Драгоценный подарок (СИ) - Соболянская Елизавета. Страница 11

Жером протяжно присвистнул:

— И ты молчал? Я то гадал, почему ты после праздника снова закрылся в своих комнатах.

— Ха, — Адарис грустно взглянул на брата, — она пришла ко мне в спальню, а когда я ее выгнал, наговорила такого, что хотелось выкупаться в выгребной яме, чтобы очиститься.

— Но как этой ведьме удалось окрутить всех? — по-прежнему недоумевал близнец.

— Да проще простого. Вспомни, что на празднике едят все?

— Сладкую кашу… — неверяще выдохнул брат.

— Думаю, первую дозу она подлила в эту кашу, а дальше все пошло как по маслу. Только на вас наговор действовал с оговорками, вы же оборотни, а я человек, поэтому вам устроили диету из сырого мяса без специй, а мне еще и подливали окопник, для рассеянности.

— Брат, — Жером помотал головой, — сами боги привели Марину в наш дом!

— Я тоже так думаю. А теперь работай! Раз Сиянца смылась, она поняла, что морок слетит. Возможно, сегодня или завтра на нас попытаются напасть.

— Думаю, теперь мы справимся! — усмехнулся Жером.

***

Камушек, выкаченный из огня быстро остыл и сменил цвет с прозрачно-молочного на огненный. Удивительные переливы алого, оранжевого и синего превращали его в драгоценность. Марина недоумевающее глянула в закопченный дымоход — неужели его могла обронить пролетающая мимо птица? Девушка слышала про клады, найденные в вороньих гнездах, но еще ни разу не видела драгоценных камней такого размера и формы. Его мерцание завораживало. Хотелось погладить камень, прижать к груди, встряхнув головой, она с трудом отогнала странные мысли.

Полюбовавшись находкой, Марина обтерла камушек полотенцем и спрятала в сумочку. Пусть полежит. Местные уже знают, что в сумке нет ничего ценного, пусть будет игра в «украденное письмо». Вдруг однажды этот камушек поможет ей вернуться?

Едва девушка положила сумочку под столик у кровати, как в двери постучали — вошла горничная и со своим обычным лицом принялась готовить одежду для сна. Марина чувствовала, что служанке хочется заговорить, но выучка не позволяет, поэтому она начала разговор сама:

— Кринесса, расскажи мне пожалуйста о прежней леди Грей, почему у нее была самая теплая комната в замке?

— Так она была человеком лиэль, да еще неизвестно откуда ее лорд привез. Сперва ее странной почитали, смеялись даже, что нежная такая. А лорд ее любил и в обиду никому не давал. Меха ей покупал самые лучшие да красивые, комнаты ее утеплить велел, а уж когда она ему сына родила сильного, да крепкого просто на руках носил.

Марина присела на кровать, чтобы вынуть из растрепавшейся прически гребни и разобрать волосы, а служанка ходила вокруг, подкладывала дрова, доставала флакончики с маслами для ухода за телом, и говорила:

— Хорошая у нас была леди, только хрупкая, каждую зиму болела, кашляла сильно, а потом уснула и не проснулась. Лекарь сказал, что помочь ничем не мог.

— А лорд? — спросила Марина, сообразив, что отца лорда Грея она тоже не видела

— А лорд после смерти жены и года не протянул. Не живут истинные пары друг без друга, — сказала служанка с тяжелым вздохом.

Про истинные пары Марина кое-что слышала от подруг, любительниц фентезийного жанра, но поверить ей не удавалось. Жизнь не вздохи на скамейке, а мужчины зачастую упрямы, недалеки и слишком инертны, чтобы искать свою суженную, когда рядом — только руку протяни — ходят красавицы вполне доступные для совместной жизни. Этот горький урок Марина вынесла из своей предыдущей жизни, но не стала спорить с Кринессой, просто легла в постель и попросила горничную разбудить ее пораньше:

— Завтрак надо будет сообразить, — протянула она, уже погружаясь в дрему. Служанка прикрыла толстый слой углей золой, чтобы тлели подольше, и вышла, осторожно прикрыв дверь.

***

На этот раз лорд появился в своих покоях только глубокой ночью. Ему и братьям пришлось весь вечер тяжело и грязно работать, разгребая завалы, созданные по его вине. К счастью оборотни не роптали, сами впервые разглядев тот ужас, в который превратился замок за полгода. Лорд успел отправить сигнальщиков на границы земель, не шуточно опасаясь нападения, но работать без отдыха не мог даже он.

Отпустив людей он медленно добрался до спальни и преодолев искушение упасть в кровать зашел в купальню. Вода, конечно, давно остыла, но чистое белье и полотенца лежали на табурете возле бадьи. В камине на остывающих углях стояло два ведра кипятка. Обрадовавшись лорд вылил горячую воду в бадью, добившись едва тепленькой водички и остервенело принялся тереть себя мыльным песком, сдирая стыд и боль.

Вода не зря числиться магической стихией. Вскоре графу стало легче. Он вышел, промокнул тело разукрашенное шрамами, потом натянул белье, и подсушил волосы. Пора было ложиться спать, но… нечто неуловимое тянуло его в ту часть замка, где располагались покои его родителей. После смерти отца Адарис не смог переехать в его спальню, так и остался в своих комнатах наследника. Теперь он на цыпочках, как тень скользил по собственному замку в надежде увидеть розовую ото сна щечку и рассыпанные по подушке блестящие темные волосы.

Дверь отворилась без шума, в лицо пахнуло теплом, розовым маслом и неповторимым ароматом женщины. Марина спала, по-прежнему укутавшись в одеяло, но так как в комнате было тепло, из пуховых волн торчала одна наивно-розовая пятка. Грей взглянул на девушку и непонятно почему умилился.

— И чего ты умиляешься, — мысленно одернул он себя, — эта лиэль за один день перетряхнула всю кухню. Жером ей восхищается, Дилан побаивается, члены клана называют духом умершей леди, а если нападение все же случится и его удастся отбить — то вообще поставят ей памятник! Не смотря на внешнюю хрупкость, у этой лиэль есть характер и сила духа.

Проверив, насколько плотно задернуты шторы и подложив дров в огонь, лорд вернулся к себе и крепко спал почти до полудня, видя во сне темные с рыжинкой волосы, целуя их и вдыхая пьянящий аромат.

***

Утро у Марины случилось раннее. Кринесса выполняя распоряжение новой домоправительницы разбудила ее с петухами. Быстро умывшись, девушка заглянула в рекомендованный шкаф и нашла большое количество самых разных платьев, в том числе и теплых. Стало непонятно, почему ее одевали в кисею и шифон. Выбрав подходящее на вид коричневое платье из мягкой шерсти, Марина переоделась, прицепила к поясу ключи и, зевая, поспешила вниз.

Замок еще спал. Из коридора, ведущего в казарму, доносился молодецкий храп, да и на кухне пока крутились только женщины.

— Доброе утро, лиэль, — поздоровались они, едва ли не хором, а потом уставились на голову девушки.

— Что-то не так? — удивилась она.

Понимая, что весь день придется провести в работе, она уложила волосы в «улитку», скрепив прическу уцелевшими шпильками.

— Это очень красиво, лиэль, — наконец робко подала голос девочка лет десяти.

— Рада, что вам понравилось, — улыбнулась в ответ Марина, и тут же переключилась на деловой тон: — я так понимаю, мужчины еще спят, но когда проснуться, потребуют завтрак?

Все обреченно закивали.

— Ну что ж, если я правильно помню, в курятнике еще остались куры, а значит должны быть яйца…

Через несколько минут все молодые девушки разбежались — кто за яйцами, кто за молоком, а кто и в деревню, прикупить сметаны, варенья или творога. Повариха тем временем рубила в фарш вчерашнее мясо, полежавшее в леднике, а две женщины постарше разводили огонь и носили воду. Пряностями занималась сама Марина. Она не понимала, почему оборотни относятся к ней с таким доверием и что такого сакрального в обычном перце горошком или соли? Но выполняла свою часть трудов.

Когда мужчины проснулись и выползли в главный зал, их ждал пир — блинчики с вареньем, со сметаной, с творогом и с мясом. В качестве напитка подавали бодрящий чай с молоком и перцем и бульон.

Лорд смотрел в зал со своего места и тихо радовался. Скопище рычащих ворчащих и жалующихся на проклятых ведьм оборотней в один миг превратилось в общество приятных и довольных жизнью мужчин. Вокруг столов, как во времена его матери скользили девушки в темных платьях и белых передниках. Они разносили тарелки с удивительными вкусными не то пирожками, не то лепешками, разливали чай и бульон, а маленьким детям молоко. Они улыбались и спрашивали мужчин, достаточно ли они сильны, чтобы наконец закончить уборку на улице и помочь им в доме. Оборотни играли мышцами, белозубо улыбались в ответ и распределяли между собой залы в которых потребуется помощь. И все это сотворила хрупкая девушка, сидящая рядом с ним и нервно постукивающая пальцами по краю бокала.