Летние ночи (ЛП) - Севилья Дж. М.. Страница 2

Он отпихивает его.

— Поосторожней, Мэддокс.

Парень по имени Мэддокс смеется, превращаясь в самого красивого улыбающегося парня, которого я когда-либо видела. Именно в этот момент мое сердце останавливается. Клянусь, так и есть, и это практически парализует меня.

Отец встает, хмурясь.

— Пойдемте.

Я говорю, не подумав, приподняв свой рожок, который начинает капать на мою руку:

— Я не закончила.

— Очень жаль, — провозглашает он, направляясь в сторону двери.

Я опускаюсь на сиденье, в последний раз облизываю рожок и поднимаюсь, чтобы выбросить оставшееся в мусор.

Громкий смех заставляет меня повернуть голову еще один, самый последний раз, прежде чем направиться к машине. Девушка снова смеется, хватаясь за живот, пока ест свой рожок (радужный шербет, я не могу этого не заметить), мороженое размазано по всему ее лицу.

Я не могу припомнить ни одного раза, когда бы я так сильно смеялась, и мне хочется знать, каким человеком надо быть, чтобы его оправдывала такая реакция. Я завидую этой девушке, находящейся в самой гуще всех этих парней, в которых больше жизни, чем во всей моей церкви во время репетиции хора.

Парень, о котором (я это знаю) буду мечтать неделями, снова оглядывается. Я удерживаю его взгляд, пока отец не кричит мне, чтобы я подошла.

Этой ночью я не смыкаю глаз, думая о парне и его друзьях, и о той девушке, которая не делала ничего, кроме как беззаботно смеялась и улыбалась.

Во вторник я все еще думаю о них и отчаянно хочу еще раз взглянуть на этих ребят.

Пока я пристраиваю на багажнике велосипеда еду на неделю для миссис Фрайзер, я принимаю твердое решение. Я поеду на велосипеде вокруг того магазина с мороженым, в надежде наткнуться на них. Это совсем мне не по пути, и, вероятно, у меня будут проблемы, и вероятно, за это я получу ремня, но мне все равно. В неповиновении своим родителям я вижу нечто ценное, это того стоит. Позже мне следует посмотреть новости, вдруг свиньи внезапно научились летать.

Дорога до дома миссис Фрайзер не особо длинная, но из-за летней жары кажется бесконечной. Я вежливо отказываюсь от предложения мамы отвезти меня, я отчаянно нуждаюсь в свободе.

Пот стекает по моей спине и капает с лица. Я постоянно смахиваю его, чтобы он не попал мне в глаза и не размывал мое зрение.

Я езжу к миссис Фрайзер в течение двух лет. Ее муж умер, а единственный ребенок сейчас живет в Каролине. Дочь оставила ее в конце восьмидесятых, и она уже не в состоянии заботиться о себе сама, но не может заставить себя покинуть свой дом, с которым связаны самые лучшие моменты ее жизни. Так что мы с мамой (а иногда и мои сестры) доставляем ей еду, которую она может заморозить и легко разогреть в микроволновке.

Некоторое время мне приходится стучать, чтобы привлечь ее внимание, а потом еще ждать, пока ее старое тело доберется до двери.

Сегодня градусов сорок жары, если не больше, и от этого пекла мне хочется просто отключиться.

— Прекрасная Ханна, — приветствует меня миссис Фрайзер, слегка выпрямив свою сгорбленную осанку. — Уже четверг?

— Вторник, — напоминаю я ей.

Она отходит в сторону, что-то обдумывая.

— Разве ты обычно приходишь не по четвергам?

— Боюсь, что нет, миссис Фрайзер.

— Ох, ну, — она качает своей головой, — эти почки работают не так, как должны, — она жестом приглашает меня в дом. — Входи, дорогая.

В ее доме прохладно, и я вздыхаю от удовольствия. И, несмотря на то, что мне нравится, когда попрохладнее, я знаю, что она не может позволить себе простудиться, и хотя мне очень жарко, я не могу позволить себе быть придирчивой.

Я лихорадочно снимаю еду с багажника и быстро набиваю ее в морозилку.

Моя прирожденная вежливость не позволяет мне уйти, не уточнив:

— Могу я сделать для вас что-то прежде, чем уйду?

— Позволь мне угостить тебя закуской, — она медленно поднимается со своего дивана и ковыляет в сторону кухни, неторопливо и с ленцой.

Обычно из вежливости и желая продлить свое нахождение вне дома, я принимаю предложение миссис Фрайзер, которое состоит из молока и черствого простого печенья. Сегодня я делаю самый смелый поступок за все свои тринадцать лет жизни — я отклоняю предложения той, кто старше меня.

— Извините, миссис Фрайзер, но мне нужно вернуться домой.

Я только что соврала. Я никогда не вру. Я жду, что вина накроет меня с головой, но этого не происходит. Я жду, что почувствую вину за то, что не испытываю вины за содеянное, но и этого не происходит.

Она машет мне на прощание после того, как я убеждаюсь, что она удобно сидит, смотря какое-то шоу по телевизору, стакан диетической колы и смесь из орехов находятся поблизости.

Когда выхожу на улицу, то хочу скакать от радости, но сдерживаюсь. Я еду так быстро, как могу, пыхтя и сопя, пока преодолеваю расстояние до магазина мороженого, моя длинная юбка постоянно мне мешает.

Их здесь нет. Я даже не думала о том, что их может здесь не быть, но я молода и полна глупых надежд. Я медленно объезжаю вокруг магазина, восстанавливая свое дыхание и снижая боль в груди от быстрой езды, мечтая о том, чтобы у меня с собой было больше воды.

Я слышу отдаленные звуки смеха, и мой слух обостряется, чтобы определить, откуда они доносятся. Мое сердце выпрыгивает из груди, и я быстрее нажимаю на педали, пока следую за этими звуками в сторону парка несколькими кварталами дальше по дороге.

Я вижу их. Я на самом деле их вижу. Моя дикая улыбка становится шире.

Они здесь, играют в парке, будто они маленькие дети, а не подростки. Мое увлечение здесь, и я не могу заставить себя отвести от него взгляд. За последние четыре дня я не могла думать ни о чем другом. К сожалению, бейсболка скрывает его лицо, но я просто так безумно рада, что нашла их. Я сразу замечаю, что они все слушают, когда он говорит, и делают то, что он приказывает, — очевидно, он их лидер.

Я наблюдаю до тех пор, пока не понимаю, что мое время вышло и мне нужно вернуться домой.

Я еду домой и ожидаю получить нотации, но мама даже не замечает моего позднего возвращения. Пришла Челси с детьми, и мама занята возней с ребенком. Лорен на своих занятиях по изучению Библии, иначе, я уверена, она бы обратила мамино внимание на это.

Наступает вторник, и я снова делаю это, наблюдая за ними, как сталкер, но не могу остановиться. Я наблюдаю, как они играют в догонялки, наблюдаю, как они борются друг с другом, наблюдаю, как они сидят под деревом и разговаривают.

Парень, которого, я полагаю, зовут Мэддокс, рассказывает историю. При этом он использует все свое тело, что в результате зачастую приводит к тому, что он ударяет руками всех вокруг, кто находится поблизости, но никто из них не возражает. Время от времени мое увлечение улыбается каким-то произнесенным словам, пуская мое маленькое сердце вскачь. Близнецы постоянно спорят и используют такие выражения, которые я бы никогда не осмелилась произнести, но мне нравится слышать это от них. Один из парней, тот, который пугает меня, по большей части потому, что он шире и выше, чем остальные, всегда прикалывается над девушкой, надоедая ей. Он выглядит как человек, который всегда находит предлог, чтобы поиграть с ее волосами или заставить ее визжать. Последние двое курят, посмеиваясь над остальными.

В тот день меня не поймали на позднем возвращении, и еще нескольких вторников, последовавших за самым первым. Я понимаю, мама настолько занята, что даже не замечает этого. В следующий вторник я ухожу к миссис Фрайзер пораньше, чтобы пораньше все закончить, а когда настает время покинуть свое укрытие и вернуться домой, я остаюсь. Я хочу посмотреть, как долго смогу находиться вне дома, прежде чем у меня возникнут неприятности; как долго я смогу притворяться, что являюсь частью этой компании, так наполненной жизнью. Мне нужно находиться рядом с парнем, который не дает мне спать по ночам своей улыбкой и глазами, что светятся весельем от постоянных шалостей.