Тёмная потерна (СИ) - "Луми Йоханнес". Страница 26

Мои потенциальные враги - местный "смотрящий" и его присные - себя никак не проявили, и я решил, что скорее всего, инцидент исчерпан. Не те это люди, чтобы тянуть с разборками, им движуха важна. Так что - хотели бы, уже предъявили, ну а раз нет, то значит и не хотят.

Между тем наступила пятница, в городе царило оживление, люди готовились к празднику, обсуждали городские мероприятия, а мы лишь переглядывались заговорщически и шептались, когда нас не слышит никто.

- Кость, - голос у Димы был крайне серьёзным, - слышь, я чего спросить хотел?

Мы сидели на "нашей" лавочке в скверике и цедили пиво. Чисто по кружечке, в честь пятницы.

- Да-а? - протянул я, подавляя отрыжку.

- Ты в натуре с Зинкой мутить не будешь?

- Чего? - я даже не сразу понял, что мой товарищ имеет ввиду.

- Ну Зинка, помнишь, из пельменной.

- Нет! - рассмеялся я.

- Ну, это, короче, - стушевался Дима, что было ему не свойственно, - если нет, то я тогда... Ну только без обид, лады?

- Да лады, ты чего, какие обиды? - успокоил я его.

- Ну, просто, она тут опять про тебя спрашивала, я обещал, вроде как передать. Короче, если ты нет, то я тогда, гхм, штурм предприму. Не, ты не подумай, - начал он внезапно оправдываться, - она нормальная! К ней многие подбиваются, я знаю, но она абы с кем не пойдёт!

Ну, хрен его знает! Я, конечно, ничего говорить не стал, не маленький, сам разберётся, зато уверил, что точно никаких видов на неё не имею. И, чтобы не обижать даму, попросил передать, что пребываю в тоске по поводу оставшейся дома любимой жены, и выходить из этой тоски не собираюсь, а собираюсь хранить ей верность в ближайшие сто лет. Как-то так.

В субботу утром, под едва накрапывающим дождём, мы загрузились в кузов потрёпанной полуторки, где, кроме нас с Димой, оказалось ещё двое. Высокий, коричневый от загара (или от природы) казах по имени Ерказы, попросивший звать его Сергеем, и немного полноватый, довольно хмурого вида мужичок, представившийся Ильёй. Илья, если честно, чем-то напоминал поросёнка - пухленький, маленькие глазки, короткий ёжик на голове, рыжеватая щетина на щеках и скошенном назад подбородке.

- Вместе поедем! - озвучил очевидное казах, говоривший, впрочем, совершенно без акцента.

Само путешествие запомнилось, разве что, новыми видами, среди которых преобладали леса, перелески и крайне редкие населённые пункты. Дорога, однако, была оживлённой, нам то и дело попадались небольшие караваны, иногда в две машины всего, но чаще три-четыре. Что характерно, люди в них были, зачастую, вооружены, хотя далеко не все были одеты в форму. Впрочем, форма ничего не значила, мы вон тоже в форму оделись, и чего?

Мы тоже шли колонной, впереди броневик, брат того, в котором ездили подобравшие меня вояки, только с открытым верхом. Потом мы в полуторке, опять броневик, дальше два закрытых автомобиля, которые тут называют "Додж три четверти", ленд-лизовские, я так понял. Судя по задёрнутым шторкам, заменяющим тут тонировку, в машинах, с куда большим комфортом, ехали наши "клиенты". Не один! Замыкал колонну ещё один бронетранспортёр. Серьёзная сила, на броне пулемёты, аж по две штуки на каждом!

В Броды приехали примерно в час дня, причём в саму деревню не поехали, а свернули к озеру, на берегу которого она и раскинулась, только дальше, в полутора километрах примерно. Наш же маршрут закончился на неком подворье, или постоялом дворе, который, видимо, и был базой фирмы "Парус". База была серьёзной - высокий, хотя и дощатый, забор, буквально увитый по верху и по низу колючей проволокой, вышки, подобные тем, что я уже видел. На весьма обширной территории несколько строений, в том числе два терема, по другому и не скажешь. Всё из брёвен, видно что свежее, и сделано не просто добротно, но и с выдумкой, чтобы красиво было. "Доджи" объехали "терема" справа, и скрылись от наших глаз, а нас пригласили в одноэтажное здание, возле которого прохаживалась парочка субъектов с автоматами на плечах.

- Так, бойцы, - обратился к нам невысокий, широкоплечий мужик лет тридцати с небольшим, одетый в нечто камуфлированное.

Если и военное, то мне такая форма не известна. Но это была именно форма - пять или шесть человек были одеты так же. Да, пожалуй, форма, штаны типа "карго" с карманами на бёдрах, куртки, на наши афганки похожи, на груди нечто вроде подвесной. А вот оружие... Томми-ган только в армии не используют? Эти все с автоматами Томпсона. Пистолеты в открытых кобурах, чтобы достать легче. Один положил на стол чехол, и я готов поспорить на свою зарплату, то там снайперка. Ага, а вот и пулемёт, только... Диск чудной, толстый и вроде как меньше, чем у Дегтяря. И ствол длиннее. Интересно, что это? Пулемётчик тоже впечатлил, широкоплечий, квадратный, почти "кубический" мужик лет 28-30-ти, в его лапах даже такой агрегат как обычный автомат смотрится, ну или как РПК, если привычными мне категориями мерить.

Главный нас уже приветствовал в городе, когда мы в машину садились, звали его Николай и обращаться к нему следовало или Николай или "командир".

- Так, бойцы, слушаем сюда, - он развернул какую-то бумажку. - Бе-ги-мов? Правильно прочитал?

- Это я, - поднял руку Ерказы-Серёга.

- Отвечать чётко - я! Считайте, что вы в армии. Понял? Не слышу?

- Понял, - ответил глупо улыбающийся казах.

- Что ты понял? - словно из бочки пробубнел пулемётчик.

Как он "бля"не добавил, не знаю.

- Я, понял, - ответил Ерказы, продолжая улыбаться.

Николай возвёл очи горе, но не сказал ничего.

- Паршин?

- Я, - уныло ответил Илья, подняв руку.

- Ага, вместе с Бегимовым в отделение Васенина.

- Я! - гаркнул сидящий слева от командира камуфляжный.

Не знаю, на показ, или у них действительно тут всё серьёзно.

- За мной, - произнёс он затем, поднимаясь и делая знак нашим спутникам. Троица вышла.

- Шишкин?

- Я, - пусть не молодцевато, но вполне по военному ответил Дима.

- Нагорнов?

- Я, - не стал я изображать молодого солдатика.

- В отделение Суходола.

- Я, - в тон мне отозвался ещё один в камуфляже, чуть ниже меня ростом, но широкоплечий и явно не пренебрегающий физкультурой.

По команде "за мной" мы вышли из помещения, и подошли к бронетранспортёру с цифрами 071 на борту.

- Получаем оружие, подвесные, магазины, - скомандовал Суходол, открывая дверцу кабины.

Процедура получения состояла в том, что мы самостоятельно забрали лежащее горой снаряжение. ППШ, брезентовая подвесная, похожая на ту, что была на "камуфлированных", вмещавшая десять магазинов к автомату, пистолет, кобура к нему была попроще, явно военная, кондовая, и не новая. Что, возможно, и к лучшему, не будет колом стоять. Обойм к пистолету полагалось четыре - одну в рукоятку, одну в кобуру и для двух были дополнительные отделения в разгрузке. Немалый вес, надо сказать, опять армия вспомнилась, когда в бронежилете и с полной выкладкой приходилось бегать в учебке, отрабатывая несуществующие нормативы. А вот гранат не выдали вовсе, не положены они нам, только постоянному составу "Паруса".

В течение следующего часа мы проходили ускоренный курс молодого бойца, отрабатывали посадку и десантирование из броневика, именуемого "Скаут". Открывали воображаемый огонь по условным Тварям, атакующим нас то справа, то слева. Другое отделение занималось тем же самым, только метрах в тридцати от нас. Наконец командир Суходол решил, что с нас достаточно и мы, как были в амуниции, потопали в столовую, располагавшуюся, по случаю лета, под небольшим навесом. И это было хорошо, потому что на улице был хотя бы ветерок, но всё равно было жарко, солнце, скрытое за довольно высокими облаками, словно сквозь матовое стекло щедро делилось теплом. Но с севера уже двигался довольно серьёзный фронт и я подумал, что в ливень в броневике, наверное, не очень комфортно будет. Но сейчас мы вспотели как мыши, так что посидеть на свежем воздухе было самое то, раз уж не дали раздеться.