Поцелованная Смертью (СИ) - Ежова Лана. Страница 41

— Ты знаешь, а я рада, что приемную семью твоей племянницы мы увидим вместе.

— Говоря “можем ехать”, я имел в виду дом Булатовых, ведь кто-то сегодня получил по голове.

— Змейки донесли? Но я чувствую себя хорошо!

— Удар по голове — не шутки…

— Целитель меня подлечил, я в норме, правда! Ну, пожалуйста, возьми меня с собой! Юрген!

И столько было надежды в карих глазах, что Бранд сдался.

— Ладно. Только смотри, первый признак недомогания — и я больше никогда не поведусь на твои уговоры, авантюристка…

Лиля вышла из здания, где находилась редакция журнала “Мозаика” в скверном настроении.

В последние два дня на нее сыплются одни неприятности. На работе завал, кроме своих полос пришлось взять рубрики коллеги, которая укатила в спешный отпуск по горячей путевке. Но все это терпимо и в некотором роде полезно — стимулирует рост как профессионала. Дальше — “лучше”.

Кирилл вчера выехал в Большие Косяки, которые словно заколдованное место не хотели отпускать молодого оборотня. Только на этот раз с ним отправилось четыре вервольфа, ибо дело приняло нешуточный оборот: волки вернулись и напали на людей. И, как подозревала Лиля, нападение было с летальным исходом… Потому что уж очень буйствовал Булат, крича в кабинете на сына, что для него название населенного пункта очень символично: косячит в простом деле. Макаровой удалось подслушать немного — мимо проходивший Алексей, дядя ее жениха, позвал пить мятный чай. А хмурый Кир, как она не просила, потом не признался, оказались ли укусы волков смертельными, да и вообще были ли то волки… И Лиля теперь страшно за него переживала — если Владлен отправил наследника со “свитой”, ситуация аховая.

Но главное потрясение случилось какие-то полчаса назад. Позвонила бабушка Таня, мать ее отца, не биологического, как выяснилось в прошлом году, а только лишь по документам. Пожилую женщину Макарова любила, как родную, и расстроилась до слез, когда вместо ее ласкового голоса услышала голос мужчины, представившегося врачом Татьяны Сергеевны. Инсульт и частичный паралич — диагноз, который поставили пожилой женщине, привел огневичку в уныние. Бабушка ненавидела магию и взяла с внучки слово, что та никогда и ни за что не применит к ней “колдовских штучек”. Поэтому целителя Лиля привезти не могла, но сняла в банкомате внушительную сумму.

Подходя к ожидающей ее машине, журналистка взглянула на небо. Грузные темно-синие тучи затянули лазурную синь. Даже природа была против нее. Прогноз погоды обещал солнечный день, а утро выдалось пасмурным.

На приветствия магички вервольфы, приставленные к ней вожаком северной стаи, отозвались по-разному: молодой блондин, сидящий на заднем сидении, — вяло, темноволосый водитель кивнул с улыбкой.

Покосившись на хмурого соседа, Макарова достала планшет с загруженным на него материалом для статьи. Она очень надеялась, что удастся отвлечься, — Давид предупреждал, что нервничать в ее положении вредно.

С полчаса девушка упрямо боролась с тревогой. На груди будто лежал неподъемный камень, не давая дышать свободно. Но время шло и с каждой минутой становилось сложнее сдерживать желание позвонить Кириллу. Как он там? Чем занят? Все ли у него получается? И когда ждать домой? Она многое бы отдала за то, чтобы сейчас жених был рядом.

Лиля постаралась переключиться с тяжелых дум на пейзаж за окном. Они давно выехали за черту города. И дорога проходила через поселки, пшеничные поля, акациевые посадки, хвойные и лиственные леса — посмотреть нашлось бы на что, да только интерес угас быстро, и она вновь окунулась в тревогу.

В какой-то момент Макарову озарило. А чего она едет, предварительно не узнав, что необходимо бабушке? Врач ничего не сказал о лекарствах, хотя было бы проще купить их в аптеках областного, а не районного центра.

Набрав номер Татьяны Сергеевны, Лиля терпеливо послушала длинные гудки. Не дозвонившись, не расстроилась — в принципе это закономерно: не будет же доктор носить с собой телефон пациентки? Затем Лиля решила побеспокоить соседку, которая дружила с бабушкой и наверняка не осталась в стороне, когда ту забрала “скорая помощь”. Достав блокнот и ручку, огневичка приготовилась записать список необходимых в больницу вещей. И опять не повезло. Сделав несколько безуспешных попыток, постаралась настроиться на чтение. Не вышло. И Лиля бездумно уставилась в окно.

По обе стороны трассы раскинулся лиственный лес. До пункта назначения осталось тридцать-сорок минут, вскоре впереди покажутся глиняные карьеры, и дорога начнет между ними виться опасным серпантином. Мрачным предупреждением о сложном пути стали венки из искусственных цветов, прикрученные к столбам — каждый год какой-нибудь несчастный слетал с дороги. Поэтому даже самые рисковые таксисты и водители маршруток тут обязательно снижали скорость.

Вервольф, сидящий за рулем, похоже, о печальной статистике не слышал. Или надеялся на свою сверхъестественную реакцию.

— Борис, вскоре будет несколько опасных поворотов, — намекнула Лиля брюнету.

— Хорошо, учту.

Второй оборотень чуть заметно фыркнул — журналистка даже не покосилась в его сторону. Она уже знала, что порой веры ведут себя нагловато и бестактно, но в случае опасности проявят себя на высоте, особенно когда дело касалось невесты преемника Вожака, беременной невесты.

В открытое со стороны водителя окно влетал теплый ветер, ласково овевая лицо девушки и шевеля ее светлые волосы. Слабый дождь барабанил в крышу мчащегося автомобиля. Резко пахло мокрым асфальтом и разнотравьем. Легкая музыка, звучащая в салоне, ненавязчиво успокаивала и, пожалуй, даже укачивала. Расслабленная огневичка уже собиралась вздремнуть, как зазвонил телефон.

— Здравствуйте, Надежда Семеновна! — обрадовалась бабушкиной соседке Лиля. — Как здорово, что вы перезвонили!

— А кто это? — изумилась пожилая женщина.

— Лиля Макарова, внучка вашей соседки Татьяны.

— А, Лилька! — обрадовалась старушка. — Стряслось чего, шо ты трезвонишь?

Магичка нахмурилась.

— Ну как же… я по поводу бабушки…

Собеседница, не дав договорить, изумленно ее перебила:

— А отколь узнала? Сергевна хвастала, ты брюхата, — Лиля поморщилась “деликатному” обозначению ее положения и тому, что родственница обсуждала его с посторонними, — и стращать тебя не думала.

— В смысле не думала?

Врач заверял, что из-за паралича пациентка сама поговорить с внучкой не может.

— Та сказала, шо за той сумкой давно помойка рыдаеть, токмо аппарату и карточку жалко.

— Какая сумка? Какой аппарат?! Бабушка в больнице или нет?

— Бог с тобой, Лилька! Шо за больница? Ото б Сергевна из-за сумки врачам-рвачам в лапы угодила… Но в райотдел сходила, заявку черканула.

Тревога железным обручем обхватила грудь Макаровой, сдавливая, стискивая, сбивая дыхание.

— Подождите, у бабушки сумку украли?

— Тю, а я шо тебе говорю?! — возмутилась собеседница. — Утром на базаре увели.

— Надежда Семеновна, спасибо, скажете бабушке, что я ей привет передавала, — не боясь показаться невежливой, Лиля оборвала звонок и взволновано спросила: — Слышали? Что-то тут нечисто. Разворачиваемся.

— А может, это бабка что-то перепутала? — усомнился светловолосый оборотень, кажется, его звали Андреем. — Я как-то словам врача больше верю, чем какой-то маразматичке.

— Угу, что звонивший — врач, гарантий нет, — возразила девушка. — А вот то, что я разговаривала с соседкой бабушки, убеждена на все сто процентов. Разворачивайтесь, Борис.

— Сейчас пройдем этот поворот — развернусь, — пообещал водитель.

Автомобиль вынырнул из-за стены кустарника. И Макарова оцепенела от страха.

На их полосе стояла девушка в белом платье.

Борис резко затормозил. Машину понесло юзом. Девушка на трассе вскинула руку — порывом ледяного ветра авто снесло с дороги, вниз с пригорка.

Отмершая Лиля закричала. Блондин упал на нее, накрывая собой, прижимая к сидению.