Кошка в объятиях тьмы - Лебедева Жанна. Страница 16

И снова дурная мысль о добре. Воодушевленный улучшенным самочувствием, Озраэль тут же логически опроверг нежелательные догадки. Во-первых, он никому не помогает, просто прикрывает собственный зад от проблем на работе. Во-вторых, дохлая кошка, сбитая на дороге. Ну, подлечил — разве это добро? Всем плевать на дохлых кошек! Сколько их валяется на обочинах трасс? Люди сбивают их и едут мимо, и никому никакого дела. Так что чудесное воскрешение в штаб-квартире Общества охраны животных можно назвать добром с натяжкой. Нет, нельзя назвать — это же сущая фигня. Пустяк. Совершенно точно. Он — плохой парень, и с этим ничего не поделаешь.

Покончив с самоуспокоением, демон блаженно откинулся на диване, закрыл глаза, потом, чуть приподняв тяжелые веки, хитро посмотрел на Алену.

— Ты торопишься?

— Да, наверное, — недоверчиво прищурилась та и полезла в карман Озраэлева пиджака за почтовой маркой.

— Да ладно тебе, успеешь вернуться, — напустив на себя непринужденный вид, заявил демон, — давай хоть перекусим вместе, выпьем чего-нибудь.

— Это обязательно? — Алена отступила на шаг, вся напряглась.

— Ты ведь пьешь… пила с коллегами по работе чай? Чего такого? Почему не можешь перекусить со мной? Это ведь не свидание, просто еда.

— Ну, можно, пожалуй, — прозвучал неуверенный ответ.

Озраэль мысленно потер руки. Хоть какой-то прок от его недомоганий. Кажется, Алена пошла на сближение, и этот момент нельзя упустить. Надо прикинуться лучшим другом, изобразить максимум дружелюбия и вообще быть паинькой. Это, конечно, не его амплуа, но почему бы не попробовать?

Кивнув гостье на кресло, демон сначала сходил на кухню. В морозильной камере обнаружилась пара пицц и еще какие-то полуфабрикаты. Кинув их в микроволновку, он заскочил в ванную комнату, а потом вернулся к Алене.

— Вот, переоденься, — сунул ей длинное шелковое кимоно, — в нем тебе будет удобнее, чем в моем пиджаке.

— Спасибо, — благодарно кивнула «кошка», — я переоденусь, а ты пока сходи за чаем.

— Слушай, может, хрен с ним, с чаем? — поинтересовался на свой страх и риск Озраэль. — Давай чего-нибудь покрепче. Ну не пью я чай, не люблю. А алкоголь тебе самой сейчас не помешает — точно говорю. Надо же стресс снять, а?

Последнее предложение демон выдал с такой старательной искренностью, что Алене пришлось согласиться. «Он же не дурак, чтобы вновь пристать внаглую? А если рассчитывает, что она напьется и сама проявит к нему благосклонность… ха-ха, пусть мечтает сколько угодно!» — успокоила себя Алена. Она даже губы поджала в самоуверенной ухмылочке, но на секунду в голове промелькнула крамольная мысль — опасная и предательская. Она словно со стороны увидела себя с Озраэлем и, страшно сказать, картинка эта ей будто бы даже понравилась, по крайней мере, наблюдать как бы не за собой и как бы издалека было интересно, необычно, захватывающе. Наваждение, подобно сну, захватило мозг лишь на мгновение, а потом унеслось в небытие, уступив место прежней принципиальности.

Сам Озраэль действительно особо ни на что не рассчитывал. Длилось это ровно до того момента, когда демон взял два бокала и направился к скрытому в каменной нише бару. Он открыл дверцу, наклонился за бутылкой коньяка и застыл, лихорадочно глядя на небольшой пузырек с ядовито-розовой жидкостью внутри. Про эту штуку он знал не понаслышке — зелье слепого безволия. Сильнейшая вещь, позволяющая превратить человека в послушную куклу, сделать с ним все, что душе угодно, а потом… потом жертва ничего не вспомнит. Совсем ничего.

Пальцы сами потянулись к пузырьку. На губах заиграла плотоядная улыбка — темная, демонская сущность вступила в свои права, заткнув подальше слабую искренность и робкое дружелюбие. Сначала ее осадил здравый смысл — задумка, вертящаяся в мозгу, рискованна и не стоит свеч. Правда, спустя секунду этот самый здравый смысл занял полярную позицию — мы ведь только проверим кое-что, а Алена ничего не узнает, не вспомнит.

Он еле сдержал волнение, подавая «кошке» бокал, а потом старался не пожирать ее глазами, не следить за тонкой ручкой, подносящей к губам роковой напиток.

Глоток, и все. Голова откидывается на спинку кресла, рука безвольно падает на подлокотник, по полу разлетаются осколки, растекаются пятном остатки недопитого коньяка.

Первые несколько секунд Озраэль сидел, не шевелясь, словно хищник, боящийся спугнуть долгожданную добычу. Затаив дыхание, он разглядывал распластанную напротив Алену: бескровное лицо, пустые кукольные глаза, тонкую шею с бьющейся жилкой, растрепанные волосы, едва заметные изгибы укутанного в цветной шелк тела. Вот она — несбыточная мечта! Только протяни руку и возьми!

Больше Озраэль не тормозил. Рывком поднялся с дивана, откинул в сторону ненужный бокал, приблизился. Сначала осторожно коснулся лица: провел кончиком пальца по губам, и они тут же податливо приоткрылись. Осмелев, по-хозяйски отвел в сторону ворот халата, чтобы накрыть ладонью грудь… Фантастика! Этого не может быть! Демон блаженно зажмурил глаза, ощущая, как в паху все пульсирует, рвется наружу из оков одежды.

Значит, с этим телом земной закон о неприкосновенности девственниц не действует? Эта мысль уже мелькнула у него, когда он дотрагивался до Алены в машине. Тогда он решил, что защита просто не успела сработать — так скоро «кошка» дала ему отпор. Действительно, встроенная защита против демонов включалась в девичьем организме не сразу, с отставанием на пару секунд — до этого происходил анализ характера прикосновения. Без сексуальных подоплек демоны дев касаться могли.

Шторм бушевал в душе Озраэля. Доступность девушки сводила с ума, лишала последнего разума. Еще секунда, и он набросился бы на нее, но здравый смысл напомнил о главном — проверить самое важное, только проверить, а после, если гипотеза подтвердится, держать себя в руках. Сдержаться любыми способами. Если вожделение затмит разум окончательно и он овладеет девушкой, никакое зелье не спасет — последствия будут налицо, и хрупкий мир между демоном и «кошкой» разрушится навсегда, и тогда… Тогда в том месте, где должна была находиться отсутствующая демонская совесть, опять заворочался здравый смысл. Нет, минутное безумие того не стоит. Уж лучше он расположит ее к себе постепенно, а потом насладится по полной и по обоюдному согласию. А следовательно, никаких следов сейчас оставлять нельзя. Значит, просто проверить, чтобы знать…

И Озраэль проверил. Опустился перед Аленой на колени и уверенно развел ей ноги. Откинув полы халата, провел ладонью по темным вьющимся волоскам, с замиранием сердца раскрыл нежные складочки, попробовал просунуть между ними палец, но тут же получил болезненный разряд. «Ага! Значит, защита худо-бедно, но все же работает!» — выругался про себя, ощутив новый прилив адреналина. Ощущение близости и одновременной недоступности предмета вожделения погасило последние псевдосовестливые доводы.

Желание опьянило. Он слишком долго терпел. Он даже сбежал с Ильсировой вечеринки, отказал себе во всем. Его должна мучить совесть? Какая еще совесть, у него ее нет по определению. А главное — он и не собирается делать с Аленой ничего ужасного. Просто прикоснется. Озраэль задумчиво облизал палец, и глаза его загорелись алыми огнями. Хищный задор придал уверенности. Внутрь не пускают — и ладно, но трогать руками-то никто не запрещал? Кто узнает? Кто расскажет? Никто… А если не руками?

Спустив брюки и зажав кулаком пульсирующий член, он провел влажной от смазки головкой по нежной коже Алениного бедра, прижался к промежности, к самому входу, подвигал, тут же ощутив, как послушно и безропотно засочилось девичье лоно. С «кошкиных» губ сорвался едва слышный стон, ставший для Озраэля музыкой. Ему дико захотелось немедленно оттрахать ее — нормально, глубоко, долго, смачно, до потери пульса, до искр в глазах, но приходилось довольствоваться малым…

Притиснувшись поближе к девушке, Озраэль продолжил елозить у нее между ног. Склонившись к бледным губам, принялся целовать их взасос, но как только длинный язык демона скользнул в Аленин рот, его ожидал новый электроразряд. «Ясно, засовывать ей я ничего, выходит, не могу. Ничего и никуда», — своевременно догадался Озраэль.