Совсем не Золушка!. Трилогия (СИ) - Панина Валерия. Страница 4

В поисках надежного места для сбережения такого сокровища Рыська неосторожно открыла пудреницу и обнаружила, что у нее страшная аллергия на пудру. Чихая и пятясь, Рыся наехала на флакон из оникса и попутно выяснила, что этот камень столь же хрупок, как и стекло, а также, что герцогиня предпочитает тяжелые липкие ароматы лилии и нарцисса.

... Тарелки были убраны, компания оживилась в ожидании десерта, как вдруг давно к чему-то прислушивавшаяся герцогиня резко поднялась и воскликнула: 'Эльфийская сила, что происходит?!'.

- ... Ты бы видел, что она сделала с будуаром герцогини! Все перевернуто; шляпки, перчатки - в клочья. Драгоценности - и те пострадали. Сама в саже какой-то, золе, пудре - и чихает, чихает! Правду сказать, духи у Её светлости не пахнут, а ... очень сильно пахнут! - Бруни и Кай стояли, обнявшись, у Рыськиной корзинки и обменивались сводкой происшествий. - Что тут началось! Горничные, фрейлины - все вопят и Рыську ловят. Визг, писк - я едва не оглохла, что уж про Рысеньку говорить! Конечно, перепугалась и спряталась. Как и смогла так незаметно прошмыгнуть Агнуше под юбку! Та тоже не заметила и наступила на нее! Как обе орали! Эти дуры ринулись, сбили герцогиню с ног! Ужас! К счастью, Росинта увидела меня наконец-то, я взяла ее на руки и мы ушли.

- Я был у отца, когда герцогиня явилась требовать контрибуции. - Кай очень несолидно хрюкнул. - По крайней мере, у отца пострадало только терпение и занавесь на окнах, а у герцогини ожерелье золотое - два, перчатки кожаные - три...

- Кай, любимый, что же делать? Не можем же мы запереть её. Я, конечно, поговорила с ней, объяснила, что так себя вести нельзя, но что она поняла? Она же маленькая такая! А вдруг её кто-нибудь поймает и обидит?

- Бруни, я поставлю королевский дворец против Рыськиной кисточки на правом ухе, что ее не так-то просто поймать! Она очень изобретательная и смелая, да, девочка? Но, все же, Рыся, не стоит ходить в гости в те покои, в которых ты была сегодня. Ты же запомнила, как пахнут те люди? По крайней мере, не делай этого в ближайшее время!

- Кай, может, мне стоит извиниться перед герцогиней? - Бруни заглянула в глаза мужу.

- Нет, родная. Ты ни в чем не виновата и ни у кого прощения просить не будешь, - Аркей говорил спокойно и твердо. - Никогда.

Бруни кивнула, потянулась к нему. Они целовались сначала возле Рыськи, потом на ходу...

Рысена лежала в своей корзинке, вылизывалась и недовольно морщилась. Шкурка пахла настоем Матроны Мипидо, которым та выводила неподдающиеся пятна на самых тонких и нежных тканях.

Глава пятая, в которой героиня продолжает во все вмешиваться и кое-кому мешаться.

Принцессу Брунгильду дворцовые обитатели в равной степени обожали и ненавидели. Причем и обожание и ненависть вызывались одной и той же причиной - "она была нетороплива, не холодна, не говорлива, без взора наглого для всех, без притязаний на успех... все тихо, просто было в ней...".

Обожание выражалось тем, что все ее просьбы, высказанные хотя бы намеком на пожелание, исполнялись точно и быстро, а ненависть никак не выражалась в поступках. Зато выплескивалась в злословии. Фрейлины, а тем паче их горничные, далеко переплюнули всех вместе взятых торговок Ласурии и Крей-Лималля. Знала об этом Матушка Бруни или нет, не известно, но как уже было сказано, на отношении и поступках самой Бруни это никак не сказывалось.

Маленькая Росинта, которую, конечно, никто так не звал (да ее вообще мало куда звали как бы то ни было) бывала везде и слышала все. Маленькой рыжей кляксой Рыся просачивалась в будуары и гостиные, спальни и приемные. Секретов от нее не было и быть не могло. Другое дело, много ли может рассказать о выведанных секретах двухлетний ребенок, тем более рысенок? Да и половину сказанного Рыська не понимала. Зато "Бруни" понимала отлично и отношение говорившего к ее обожаемой Матушке чувствовала едва ли не лучше, чем запахи.

Злопыхательницы расплачивались погрызенными туфлями, пожеваными любимыми платьями, обслюнявленными кружевами и затяжками на дорогих чулках.

Рыся появлялась и исчезала тихо и незаметно, "как сон, как утренний туман" и не разу не была застигнута на месте мести.

Принцесса Оридана в иерархии Рыськи до поры не относилась ни к плохим, ни к хорошим. Однажды одна из наказанных Рысей горничных подстерегла ту у дверей Ориданы и больно прищемила малышке лапку. Оридана выскочила на писк, взяла рысенка на руки и долго гладила и утешала. Горничная была сослана в прачки, а у Рыськи появилась подруга. Младшая принцесса тоже была чужой в этом замке. И гордой. Поэтому если и жаловалась кому на своего развеселого муженька, так только маленькой рыженькой кысе.

- Я его совсем не понимать. Он со мной быть добрый и веселый. Он красифый, высокий! И смешной... И он меня так целоваит! Когда он меня обнимайт, сердце так стучать, так стучать... А потом уходит. К другим! И их... тоже... ласкать... А потом - идти ко мне как ни в чем не бывать! Я хотела его прогонять, а он ... смеяться! А потом сжать меня руками - я не дышать и пищать... И забыть, что он уходить! - рассказывая, Оридана то смотрела Рысене в глаза, то прятала лицо в мягких рыжих пятнышках, вытирая непослушную слезинку о мягкий бочок.

Благородное Рысино сердце всей душой было с Ориданой. Рыся терлась о руки, лизала щеки, пока совсем не расшалилась и не зацепилась коготком за сережку. Обе зашипели от боли, но у Рыськи хватило ума не особо дергать лапой, и Оридана довольно быстро освободилась. Ее высочество потерла покрасневшее ушко и в отместку подула в розовый нос. Рыська фыркнула и ушла от Ориданы в очень подходящем настроении.

Росинта сидела в засаде у дверей в покои Ориданиного мужа не отвлекаясь на желание сходить кое-куда кое-что сделать, не смотря на то, что желание становилось размером куда больше хозяйки. Явившийся под утро принц Колей на свое несчастье не заметил вторжения пушистой бестии. Проскользнувшая в неспешно прикрытую дверь Рыська едва дождалась стука сброшенных сапог и встречи Колеева тела с периной и наконец-то смогла расслабиться.

Рыся обошла вокруг оставленных напоследок принцевых ботфортов как вокруг мраморных колонн, отступила, прыгнула, разбежалась, снова прыгнула. Ботфорты свалились.

Рыська подумала и пыхтя полезла в тот, что сверху. Внутри было темно и пахло не слишком приятно. Много хуже ее вендетты. Немного повозившись и сделав свое мстительное дело, поползла обратно. Голенище согнулось, не желая выпускать добычу, но упорством маленького рысенка можно было дробить брусчатку. Рыся вылезла и напоследок провела по сапогу когтистой лапкой.

Залезая в нижний ботфорт, Рыся выставила вперед не голову, а орудие мести и обратно вылезала уже не торопясь. Со следующими тремя парами дело пошло легче.

С чувством выполненного долга оглядев дело своих ... своей... короче, сделанное, Рыська пошла на дозаправку молоком и баиньки.

За завтраком Его высочество больше с восторгом, чем с возмущением удивлялся - как такая маленькая гм... ну, в общем, маленькая, могла написать в две дюжины пар обуви, включая ночные туфли и ботфорты, за одну ночь?!

Сама Рысена поняла одно - счастье Бруни и Кая у нее на втором месте. По крайней мере пока. Бдительность требуется счастью маленькой принцессы. Бруни начала нести караул у верности Колея практически круглосуточно. Тем более эта самая верность была такая маленькая, такая беззащитненькая, что оставлять ее без присмотра хоть на минуту было страшно. И Рыська была начеку.

Принц Колей за время своей кобелиной карьеры настолько привык к разнообразию, что несмотря на данное отцу обещание и принесенную жене клятву, время от времени порывался войти в чужие врата. В глубине души Его высочество признавал, что клумба его Ориданы самая манящая, но привычка и натура нередко сбивали его на путь греха и порока. Но, как человек женатый и обремененный необходимостью соблюдать приличия, Колей перестал искать укромные пещерки во дворце.