Старый замок. Приманка - Чиркова Вера. Страница 12

– А нельзя его размотать, не выворачивая человеку наизнанку душу? – само сорвалось у меня с языка. – Не такое уж это приятное ощущение, как вам кажется. Меня так целый месяц выкручивали, и лучше не рассказывать, как мне было плохо и как люто я в то время всех вас ненавидела.

– Вели, – Танрод вмиг обхватил меня руками, стиснул железным кольцом, засопел над ухом, – тебе пора это забыть.

– Такое забывается не скоро, – печально вздохнула тетушка. – Несправедливые обиды много лет жгут людям сердце невидимым огнем. Как и недоверие… И раз вы уже взяли меня в свой заговор, хочу покаяться в одном проступке, вполне невинном, но противозаконном. Лорд Генри знал, кто я такая, когда предложил мне руку, но я хорошо изучила людей и не сомневалась, что такой вольности общество не простит ни нам, ни нашим детям. И поэтому устроила представление с гибелью. Разумеется, утонула я у всех на виду далеко от берега, и спасать бросилась целая толпа на лодках и яхтах. Но удалось это только одному – тому, с кем я договорилась заранее. И потому больше никто этого не знал. Не буду описывать вам подробностей, они не имеют значения, да и помогавших мне людей выдавать не хочу. Мне необходимо рассказать Вельене, ради чего я взяла у нее деньги, которые она копила несколько лет.

– А мне не нужны твои объяснения, – мигом вспыхнула я искренним возмущением. – Я и так знаю – если бы не крайний случай, ты никогда бы так не поступила. Уверена, ты брала их для серьезного дела.

– Для меня оно было очень важным, хотя и несложным, – невесело кивнула Луизьена. – Мне требовалось добыть надежные документы, и не какой-нибудь белошвейки, а знатной леди. И где их взять, я тоже знала. Одна из моих клиенток, престарелая графиня Лиарсо, лет двадцать назад потеряла младшую сестру из-за собственного упрямства. Девушка любила простого человека, музыканта или художника, а графиня присмотрела ей выгодную, и главное – равную партию. Закончилось все плохо, девушка сбежала, а ее старшая сестра так и не смогла себя простить… Она желала найти беглецов и вернуть им то, что у нее осталось. К слову, осталось очень немного – заложенное имение и куча долгов. У нее не было даже денег заплатить за услугу, и мы договорились, что я позже попрошу у нее какой-нибудь помощи. Вели, ты ее знаешь, именно ты ездила искать следы пропавшей девушки.

– Теперь вспомнила, – мрачно буркнула я, прижавшись к Танроду. – Как выяснилось, судьба была против них, они заблудились и погибли, а нашел их лесник и тихо захоронил, не желая огорчать добрую хозяйку.

– Сама доброта, – тихо рыкнул мне в волосы жених. – Не могла подумать заранее!

– К сожалению, – мудро заметила Луизьена, – большинство людей не умеют и не любят заранее просчитывать результаты своих действий, хватаясь за голову только тогда, когда ничего изменить уже невозможно. Мне пришлось сказать графине правду, этого требовала моя честь. И она предложила сделку – тайно купить ее поместье и определить ее в монастырь, а она оставит документ, в котором признает меня своей пропавшей сестрой, возраст вполне подходящий. На тот случай, если когда-нибудь я пожелаю оставить свое дело. Ну, дальше, думаю, вам все понятно. Когда я приняла предложение Генри, то исчезла Луизьена Бенро, и появилась Эльзбет Лиарсо. А деньги потребовались мне на выплату долга гномьему банку и в качестве доказательства моей состоятельности. Якобы я все эти годы жила в восточных провинциях вместе с мужем и вернулась домой, когда стала вдовой.

– Ради Вели я сделаю вид, будто ничего этого не слышал, – проворчал мой учитель. – И еще потому, что не нахожу здесь тяжкого преступления. Но заговаривать мне зубы больше не пытайся. А ты, дорогая, если так жалеешь осмелившегося напасть на тебя лорда, расскажи сама, в чем еще он тебя обвинял.

– Я его не жалею! – рассердилась я. – Ты меня все время неверно понимаешь! Я жалею Гили, ей сейчас труднее всех, а она держится. А Кэрдона теперь понимаю, тетушка очень понятно объяснила все, что я чувствовала. Да и обвинения смехотворные – в сведении тебя с ума. Ведь раньше ты не влюблялся даже в красавиц, которые выбирали тебя втроем. Ну и еще в шпионском поведении.

– И из-за этих нелепых обвинений, – продолжал сурово глядеть на ученика Танрод, – он решился наброситься на девушку. Не важно, на чью невесту или сестру, у магов все женщины неприкосновенны.

– Но, во-первых, – прекрасно понимая, что защищаю своего обидчика, все-таки не смогла смолчать я, – насколько мне известно, он родился вовсе не в Саркане. Да и бросился он не с оружием, а пытался напугать взглядом.

– Хотя не имел на это никакого права. И кроме того, выдал сгоряча все личные тайны учителя, хотя и сам не знает, как все было на самом деле, его там попросту не было. Наслушался жалостливой болтовни Линты, – объяснял жених только мне, словно мы остались в комнате вдвоем. – Но тебе я расскажу, не желаю, чтобы между нами встало недопонимание. Когда я шел на турнир в первый раз, то считал себя влюбленным по уши. Девушка, с которой я мечтал связать судьбу, была очень хорошенькой, смешливой, болтливой и легкомысленной – смертельная смесь для юного серьезного мага. Она никому не повязала свою ленту, и тогда меня это не насторожило, а обрадовало. Я считал, что она сама принесет мне этот кусок ткани после того, как увидит мои победы. Но не учел, что среди соревнующихся будут маги много старше меня, и у многих из них уже имеются дома в Саркане и замки или поместья в городах империи.

Он смолк, пересиливая ту давнюю боль, а мне вдруг стало страшно. Только сейчас я осознала, как обделила бы меня судьба, если бы двенадцать лет назад неведомая кокетка завязала свой бантик на плече юного мага. И каким горьким оказалось бы разочарование Танрода, когда до него дошло бы, что любви ему никто и не обещал, девица просто выбирала себе надежное и богатое будущее. Я крепче прижалась к магу, осторожно погладила по щеке, безмолвно обещая постараться растопить в его сердце остатки этой обиды.

– Ну а дальше все просто, – благодарно поцеловав мне пальцы, суховато продолжил Танрод. – Она выбрала не меня, а никакие другие красотки мне не были нужны. Три года я отдал учебе и работе и осенью стоял на том же месте с теми же надеждами, но уже магистром и имея должность при императоре и дом в Тагервелле. И в этот раз меня выбрали сразу две, но я уже не был наивным простаком и отлично видел интерес не ко мне, а к моему достатку. После этого я на несколько лет забыл про турниры, но три года назад брат заставил меня сделать еще одну попытку. На этот раз девушки меня опасались, но нашлась одна смелая, и я без труда выведал ее истинные намерения. Вот в тот день я дал себе слово больше никогда не выходить на Сарканский турнир.

– Ты снял камень с моей души, – лукаво усмехнулась я и осторожно добавила: – А теперь не пора ли вспомнить, что нас где-то ждут?

– У меня есть еще одно дело, – грозно поглядывая на упорно молчавшего ученика, процедил магистр, но мне больше не верилось в серьезность этой угрозы.

– Хватит, Род, – укоризненно заглянув в серые глаза, попросила я. – Ты ведь и сам понимаешь, как ему сейчас паршиво. Нельзя добивать друзей, даже словами. Ну, я иду переодеваться, а вы пока расскажите тетушке, как собираетесь спасать Гили. Луизьена, несомненно, уже и сама об этом думала, а вместе мы быстрее найдем надежный способ.

Получила нежный поцелуй и направилась к двери во внутренние покои, где меня ждало приготовленное Кэрдоном платье.

– Я с тобой, – не пожелала принимать мое предложение Луизьена. – Хотя о Гили действительно беспокоюсь, но сегодня твой день, и я не хочу омрачать его никакими заботами. Тебе и так досталось.

Величественно прошла мимо магов и решительно захлопнула за собой дверь.

Глава 6

– Им нужно поговорить наедине, – едва слышно шепнула тетушка через несколько шагов, а когда мы вошли в комнату, где висело на манекене роскошное свадебное платье, с чувством добавила: – Спасибо, Вели, ты поступила правильно. Он очень горд, раним и страшно за нее боится, просто трясется. Не так-то просто с таким даром найти девушку, которая полюбила бы его самого, а не очаровалась магией. Но еще труднее и самому полюбить ее так же искренне, а он обожает Гили. Ну а ты и в самом деле выглядела в этой истории чрезвычайно подозрительно. Могу представить, как всполошились эти заговорщики.