Жизнь после измены - МакНейл Джил. Страница 43

Я точно могу сказать, что Молли этого не одобряет, да и я, если на то пошло, тоже, но уверена, что Лола преувеличивает. Стелла сказала, что пора немного прибраться, и вручила Лоле большой черный пакет с мусором. Но та просто поставила его на пол и сказала, что должна забрать детей домой, потому что уже очень поздно, а когда они уходили, Эзра и Мейбл принялись лупить друг друга своими мешками с подарками.

— Какая неприятная женщина. Извините, я знаю, что она ваша подруга, но мне как-то приходилось работать на такую, как она — все эти фальшивые улыбки и желание постоянно быть в центре внимания. Она была просто сука.

Молли улыбнулась.

— Ну, с Лолой-то на самом деле все в порядке, просто она, знаешь ли, склонна преувеличивать.

Дорин все еще дулась, когда мы уезжали, но никто не мог понять, на что именно. Когда мы вернулись домой, мама была совершенно вымотана. Джим и Стелла собрались в город на другую вечеринку. Надеюсь, на той будет поменьше желе.

— Что ж, через неделю в это время ты уже будешь в Италии.

— Знаю. Дождаться не могу. Если ты еще не передумал везти нас в аэропорт, мы можем обговорить время и все остальное, потому что нам надо быть там довольно рано.

— Да, знаю. Ты говорила. Хватит паниковать. Я могу приехать накануне вечером — как раз постреляю из лука.

Мы проводили их, когда они уезжали, и Альфи выпустил им вслед несколько стрел, за которыми мне потом пришлось выходить на дорогу. А затем я налила маме чашку чая, когда уставший Альфи свернулся калачиком перед телевизором.

— Спасибо, милая, мне как раз это было нужно. Хороший получился праздник, правда?

— Да, Альфи был в восторге. И спасибо, мам, большое спасибо за еду и за все остальное.

— Ему понравился велосипед, правда?

— Очень понравился.

— Как летит время! Я как раз думала сегодня днем, что помню вас с Джимом в этом возрасте, как будто это было вчера. И вот я смотрю на тебя сейчас.

— Что, я до сих пор вся в желе?

— Стелла показалась мне милой девушкой, могло быть гораздо хуже.

— Да, мам, но Джиму ничего не говори, ты ведь знаешь, какой он.

— Он всегда был таким. Скрытным, как твой отец. Кстати, интересно, где его носит? Он должен был прийти уже около получаса назад — может, торчит в баре в этом идиотском гольф-клубе?

Но я уверена, она забеспокоилась. Отец пришел минут через пять и сказал, что у кого-то спустило колесо, поэтому он задержался помочь, что очень на него похоже. Они поехали домой, споря, что будет на ужин.

— У нас есть копченая селедка, а она долго храниться не будет.

— Ты же знаешь, я не очень люблю копченую селедку.

— Так нужно было сказать.

— Я говорил. Я все последние тридцать лет тебе твержу, что не люблю копченую селедку.

— Ну, так я впервые об этом слышу. А что если я приготовлю ее с яичницей-болтуньей?

Джим приехал на рассвете, чтобы отвезти нас в Гэтвик, бросил взгляд на мой костюм и сказал: «Бортовой экипаж. Открыть двери».

— Ты что, пытаешься сказать, что я выгляжу, как стюардесса?

— Нет.

— Это хорошо, потому что я не в настроении шутить. Я ужасно устала — полночи упаковывала вещи, а потом не могла заснуть.

— Что-то он подозрительно синий, тебе не кажется?

— Потому что это военно-морской костюм. Это только на время перелета. Я где-то читала, что нужно быть прилично одетой, когда летишь куда-нибудь, потому что если твой рейс будет забит под завязку, то тебя могут посадить классом выше.

— Хорошая мысль, вот только есть одна ма-аленькая проблема.

— Какая?

— Альфи. Тебя не пустят с ним в бизнес-класс, не так ли? Большим мальчикам в деловых костюмах это не понравится.

— Верно, но, по крайней мере, нас не посадят рядом с туалетами.

На самом деле, готова поклясться, что именно там нас и посадят. Просто поразительно, сколько людей до сих пор считает, что к детям нужно относиться как к токсичным отходам. Обычно это те же самые люди, которые думают, что позволять своим домашним животным бегать и рыться в твоем саду — вполне нормально. То есть, конечно, есть дети, которые ведут себя так ужасно, что хочется сделать их родителям смертельный укол, но Альфи обычно довольно спокоен. Ну, не считая того, что он тихонько поскуливает и иногда проливает сок. В самом деле, учитывая последнее, хвост самолета — это как раз то, что надо.

К тому моменту, как мы, наконец, сели в самолет, Альфи настолько перевозбудился, что принялся подпрыгивать на своем месте. Это его первый полет на самолете, и я, с одной стороны, с нетерпением жду этого, а с другой — побаиваюсь. Бортпроводник, мужчина с почти оранжевым загаром и очень белыми зубами, показал, как надевать спасательные жилеты, и где находится свисток, в который надо свистеть, чтобы привлечь внимание спасателей. Альфи пялился в окно, что было очень хорошо, а то бы он точно попытался найти свой спасательный жилет и попробовать, что с ним делать. Если мы вдруг упадем в море, я надеюсь, что об этом немедленно узнает воздушно-транспортный контроль, и мне не придется свистеть, чтобы привлечь к себе внимание. Хотя, думаю, это будет неплохое занятие, пока мы будем качаться на волнах. На самом деле, я считаю, что им вообще стоит бросить свою болтовню о спасательных жилетах, потому что это заставляет людей нервничать, а мне и так хватает волнений, особенно по поводу воздушных пиратов. Джим считает, что никому, кто находится в здравом уме, не придет в голову грабить самолет, летящий на Сицилию. Рядом с нами сидели несколько мужчин в черных очках и черных костюмах, которые выглядели так, что вполне могли оказаться донами мафиозных кланов. Хотя может быть, это и просто бизнесмены, которым нравится подражать Винни Джонсу. Но у меня перед глазами все равно стоит картинка, как я вытаскиваю Альфи из самолета и качусь с ним по желтой пластиковой горке. Да, ему бы, пожалуй, это понравилось. Наверное, даже хорошо, что мы сидим как раз напротив туалетов, и нигде поблизости нет двери, ведущей к горке, а то Альфи вполне мог бы воспользоваться ею, когда мы будем на высоте пятьдесят тысяч футов.

На Сицилии нам пришлось ехать в другой аэропорт, что включало в себя эпохальное путешествие на такси через остров Трапани. А потом нам пришлось ловить рейс на Пантелерию, которая была крошечным островком, где у Эм и Луки была гостиница. Это выглядело так, будто мы собираемся десантироваться прямо в море, но в последнюю минуту я заметила проблеск гудронированного шоссе, и увидела Эм, которая махала нам рукой, когда мы спускались по трапу. Аэропорт был крошечный, Эм за минуту пересекла его и подхватила Альфи на руки. Никто в нее не выстрелил и не приказал немедленно отойти за заграждения. Она сказала, что мы можем оставить свой багаж, и кто-нибудь придет за ним позже. В Гэтвике все совсем не так, как в других аэропортах, где твои чемодан рискует превратиться в кучу обломков, если ты оставишь его без присмотра больше, чем на десять секунд, или на него помочится розыскная собака. Жара зашкаливала, остров казался довольно бесплодным и каменистым, но очень красивым. Всего в нескольких милях отсюда находился Тунис, и здесь, кажется, больше ощущается Африка, чем Италия. В Африке я, конечно, никогда не была, но когда мы ехали в гостиницу на старом обшарпанном «Фиате» Эм, все вокруг выглядело очень по-мавритански — белые куполообразные крыши, которые, как сказала Эм, называются даммузи, и стены из черного базальта около трех футов в толщину, так что в помещениях всегда прохладно. Выглядело это впечатляюще. Фактически весь остров был потрясающим — черные камни, которые как будто кто-то бросил в море, делали его волшебным и немного диким. Нет ничего удивительного, что здесь находится одна из вилл Армани. Эм рассказала мне, сколько народу слетается сюда каждое лето. Местные моряки зарабатывают кучу денег, сдавая в аренду свои дома. Здесь трудно проехать по городу и не встретить какую-нибудь знаменитую кинозвезду, облаченную в кремовое полотно. Это, должно быть, ужасно: тут не походишь в старых мешковатых шортах и шляпе набекрень, если не хочешь чувствовать себя полным неудачником, когда зайдешь куда-нибудь утром выпить чашечку эспрессо, а мимо тебя проплывет Армани со своими гостьями на низких каблучках.