Там алеет заря (СИ) - Ефремов Александр. Страница 24

Ко всему прочему купцы будут наверняка сами приезжать на завод, а там есть на что посмотреть и что прикупить. От лопат до двигателей и тракторов с экскаваторами. В общем выбор на любую толщину кошелька сибирского купца. Вот такое комплексное может получиться обслуживание не избалованного покупателя.

Александр зевнул. Однотонный перестук вагонных колёс клонил ко сну.

Тукдук-тукдук, тукдук-тукдук…. Хррр…!

Григорий на противоположной полке уже давно мирно похрапывал. Александр повернулся на бок и закрыл глаза. Морфей захватил его в свои объятия почти сразу.

Конец мая 1900 года

В своё время при геологической разведке и трассировании железной дороги на новый северный порт Мурманск на Кольском полуострове около озер Имандра и Лумболка было обнаружено медно-никелевое месторождение. Прямо рядом с предполагаемой линией прокладки. При дальнейшей разведке выяснилось, что хоть месторождение и не очень богатое, но весьма крупное. А поскольку никель считался стратегическим металлом, то казна с одной стороны отказалась месторождения передавать в аренду кому бы то ни было, а с другой стороны не могла сама его разрабатывать, поскольку не обладала ни специалистами, ни технологией обогащения и разделения данных металлов. Вот этой политики Валентин Иванович Греве не понимал. Сам не ам, и другим не дам. Но в итоге его нанимателю князю Агреневу удалось убедить столичных чиновников, что при подобном подходе к делу в стране своего никеля так и не появится. Изначально князь ориентировался на разработку более северного месторождения на Коле, но оно находилось на Финляндии, да и дорогу к нему пришлось бы прокладывать за собственный счёт и в довольно неблагоприятных условиях. Да и местность. Здесь хотя бы лес есть, пусть и не такой как в той же Карелии, а севернее вообще тундра да голые скалы. По результатам переговоров на самых верхах князю удалось договориться о разработке месторождения как с казной, так и с Круппом, с которым князя связывали давнишние партнёрские отношения. Казна оставляла за собой месторождение и оплачивала его обустройство всем необходимым. Крупп поставлял оборудование для горно-обогатительного комплекса и самого завода. А Русская горнорудная компания князя становилась оператором месторождения, вкладывала средства на все необходимое за исключением того, что давали немец и казна. Освоение месторождения было распланировано на четыре года. При этом Крупп в случае необходимости готов был поставлять и уголь. Но с этим ещё пока не определились.

Валентин Иванович сложил аккуратно разложенные на столе бумаги и вышел на крыльцо дома. Отсюда открывался просто шикарный вид на озеро Имандра. Правда, это если не смотреть направо. Вот там горы земли, сваленные стройматериалы и копошащийся людской муравейник. К сожалению, своих людей сейчас князю хватать перестало, и к строительству пришлось привлечь фирму Бари, что несколько увеличивало бюджет огромной стройки. Впрочем только немного. У Бари из-за кризиса начались финансовые проблемы, и он согласился включиться в работу за не слишком великие деньги.

Пока Греве любовался красотами природы, к домику пожаловала компания из трех немцев от пушечного короля и управляющий Русской горнорудной компанией господин Богомолов. После взаимных приветствий Богомолов объяснил причину столь неожиданного представительного визита.

— Валентин Иванович, мы с коллегами ещё раз все прикинули и у нас получается следующее. Если немного увеличить финансирование и дополнительно переключить часть рабочих бригад на постройку горно-обогатительного комбината, то через три года рудники и ГОК могут дать первую продукцию. За счёт её продажи можно получить дополнительный выигрыш и потом отчасти профинансировать достройку самого завода. Германские коллеги говорят, что у них есть право решить вопрос с более ранней поставкой оборудования. А потом в соответствии с имеющимся графиком казна осуществит положенные платежи и закроет кредит, который откроем мы и господин Крупп. То есть нам со своей стороны нужно внести половину суммы и увеличить количество строительных бригад. А это, полагая, вполне осуществимо.

— Хмм, мысль интересная Иван Иванович. Ну пойдёмте ко мне, разберём, насколько это выполнимо.

Засиделись они до вечера. Предложение выглядело весьма выгодным. Да, необходимо дополнительно вложиться, но сумма и сроки этих вложений представлялись приемлемыми. Согласовывать заново график возведения объектов с казной явно не имело смысла. Здесь одних только согласований на год выйдет, потому как его сиятельство отбыл на Дальний Восток, и все это делать Греве придётся самому. А пробираться через чиновничьи барьеры в России — дело весьма не благодарное и не скорое. К самому министру финансов то просто так не попадешь. Да и будет ли он слушать Валентина Ивановича, неизвестно. Ведь все уже было утверждено. Право на подобные коррекции планов у личного порученца князя было. Поэтому порешили на том, что план принимается с некоторыми небольшими изменениями. Да и сумма, которую нужно было вложить, не представляла на сегодняшний день каких-то особых затруднений.

Через пять дней Валентин Иванович стоял вместе с профессором Доливо-Добровольским на берегу реки Нива. Пороги, пороги, пороги. Мощный поток несущейся мимо воды местами покрывали клочья пены.

— Здесь непременно, понимаете, непременно нужно ставить гидроэлектростанцию. Я скажу даже больше! Их здесь можно поставить целых две. Здесь и у Пинозера, — возбуждено говорил профессор. — Электроэнергии хватит не только за ваши медно-никелевые дела, но и на постройку завода по выделке алюминия…

— Михаил Осипович, все это понятно. Вот только денег у нас на это нет. Ни на гидростанцию, ни на завод. Да и стройка наверняка растянется на долгие годы. Вот если бы большую часть расходов на себя казна, то это другое дело. Но вы ведь знаете. Государь не утвердил и план гидростанции на Киваче. А там объем работ сильно меньше здешнего будет.

— Да неужто в России на такое дело как алюминиевый завод денег в складчину собрать нельзя? Это ж какая прибыль в будущем выйдет! — не унимался профессор.

— Можно наверно. Но не сейчас. Вы же видите, кризис в стране. Денег никто так просто не даст. Тем более длинных. Ведь отдача от них пойдёт только лет через восемь-десять.

— Ну так собирают же общества на постройку железных дорог. Да и побольше капиталы собирают.

— Это да, — согласился Греве. Но постройка железки — дело привычное и всем известное. А тут все внове. Да и с русскими нефелинами наши учёные никак справиться не могут. А строить крупный завод на привозном сырьё — опаска имеется. А ну как те же французы какую-нибудь пакость выкинут. И останемся все без штанов. Потому и начали мы строить небольшой алюминиевый завод в Таганроге. Антрацит рядом, турбины слава Богу свои, да и если что, то потери не особо великие будут. В два года управимся. А там, глядишь, учёные с нашими нефелинами справятся. И завод себе будет работать. Вот после этого и можно будет с людьми о больших деньгах говорить. Вы же знаете, как у нас ко всему новому народ с опаской относится… Ладно, пойдёмте. А то как бы мне на поезд не опоздать. Не хотелось бы в Кандалакше ночлег искать.

На обратной дороге на берегу реки им попался белобрысый малец с удой и двумя здоровыми рыбинами на кукане.

— Дядька, рыбу купи. Смотри какая! Только что из реки. Посолишь, и прям есть можно… — малец бросил рыбалку и поплелся за двумя почтенными господами в надежде сбыть улов. После минут десяти уговариваний ему таки это удалось. А через несколько часов уже в поезде Валентин Иванович с помощью проводника приготовил и отведал кольского харюза. И вправду, вкуснотища! Хотя засолить на денек-другой наверно все-таки стоило.

Июнь 1900 года

Князь Агренев бросил быстрый взгляд на улицу и опять отступил от проёма окна. Вроде все, но бережного Бог бережет. На улице валялось три десятка раненных китайцев. Впрочем половина из них или уже трупы или скоро ими станут.