тот самый рыцарь? Как восхитительно и романтично! Ты спас Джале жизнь много лет назад и вновь появился перед ней как принц!

— Да, любимая, это превосходит даже нашу с тобой встречу.

Шехаб смотрел на жену с таким умилением, что Мохаб решил проверить после ужина уровень сахара в крови.

— Ты хотел сказать, когда ты подстроил наше знакомство? — лукаво уточнила Фара.

Мохаб чуть не подавился минеральной водой. Он хотел было спросить, неужели Шехаб действительно поступил подобным образом, но Зеленоокая опередила его:

— Идеальный муж, на которого ты сейчас смотришь, впервые предстал передо мной в обличье туарега и уговорил меня выйти за него замуж, полагая, что я незаконнорожденная дочь короля Зохайи. И все ради того, чтобы в Джударе сохранились мир и покой.

Теперь Мохаб не смог удержаться от смеха. Похоже, соблазнение женщин во имя процветания государства заразительно.

— Послушайте, давайте же отдадим дань яствам, — предложил Камал. — Мы все в равной степени нарушаем правило не говорить во время еды.

Под общий смех гости расселись за столом, и некоторое время спустя Мохаб обнаружил, что он окружен родственниками Джалы, тогда как его будущая жена сидит напротив в компании его родных.

В течение часа все новые и новые блюда появлялись на столе, словно по мановению волшебной палочки, но Мохабу кусок в горло не лез. Как только он видел Джалу, беседующую с его кузенами, особенно с Наджибом, у него пропадал аппетит. В какой-то момент, устав смотреть на счастливые лица супружеских пар аль-Масуд, он решил, что все они страдают исключительно высоким уровнем счастья, и длительное пребывание рядом с ними угрожает его здоровью и рассудку.

Однако затем к нему пришло ясное понимание того, что между ним и Джалой что-то не так. Сдерживая дыхание, Мохаб ждал, что вот-вот кто-то из гостей заметит это. Словно услышав его мысли, Джала оставила его кузенов и встала рядом с Фаруком. Прильнув к старшему брату, она расцеловала его в обе щеки:

— Если вы закончили расспросы, могу я пообщаться со своим женихом?

Теперь их руки соприкасались, и Мохаб вдыхал пьянящий аромат ее волос.

— Неразговорчивого ты себе выбрала муженька, — улыбнулась Алайя. — Однако для его профессии это весьма полезное качество. Он ничего не ел за ужином, лишь пожирал тебя глазами. Не уверена, что он вообще слышал, о чем мы говорим.

Камал усмехнулся:

— Могу поспорить, Мохаб хотел бы отпраздновать вашу помолвку на каком-нибудь необитаемом острове, где вы оказались бы вдвоем. Совершенно очевидно, что этот ужин для него пытка.

— Так и должно быть, — подмигнул сестре Шехаб. — В стародавние времена мы отправили бы его на поиски мифических сокровищ, и только после этого он получил бы право претендовать на твою руку и сердце.

Мохаб улыбнулся:

— Я предпочел бы отправиться в странствие по раскаленной пустыне без еды и воды, обрекая себя на схватку с голодными гиенами, а не сидеть за столом далеко от своей возлюбленной. — Когда он посмотрел на мужчин, в его взгляде мелькнул вызов. — Возможность стать мужем Джалы стоит любых испытаний. Так что готовьте свои пытки, и чем суровее они окажутся, тем лучше.