Верь мне (ЛП) - Эштон Джана. Страница 32

- Что? - Я поднимаю на него взгляд, сомневаясь, что правильно расслышала. Он наклоняет голову, кивая, словно говорит "ты правильно меня услышала", но все равно повторяет вопрос. - Гм, думаю, черствый крендель.

- Выберешь неделю без интернета или без кофе?

О, мы играем в "одно из двух зол".

- Интернет. - Я улыбаюсь. - Думаю. Постой, может, кофе? Нет, интернет.

- Ты бы хотела больше сыграть в квиддич или заполучить на один день плащ-невидимку?

- Ты только что попытался проверить не фанат ли я Гарри Поттера.

- Так и есть.

- Ну, не уверена, что они равнозначны. - Я качаю головой и тихо стону. - Кто захочет играть в квиддич? Но плащ невидимка - вау. - Я вздыхаю, на моем лице отражается мечтательное выражение.

Бойд просто смотрит на меня, словно решил не двигаться, пока не отвечу.

- Квиддич. - Наконец смягчаюсь я.

- Почему?

- Кажется, это весело. К тому же плащ невидимка пригоден в основном для шпионажа, верно? А мне не нужно ни за кем шпионить, так что это было бы пустой тратой возможности.

- Нет смысла в расточительности, - соглашается он.

- Плюс, я всегда подозревала, что очень хороша в квиддиче. - Не могу сдержаться. Эта фраза выходит немного самодовольной. Бойд глядит на меня две секунды, а затем взрывается смехом.

Когда нам приносят еду, у меня отвисает челюсть.

- Бойд, здесь достаточно еды для четверых. Почему мы не разделили один сэндвич?

- Нам могут понадобиться остатки. Стирка белья - серьезное дело.

Он произносит стирка, но не уверена, что парень думает именно о ней. Я вытягиваю половину индейки из булочки, так, чтобы сэндвич поместился мне в рот, и откусываю, но мой взгляд с тоской устремляется к пекарне, мимо которой мы прошли по дороге сюда.

- Ты все еще можешь заказать десерт, если доешь свой сэндвич, Хлоя.

- Я не об этом думаю, - возражаю я.

- Ага, об этом.

Он прав, конечно.

- Откуда ты знаешь?

- Читаю твои мысли?

- Не думаю, что ты можешь читать мои мысли. - Я наклоняю голову и скептически гляжу на него. Мы бы не выбрались из его квартиры, если бы он мог читать мои мысли.

Но Бойд лишь выгибает бровь и улыбается так, как может только он. От этого мое сердце учащенно стучит, а нервы воспаляются. Время сменить тему разговора.

- Так плохо, что у тебя нет кота.

- Кота? Почему? - Он хватает кусочек картошки фри и кладет его в рот целиком.

- Все эти остатки индейки. К тому же те окна у тебя дома. Кот бы полюбил их.

- Как бы я его назвал?

- Кота?

- Да.

- Тискалотик, - предлагаю я.

- Очень специфичное имя.

- Да. - Я киваю и тоже беру кусочек картошки. - Но и твой кот был бы особенный. Я бы не хотела называть его как-то обыденно, типа Том. У всех есть кот Том.

- Конечно, - соглашается он, кивая.

Мы заканчиваем есть, наши обе половинки бутербродов упаковывают на вынос - а еще черно-белое печенье для меня - и мы направляемся назад к Бойду.

- Расскажи мне историю о преступлении.

- Историю о преступлении? Это типа сказка для девочек, помешанных на криминальных сериалах?

- Именно! - отвечаю я немного с волнением, пока размахиваю пакетом с остатками еды. - Ты меня раскусил!

- Точно, - соглашается он. - Ладно, дай подумать, - говорит он и, ну, очевидно, же это меня заводит.

К тому же у Бойда сегодня имеется щетина. Не уверена, что видела его раньше небритым. Ему идет. Хотя чисто выбритый он тоже красив. Вот черт, мне трудно представить, как бы он мог выглядеть плохо. И не могу ни проверить, как хорошо сидят на нем джинсы, когда мы останавливаемся, чтобы перейти улицу на углу Южной и Пятой. А затем гадаю, займемся ли мы снова сексом, потому что на прошлых выходных было... В общем, я хочу сделать это снова. Я наполовину потеряла веру в то, что секс - это нечто большее, чем неловкий обмен, в результате которого ты чувствуешь себя слегка приятно. Но Бойд заставил меня понять, существует нечто, что я упускала. Интересно, как эта щетина будет чувствоваться на моей коже, и только ли я одна из нас думаю о подобных вещах.

- Хлоя. - Он на пару шагов впереди меня и поворачивается, вопросительно глядя на меня. - Зеленый свет, - говорит Бойд.

Ладно. Может, я одна думаю о грязных вещичках посреди Южной улицы. Кроме того, уверена, он поймал меня за разглядыванием его задницы.

Девятнадцатая глава

Бойд

Мы возвращаемся ко мне домой и направляемся на второй этаж, чтобы переложить ее полотенца в сушку и загрузить в стирку белье Хлои. Интересно, как много времени пройдет, прежде чем она сбежит. Думаю, у меня есть время до тех пор, пока высушится ее одежда, и она заявит, что ей нужно идти.

Я отхожу в сторону, пока она забрасывает свои вещи в стиральную машину, давая ей пространство, потому что, кажется, ее волнует данный фактор. К тому же это дает мне возможность поглазеть. А я люблю глазеть на Хлою. Ее волосы падают на лицо, когда она наклоняется над корзиной и достает вещи, а затем они раскачиваются назад, когда девушка встает. Интересно, смогу ли заняться с ней сегодня сексом и при этом не нарушить нашу хрупкую дружбу. Потому что мне правда хотелось бы снова сделать это с ней. И меня не интересует возможность быть просто ее другом.

Но это же Хлоя.

Я не могу читать ее мысли, но отлично могу прочесть ее тело. Распознать тонкие возведенные ею стены. То, как ускоряется ее пульс от простейшего взаимодействия между нами. То, как дрожит ее рука, когда Хлоя разрывает пакетик сахарозаменителя. Или то, как она моргает, когда отводит взгляд на девяносто градусов, когда сомневается в своих поступках. Она издает тихие звуки "пфф", затем втягивает нижнюю губу в рот, когда думает, что сказать, и слегка язвит, когда боится чего-то.

Так что я могу быть терпеливым.

Очевидно, она поддается социальной тревожности, и из-за этого ей требуется больше времени на переосмысление любой некомфортной для нее ситуации.

А я заставляю ее чувствовать себя некомфортно.

Но с другой стороны, я ей нравлюсь.

Это я тоже знаю по языку ее тела. Она светится, когда видит меня. Облизывает губы, когда я приближаюсь к ней, а ее зрачки расширяются. Она переносит вес на одну ногу и наклоняется ко мне почти что незаметно. Плюс, она продолжает соглашаться видеться со мной. Знаю, если бы Хлоя не была заинтересована, то сказала бы мне отвалить.

И мне она нравится. Она заставляет меня смеяться. Тем, как рассказывает эти нелепые шутки, когда нервничает, и тем, как ее очаровывают криминальные сериалы. Я люблю то, как ее глаза смотрят на меня с долей скепсиса, когда она думает о том, уступит ли моему следующему ходу.

Так что я буду с ней терпелив. Даже если это меня убивает.

Секс - это не ее пунктик. Я не обманываю себя, думая, будто затащив ее в постель на прошлых выходных, развеял тем самым все ее тревоги. Знаю, это так не работает. Так что мы столкнемся с ее тревогами по одной за раз - даже если она не будет об этом знать. Как можно больше проводя с ней времени за рутинными делами. Как можно сильнее подпитывая ее уверенность в обычных вещах, что ей так трудно даются. У меня есть стратегия. Если надавлю слишком сильно, она закроется и не впустит меня. Хлоя слишком сосредоточена на собственной панике, вместо нас самих.

Я хотел позвонить ей всю неделю. Написать, пригласить на ужин. Что угодно. Если бы она была любой другой девушкой, было бы хреново с моей стороны не звонить ей все это время. Но я подозревал, что Хлоя не нуждалась в моем звонке. Ей необходимо было время, чтобы подумать и решить самой, хочет ли она видеть меня снова, без моего давления.

Она заканчивает загружать одежду, и я добавляю порошок, закрываю крышку, а после смотрю на нее. Ее глаза округляются, а дыхание замирает. Я мог бы взять ее прямо на этой стиральной машине. И был бы рад сделать это прямо сейчас. Но сперва нам нужен еще один момент вместе, момент не о сексе.