Рассвет тьмы (СИ) - "Katrina Sdoun". Страница 25

Ева открыла дверь, не озвучив традиционный «ктотам». Видимо кого-то ждала. Она, молча, смотрела на Дрона, коробку с тортом и сумку.

— И снова здравствуйте. Что на это раз? — неприветливо встретила Ева.

— Просто в гости. Захотел тебя увидеть. Очень, — постепенно продвигаясь в комнату, говорил мужчина.

— Извини, Андрон, у меня на сегодня встреча с тобой не запланирована. Поэтому чаепитие переносится в твой гостиничный номер и, увы, без меня. Найдешь себе компанию сам, большой мальчик, справишься, — уже злилась Ева, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля.

— Жаль. Тогда хотя бы послушай. Я уже давно должен был прийти к тебе просить, молить о прощении, но видимо я трус. Я догадывался, что чем-то обидел тебя тогда летом, но даже представить не мог, что я натворил…

— Это все? — грубо перебила Ева, — Андрон, я простила, забыла и все такое. Можешь жить с чистой совестью. У меня нет к тебе никаких претензий, так что, пока! Счастливо! У меня и, правда нет времени, тебе лучше уйти и…

Стук в дверь прервал Еву, она чертыхнулась и побежала открывать.

— Здравствуй, Евгения, — из коридора донесся голос Бориса Малиновского.

— Здравствуйте, господин Малиновский, и до свидания. Прошу прощения за грубость, но сегодня у меня не приемный день.

— Ты что себе позволяешь? — шокировано рыкнул Борис Васильевич.

Из общей комнаты вышел Лутак:

— Здравствуйте, Борис Васильевич. Я так понимаю, Вы тоже без предупреждения в гости?

— Андрон, рад тебя видеть! И тебя не ласково встретили? — Малиновский недобро зыркнул на дочь.

Ева закатила глаза. Она нарочно позволила себе такую демонстрацию. Этой детской выходкой она хотела лишний раз показать свою независимость:

— Это очень хорошо, что вы друг другу рады. Уверена, вам есть что обсудить и моё присутствие будет лишним. Вам вызвать такси или вы на машине?

— Евгения, перестань меня выгонять! Я пришел поговорить с тобой и не уйду, пока ты меня не выслушаешь! — рявкнул Борис Васильевич.

— Постой, постой, — глаза девушки налились яростью, а лицо исказила гримаса обиды и боли, — Как ты мне ответил, сейчас вспомню дословно, что-то там, а… «Разговор окончен. Больше на эту тему мы говорить не будем. Решение принято и менять его никто не собирается»… Я ничего не перепутала?

— Да как ты смеешь? — захлебываясь эмоциями, прорычал Малиновский.

Лутак примеривался, в какой момент лучше вмешаться, что бы обошлось без кровопролития, а все к тому шло, но в дверь снова постучали. Ева побледнела:

— Пройдите в комнату, оба! — приглашение было больше похоже на приказ. Но мужчины не сдвинулись с места. Малиновского раздирало любопытство, чей визит мог так взволновать дочь. А Дрон просто боялся оставить этих двоих наедине.

— Прошу вас, пройдите, пожалуйста, в комнату! — повторила с нажимом Ева.

— Нет! — короткий ответ Бориса. В этот момент дверь отворилась сама.

— Маматька! — в комнату ворвался мальчишка с красными от мороза щеками и черными, как угольки, глазами. Маленький Лутак. Они были с Дроном похожи, как две капли воды. Следом вошла Лиска.

— И когда ты собиралась сказать о сыне? — игнорируя постороннюю девушку, прорычал Борис Васильевич.

— Никогда! Это не ваше дело. До свидания. Вам здесь не рады, — прижимая к себе мелкого, уже спокойней сказала девушка.

— Я этого так не оставлю, — не унимался Борис Васильевич.

Андрон увидел испуганные глаза сына и понял, что пора действовать. И уже через секунду Дрон выталкивал за дверь Бориса Васильевича, который готов был продолжать отстаивать свои интересы.

— Какого черта, Борис? Ты что за концерт устроил? — Лутак отчитывал Малиновского, как малолетку, — Что вообще на тебя нашло? Я никогда тебя таким не видел.

— Сам не знаю. Я после того, как узнал, что она вертела хвостом налево-направо, вообще не могу с ней нормально общаться. Бесит она меня.

— С чего ты взял, что она вертела хвостом?

— Ты же сам сказал! Забыл?

— Я сказал, что переспал с ней. И не говорил, что она спала со всеми подряд. Это, во-первых, — лицо Малиновского вытянулось, а Дрон, не давая Борису опомниться, продолжил, — А во-вторых, я был пьян и перепутал твою дочь с её одногруппницей, — теперь Лутак выдерживал паузу и смотрел своему оппоненту прямо в глаза, — Борис, почему ты не поверил своей дочери? — последнее предложение прозвучало, как обвинение.

— Ты лжешь сейчас, лжешь. Откуда тогда у этой, — Борис пренебрежительно кивнул подбородком в сторону общежития, — твой ребенок. И он твой, не отрицай.

— И не собираюсь. Я взял твою дочь позже. Силой. Где-то за месяц до свадьбы. Помнишь, ты еще намекал мне, что девочка одна сидит дома, скучает, её надо проведать. А потом накачал меня до зеленых чертей. Это было в тот день.

— А потом она пропала… Ну ты и урод! А я к тебе относился как к сыну!

— Угу, согласен, я урод. А ты кто? Ты в этой истории выглядишь еще грязнее.

— Не тебе меня судить, щенок! И что бы рядом с моими дочерью и внуком я тебя не видел! — Бориса несло, продолжать разговор не имело смысла.

Андрон ухмыльнулся и сказал:

— Мне пора, Борис Васильевич, еще увидимся.

— Не попадайся мне на глаза, щенок!

Что с ним произошло, ни сейчас, ни позже, Борис не смог бы объяснить. Он шел к своей дочери в благостном расположении, хотел просто поговорить, узнать, чем может помочь. Он давно простил ей все выходки с побегом и, даже, немного гордился ей. Ну, как же, вырастил такую независимую, целеустремленную и сильную личность. Значит, все правильно делал, не сюсюкался, как настаивала тёща. Решив, что дочь характером пошла в него, он не рассчитывал, что Евгения быстро остынет. Отец придумывал, чем сможет завлечь её, так сказать компенсировать издержки. Он верил, что теперь-то уж точно они на одной волне. А та неженка и зефирюшка, как он иногда осуждающе называл дочь в детстве, остались в прошлом. Наверное, просто не ожидал такой неласковой встречи.

А еще страх одиночества для этого сильного мужчины за последний год стал навязчивой идеей. Эти три года стали для Бориса Малиновского очень тяжелыми. Нет, дела его процветали, и с бизнесом проблем не было. Проблемы были в личной жизни. Сначала сбежала Женька, потом заболела супруга. Борис испугался, что если он ничего не предпримет, то рано или поздно окажется один. Именно он, этот липкий страх, преследующий даже по ночам, стал последней каплей при встрече с дочерью и Борис сорвался.

Долго думать Борис не привык. В бизнесе этим занимались аналитики. Борис Васильевич был человеком действия, на основании предложенных выводов он принимал решения, выбирал оптимальный путь устранения проблем и контролировал исполнение. Сейчас ничего не изменилось, только ни одного аналитика рядом. Борис решил, что если у него не получится вернуть сына, то он должен получить, хотя бы внука.

Глава 17

— Что делать будешь? — Лиска, не смотря на всю свою внешнюю несерьезность, девчонкой была очень проницательной, а последствия просчитывала на счет «раз».

— Да кто ж знает, что теперь делать? Боюсь предположить, что они теперь предпримут.

— В любом случае, в ближайшее время ничего хорошего не жди. Тот, который постарше, вообще, как зверь разъяренный был.

— Это мой отец…

— Что, между родителями и детьми и такое бывает? — изумилась девушка.

— Как видишь.

— Может оно и к лучшему, что я в детдоме росла? — вопрос был риторическим.

— Не говори ерунды, — осадила дурные мысли подруги Енька.

Настроение было мерзким. Она боялась, что Лилия Валерьевна проболтается, а неприятности подкрались совершенно с другой стороны. Снова бежать? Не вариант. Теперь родственники знают все её схемы, найдут быстро. Да и с ребенком сильно не набегаешься. Есть, конечно, еще вариант с фиктивным браком. Но где ж такого отчаявшегося найдешь, который будет терпеть все взбрыки её родителей и семейства Лутак.

Лики рядом не было, у неё медовый месяц, стыдно подругу отрывать от долгожданного счастья. Лиска поддержит, пожалеет, но совета не даст, молодая еще. Да и опыт у нее совсем другой. Ева достала мобильный и начала искать номер Лилии Валерьяновны.