Сексуальная жизнь (ЛП) - Уайлдер Джасинда. Страница 5

После ленивого завтрака в номере мы выехали из Рима.

― Долго ехать до Флоренции? ― спросила я.

― Ну, довольно-таки долго, ― ответил Лука. ― Около трех часов. Если ехать напрямую без остановок, то, может, меньше. Но я думаю, что мы все-таки где-нибудь остановимся пообедать.

― Три часа ― это, по-твоему, долго? ― рассмеялась я.

Лука улыбнулся:

― Довольно долго. Не забывай, я же развожу вина по всей Италии, так что все время провожу в машине. Для меня три часа ― это не очень долго. А для кого-то, кто живет и работает в одном городе, особо никуда не выезжая, путь может показаться очень длинным.

― Три часа ― это ерунда, ― отмахнулась я. ― Семья моего бывшего мужа живет в Монтане, и мы ездим... то есть, мы ездили из Иллинойса в Мизулу во время отпуска. И вот это было по-настоящему долго.

― Эти города далеко друг от друга?

― Целые сутки пути. Мы живем... мы жили около Пиории, это город в центре Иллинойса. А его родители жили в Мизуле, около самой западной границы Монтаны. Получается около... пятнадцати тысяч миль? Или даже больше?

― И часто вы так ездили?

― Ох, по меньшей мере, раз в год. Мы ездили к ним на День благодарения, а они к нам на Рождество. Иногда наоборот.

Лука взглянул на меня, не убирая руки с переключателя передач:

― Ты скучаешь по нему? Только честно.

Я отвернулась к окну, разглядывая проплывающие мимо зеленые пейзажи, размышляя о том, что пыталась не думать об этом. В какой-то мере да, я скучаю. Мы были вместе тринадцать лет, начиная со старшей школы и заканчивая парой дней назад. Практически половина моей жизни прошла с единственным мужчиной. Он был во всем, что я делала, кем я была. Я прикусила губу, сдерживая эмоции.

― Его трудно отделить от моих мыслей и решений. Я просто не думаю о нем, потому что злюсь. Но... если посмотреть внимательнее, то я понимаю, что была несчастна. Я этого просто не понимала вплоть до недавнего времени.

Лука потянулся ко мне:

― Можешь рассказывать об этом, Делайла. Ты не ранишь и не расстроишь меня. Тебе нужно разговаривать о своих переживаниях.

Должно быть, мысль о том, что мужчина говорит мне рассказывать о своих переживаниях, заставила меня скривиться в улыбке, потому что Лука рассмеялся и сжал мою руку.

― Не смейся надо мной. Я не говорю, что у меня самого это хорошо получается, но я знаю, что это нужно делать, чтобы вылечиться. Вся твоя жизнь перевернулась. А я, в первую очередь, твой друг.

У меня защипало в глазах. Я яростно заморгала и сжала его руку. Когда я снова смогла дышать, то поблагодарила его:

― Это очень многое значит для меня, Лука. Я даже не знаю, что сказать. Мне нужно продолжать двигаться вперед, день за днем. Я притворялась, что мне все равно, даже перед самой собой. Что я слишком зла, чтобы злиться. Но прошло несколько дней и... мне больно. Я отдала этому подонку половину жизни. Он был моим первым и единственным любовником до тебя. Мне даже в голову не приходило, что он может мне изменять.

Лука кивнул. Его взгляд был тверд:

― Когда тебе изменяют ― это тяжело. Я тоже это знаю, из собственного опыта.

― Я все думаю, что же со мной не так, если ему было недостаточно.

Лука посмотрел на меня, касаясь губами моих пальцев:

― Нет, моя дорогая Делайла. Ты не должна так думать. Я тоже мучился этим, когда Лиа сказала, что спит с другим. Я вновь и вновь спрашивал себя, неужели я недостаточно хорош? Но потом я понял, что это не моя вина. Я любил ее и делал ради нее все. Но ты должна понять умом и сердцем, что для некоторых людей никогда не бывает достаточно.

Я пожала плечами:

― Просто... женщина, с которой я застала его... она старше меня и, если объективно, не очень привлекательна. Но она... она худая.

― Делайла, ты же не думаешь, что...

― Я на этом не зациклена, честно. По крайней мере, не очень сильно. Трудно совсем не думать об этом. Я не худая, никогда не была худой, никогда не буду, и я нормально к этому отношусь. Мне нравится, кто я и как выгляжу. Но когда ловишь собственного мужа в постели с худой старухой со свисающими сиськами, сложно не думать, что он запал на нее из-за того, что она худая, а ты нет.

― Он запал на нее из-за того, что он идиот, ― сказал Лука. ― Говорят, что некоторые мужчины думают не головой, а головкой, но лично я считаю, что те, кто бросают или изменяют прекрасным, удивительным женщинам, вообще думать не умеют. Такие мужчины делают то, что им хочется в конкретный момент. Инстинктивное мышление, только по-другому.

― Импульсивность. Наверное, эта характеристика очень подходит Гарри. Он всегда был довольно импульсивным.

Лука остановился в небольшом городке в стороне от основной трассы, где мы прекрасно пообедали и выпили бутылку вина. Пить вино в полдень казалось мне странным, но для Луки это, видимо, было в порядке вещей, так что я не стала сопротивляться. Не думаю, что он хоть сколько-нибудь опьянел от полутора бокалов, а вот меня наполнило приятное тепло и чувство глубокого счастья легло мне на плечи, словно одеяло. Светило солнце, синело небо, в тени здания дул прохладный ветер.

― Не хочешь прогуляться? ― спросил Лука.

― Конечно, ― промолвила я.

Лука заплатил по счету, и мы отправились в путь, держась за руки. На заднем сиденье машины Лука хранил одеяло ― «на всякий пожарный» ― то есть, на случай, если придется спать в машине. Сейчас он аккуратно сложил его и взял с собой. В стороне от деревни, где мы обедали, буйной зеленью раскинулись холмы и поля, на фоне которых изредка виднелись деревья, деревеньки, фермы и виноградники. Лука нежно, но упорно уводил меня от дорог и деревень в сторону лесистых холмов. Трели птиц, трепет крыльев, мягкий ветер, играющий в листве и остужающий пот на моем лице.

Спустя полчаса после начала нашей вылазки Лука остановился на пике холма под деревом, раскинувшим поросшие густой листвой ветви, закрывающие от горячего итальянского солнца. Мы легли рядом, спина к спине, наблюдая за облаками, мелькающими между листьями.

Лука перевернулся на бок и положил руку мне на живот. Больше он ничего не сказал, однако его взгляда было достаточно. Мы были так далеко от цивилизации, что я почувствовала, как осмелела. Наши глаза встретились, и я расстегнула и стянула вниз шорты, освободилась от лифчика и избавилась от футболки. Обнажение на улице было для меня еще одним новым опытом.

Лука скользнул рукой вниз по животу, мимо бедер, по лобку и поднялся назад. Он пока не трогал меня в сексуальном смысле, а просто гладил мое тело, исследуя каждый его сантиметр: мои руки, бока, грудь и бедра, мои икры и стопы. Исследовав мое тело пальцами, он повторил тот же маршрут, но уже губами.

Я лежала неподвижно, позволяя ему делать то, что он хочет, однако с каждым прикосновением его рук, каждым горячим влажным поцелуем мое сердце билось все сильнее. Это был не секс. Его действия были чем-то иным... чем-то более интимным. Любящим.

Я чувствовала, как биение моего сердца усиливалось, все больше напоминая страх: беги, беги, беги. Я не хотела, чтобы он любил меня. Если он полюбит меня, то я должна буду любить его в ответ, а эта мысль внушала мне ужас. Я любила мужчину половину собственной жизни и обожглась. Я думала, что знаю его, что доверяю ему, думала, что он заботится обо мне. Выяснилось, что я ошибалась. Луку я знаю всего сорок восемь часов, и сама мысль о том, что он может заботиться обо мне настолько, чтобы целовать и прикасаться ко мне так нежно, с таким трепетом... дрожь страха пробежала по моему телу вслед за удовольствием от его прикосновений.

Я не знала, что делать, что сказать, что чувствовать. С одной стороны, мне отчаянно хотелось снова быть желанной, быть любимой. Осознание того, что Гарри изменял мне на протяжении, возможно, всего того времени, что мы встречались, делало время, которое мы провели вместе, бессмысленным, пустым и ничего не значащим. Он никогда не любил меня. И сейчас, когда Лука клеймил мое тело своими нежными прикосновениями, я чувствовала, что нуждаюсь в большем, хочу большего, хоть это и пугало меня.